Любовь под луной - Сьюзен Дай

— Ну да, — с некоторым недоверием пробормотала Хейли.

Даже не взглянув в книгу, Мэтт произнес:

— Алоха. Вот видишь, я уже говорю по-гавайски.

Хейли вздохнула:

— Мэтт, ты неисправим. Спасибо за помощь.

На этой саркастической ноте она потянулась за книгой, но Мэтт не спешил ее возвращать.

— Махало.

— Что?

— Махало. — Мэтт улыбнулся. — Это значит спасибо.

Неожиданно Хейли тоже улыбнулась:

— Махало.

Внутри у Мэтта что-то шевельнулось — нечто непривычное, но вместе с тем знакомое, что-то, что он не хотел анализировать. Он напомнил себе о том, чем занимался, и перевернул несколько страниц.

— Холо холо. Хорошее выражение, означает развлекаться и веселиться. Мы с тобой будем много холо холо, правда?

— Холо холо, — тихо повторила Хейли.

В ее голосе слышалась неуверенность, как будто она сомневалась в серьезности Мэтта, но во взгляде светилась надежда на то, что он все-таки серьезен. Мэтт почувствовал гордость за самого себя. Он внезапно понял, что доставлять Хейли удовольствие может быть почти так же приятно, как поддразнивать ее.

Остаток утра они провели, заучивая гавайские слова и выражения. После ленча в самолете показывали фильм. Хейли надела наушники и стала внимательно следить за перипетиями сюжета триллера. Мэтт попытался последовать ее примеру, но никак не мог сосредоточиться на сюжете. Ему было одновременно и хорошо, и как-то неуютно, и эти смешанные чувства были порождены тем, что он провел очень необычное утро в обществе Хейли. Впервые в жизни они были заняты общим делом — учили язык. Прежде все отношения Мэтта с Хейли строились на конфликтах — он ее дразнил, разыгрывал, подшучивал над ней, таким образом на свой, мальчишеский, лад справляясь с чувствами, которые питал к подруге сестры. Но теперь им с Хейли предстояло играть роль новобрачных, то есть ладить друг с другом. При этом он не должен был забывать, что это лишь притворство. Мэтт спрашивал себя: почему дома, в Техасе, эта задача казалась ему очень простой, а сейчас все осложнилось?

Не найдя ответа, Мэтт попытался сосредоточиться на фильме и в конце концов это ему почти удалось, но неожиданно его плеча что-то коснулось. Мэтт повернулся. Хейли с закрытыми глазами склонила голову на его плечо. Наушники сползли с ее головы и запутались в густых рыжих волосах. Мэтт снял наушники и окончательно отказался от попыток следить за развитием сюжета. Многие пассажиры спали, кто-то читал, кто-то смотрел фильм. Поддавшись искушению, Мэтт повернулся к Хейли, наклонился к ее волосам и с наслаждением вдохнул их нежный цветочный запах. Оператор тоже дремал, поэтому Мэтт не мог оправдать свой поступок тем, что работает на публику. Он сделал это не для Хэнка, а для самого себя — и тут же за это поплатился, почувствовав внезапный жар в паху.

Считается, что он должен помогать Хейли, защищать ее, вести себя с ней как старший брат, а не как любовник. Но беда в том, что он не был ее братом. Мэтт неохотно выпустил из пальцев нежные локоны, убрал руку и мысленно пообещал себе не позволять никаких прикосновений, если их не снимают на пленку. Зря он спорил с Хейли — иногда в отпуске действительно лучше придерживаться правил.

* * *

— Проснись, мы приземляемся.

Хейли открыла глаза, заморгала и растерянно посмотрела в глаза Мэтту. Голубые глаза были близко, даже слишком близко от ее собственных. Опустив взгляд, она уставилась в его плечо, несколько мгновений разглядывала яркий рисунок его рубашки и только после этого осознала, что заснула на плече у Мэтта.

— Ой! Извини. — Она резко отстранилась, густо покраснев.

— Ничего страшного.

