Ты мой! Счастье вопреки - Walentina

— Мам, а разве так бывает?

Я с грустью, но в тоже время и нежностью посмотрела на своего сына.

Его синие глаза выражали крайнюю растерянность. Этому маленькому человечку еще не понять, что в нашей жизни и не такое бывает, и наш случай — светлый лучик среди тех ужасов, которые случаются в жестоком взрослом мире.

— Раз с нами такое произошло, то, наверное, бывает, — ответила я ему и несмело улыбнулась.

Дима на мой ответ лишь кивнул, давая мне понять, что все уяснил.

После нашего разговора сын проходил весь день хмурым и задумчивым, а еще он почти все время молчал, из — за чего я стала переживать. Не выдержав, я подошла к нему вечером и попыталась поговорить. На что он хмуро на меня посмотрел и вполне серьезно ответил:

— Мам, отстань, я думаю!

— И о чем, можно узнать? — спросила я.

— О жизни! — ответил он и скрылся в своей комнате, оставив меня удивленно смотреть ему вслед.

Вот так всегда и бывает, кто — то третий заваривает кашу, а расхлебывать все приходится тебе! Ничего, ему просто нужно время, чтобы все обдумать и принять.

Когда Дмитрий мне позвонил, чтобы предупредить нас, что он уже подъезжает, мы с сыном, не сговариваясь, вышли его встретить.

Не прошло и пяти минут, как возле нашего дома остановился большой черный внедорожник, а через некоторое время боковая дверь отъехала в сторону и на специальной платформе Дмитрий спустился на землю. Он сидел в инвалидной коляске, и за все время пока он спускался, ни разу не посмотрел в нашу сторону. Но я его за это не осуждаю, прекрасно понимая, каково ему сейчас. Глядя на него таким, мое сердце сжимается от осознания, какую боль ему пришлось пережить и какую ему еще предстоит испытать, пока он будет мириться со своим новым положением.

Димка все это время от нетерпения чуть ли не подпрыгивал на месте. В его глазах блестели слезы, но это, по — видимому, были слезы счастья.

Когда за Дмитрием захлопнулась дверца машины и водитель неспешно уехал, Дмитрий поднял голову и все же взглянул на нас. И в этот момент мне хотелось расплакаться. Во взгляде мужчины стоял страх. Страх того, что таким он нам не нужен, он боялся быть отвергнутым.

Димка не вытерпел и с криком "папа" кинулся к Дмитрию. Повиснув на нем и уткнувшись мужчине в шею, он замер. Дмитрий крепко обнял сына и прикрыл глаза. А я стояла и пыталась незаметно вытереть слезы.

Через некоторое время сын, наверное, понял, что только что сделал. Выкрутившись из объятий Дмитрия, он смущенно сказал:

— Привет!

— Привет! — улыбнулся ему Дмитрий.

Сын быстро подхватил небольшую спортивную сумку Дмитрия и скрылся в доме. Я послала Дмитрию немного несмелую улыбку и тоже поздоровалась с ним.

— Как добрался? — спросила я мужчину, когда мы оказались в доме.

— Немного непривычно, а в целом нормально, — ответил Дмитрий, рассматривая обстановку. — А у вас тут мило! — присвистнул он.

— Это Мила постаралась! — призналась я.

Да, я была не особой любительницей всех этих мелочей в виде небольших подушечек на диване, живых цветов на подоконниках, фото в рамках на стенах и еще кучи всяких разных безделушек. Я люблю только практичность.

— Мы подготовили тебе Димину комнату. Извини, дом не слишком большой, — сообщила я.

— Ничего, спасибо! — ответил Дмитрий. — Ты не против, если я поговорю с сыном? — спросил он.

— Да, конечно, вторая дверь справа! — сказала я. Ведь он прав, им стоит поговорить.

Дмитрий не спеша поехал в ту сторону, куда показала я. Он ехал не очень расторопно. Видно было, что ему это в новинку, он еще совсем не свыкся с таким способом передвижения.

Неспешно наша жизнь потекла по новой колее. Дмитрий находился у нас уже неделю, и мы заново привыкали друг к другу, стараясь изучить привычки и манеры. Дима был рад возвращению Дмитрия, они все большее время проводили в комнате сына. А по вечерам мы, как и раньше, смотрели с сыном фильмы. Только теперь к нам присоединялся и Дмитрий. Он с улыбкой наблюдал, как мы с Димой обсуждаем того или иного актера. Ну или спорим, какая модель машины круче, и как бы эффектнее в этом фильме смотрелся бы тот или иной герой. Иногда в наш спор вмешивался Дмитрий. И они уже на пару что — то пытались втолковать мне. Такие вечера мне нравились больше всего. Ведь мы не играли какие — то роли, не старались показаться лучше, чем есть. Мы были сами собой.

С Дмитрием мы говорили обо всем, кроме будущего. Почему — то я боялась о нем говорить, — возможно потому, что боялась испортить то, что у нас есть сейчас. Дмитрий, видимо, тоже этого боялся, поэтому и не начинал этот разговор. Не сговариваясь, мы пустили наши отношения на самотек, надеясь на лучшее.

В эту ночь я никак не могла уснуть. Малыши что — то совсем разбушевались и не дают мне покоя. Я уже испробовала все способы, чтобы их успокоить, разговаривала с ними, поглаживая живот.

В конце концов, не вытерпев это мучение, я поднялась и вышла из комнаты. Я направилась на кухню, где заварила себе успокаивающего чая. Подхватив большую кружку с чаем, я вышла на задний дворик, где присела в плетеное кресло. Неспешно попивая чай, я наслаждалась ночной прохладой и тишиной.

— Не спится? — раздался в тишине чуть хрипловатый голос Дмитрия.

— Точнее, не дают спать, — произнесла я тихо.

Почему — то мне не хотелось нарушать своим голосом эту чудную ночную тишину.

Мужчина подъехал ко мне ближе, остановившись всего лишь на расстоянии вытянутой руки. Я окинула его быстрым взглядом, отмечая, что на нем снова рубашка с длинными рукавами. За все время, что он находился здесь, он ни разу не появлялся ни в майке, ни в футболке. Только бесконечные рубашки с длинными рукавами. Неужели он настолько стыдится своих шрамов?

Мелкие вновь активно зашевелились внутри, от чего я с шумом втянула в себя воздух и устало прикрыла глаза. Положив руки на свой живот, я стала его поглаживать, чтобы малыши успокоились, но это мало чем помогло. Интересно, что их беспокоит? За все время беременности они так себя не вели. Из размышлений меня вывел тихий хриплый голос Дмитрия:

— Можно? — спросил мужчина, протягивая руку к моему животу.

Я лишь кивнула. А почему бы и нет, они и его дети тоже.

— Это невероятно! — на выдохе проговорил Дмитрий, поглаживая мой живот, где еще активно шевелились малыши. Но спустя некоторое время они затихли, и мужчина, с досадой вздохнув, убрал руку и спросил, улыбнувшись:

— И часто они так?

— Вообще — то, нет. Это на них сегодня что — то нашло, — улыбаясь, ответила я.

Дмитрий тоже улыбнулся, услышав от меня эту фразу. Немного помолчав, он вдруг тихо проговорил:

— Знаешь… Я тут подумал, что очень скоро этот дом станет для всех тесноват, — он замолчал на время. Я хотела ему сказать, что нас все устраивает, но не успела. — Там, дальше по улице, продавался дом. Он побольше этого будет. И места там на всех должно хватить, — сказал задумчиво Дмитрий.