Мэтт непринужденно усмехнулся. Наверное, его ответ должен был успокоить Хейли, но не успокоил. Она снова задумалась о предстоящей ночи в отеле. За время полета они так и не обсудили, кто где будет спать, но Хейли понимала, что сама собой эта проблема не разрешится. Самолет стал заходить на посадку. Тревога Хейли все нарастала. Наконец они вышли из самолета в аэропорту Гонолулу. Представитель отеля, встречая их, надел на них гирлянды из ярких душистых цветов. Получив багаж, Хейли и Мэтт сели в лимузин, который повез их в Вайкики.

Десятимильная поездка показалась Хейли слишком короткой. С каждой минутой она все больше нервничала и все яснее сознавала, что запуталась в паутине, которую сама же и сплела. Она попыталась любоваться проплывающим за окнами пейзажем. Небоскребы Гонолулу сменились стройными пальмами Вайкики. Буйство тропической растительности поражало воображение: жилые дома, магазины, отели — все утопало в зелени и огромных ярких цветах. Дорога пошла вдоль берега, и по левую сторону от них раскинулся бескрайний, неправдоподобно голубой океан.

Утопающий в тропической зелени отель, расположенный возле широкой полосы белого песка, окаймленной рядом стройных пальм, был великолепен, и это на время отвлекло Хейли от тревожных мыслей. Она уже поверила, что ее ждет отпуск в раю, но только когда она избавится от Хэнка… и Мэтта.

Как только они зарегистрировались в отеле, Хейли заявила:

— Мне не терпится выйти на пляж. — И мысленно добавила: «Одной».

Меньше всего Хейли хотелось бы, чтобы рядом с ней околачивался Мэтт в одних плавках — то есть почти без ничего, — демонстрируя свое загорелое мускулистое тело. У нее даже мелькнула мысль, что лучше бы она выиграла поездку на Аляску.

Когда все трое шли к лифтам, Хэнк сказал:

— Я хочу снять момент, когда новобрачные входят в номер.

Хейли не поняла, что может быть интересного в том, как два человека входят в гостиничный номер, но промолчала. Мэтт нашел нужную дверь и уже собирался ее открыть, но Хэнк замахал рукой.

— Стоп! Вы же не можете просто так взять и войти!

Теперь Мэтт удивился не меньше, чем Хейли:

— Что вы имеете в виду?

Хэнк пристально посмотрел на Мэтта и поднял камеру к плечу.

— Вы должны перенести новобрачную через порог, — пояснил Хэнк. — Зрители любят романтику.

Хейли оторопело заморгала. Перенести через порог?! Она быстро посмотрела на Мэтта. Удивление в его голубых глазах постепенно уступило место озорному блеску. Этот озорной взгляд был знаком Хейли даже слишком хорошо: в детстве она видела его много раз. Паника, не поддающаяся контролю, приковала ее к месту. Она облизнула губы и сглотнула. Ее мысли пустились вскачь, она судорожно пыталась найти любой предлог отказаться. Но как назло в голову приходила одна единственная — истинная — причина, по которой им не стоило этого делать: потому что она до смерти боялась оказаться в объятиях Мэтта, боялась того, что могла при этом почувствовать. Конечно, Хейли не могла привести этот довод Хэнку. Да и Мэтту, если разобраться. А потом стало слишком поздно: Мэтт подхватил ее на руки, и она узнала, каково это — оказаться в его объятиях. Он поднял ее легко, словно невесомую, прижал к своей груди и посмотрел в глаза насмешливо и дерзко. Хейли обняла его за шею. Она испытала странное возбуждение, отчасти страх, но и еще что-то непонятное, но приятное. Казалось, она парит над землей, и не только потому, что ее ноги не касаются пола. Хейли с удивлением поняла, что ей приятно. Конечно, это было неразумно, но она ничего не могла с собой поделать, потому что в эти секунды власть принадлежала не разуму, а телу. Руки Мэтта обнимали ее, взгляд согревал. Захваченная непривычными ощущениями, Хейли даже не сразу поняла, что говорит Хэнк. Она вообще забыла о его существовании.