Выжить любой ценой - Сергей Майдуков

Стало обидно. Данко уже не помнил, как его на рассвете накрывало чувство вины. Зато вспомнились другие вещи. Например, как прошлой зимой Юлия не явилась домой ночевать, потому что, видите ли, перебрала шампанского с родителями. Может быть, она вовсе не у родителей была? И, может быть, жена и дочь не должны дерзить мужчине, который их не просто содержит, а лелеет, холит и балует?

— Как хочешь, — равнодушно сказал Данко. — Я не навязываюсь.

Смерив его пылающим взглядом, Юлия направилась в комнату. Войдя туда минут десять спустя, он увидел, что она успела одеться и теперь подкрашивает глаза.

— Завтракать? — спросил он, постаравшись придать голосу нейтральную интонацию.

— Да, — коротко ответила она, двигая бровями перед зеркалом.

— Куда пойдем?

На самом деле это был не вопрос, а предложение: ладно, дорогая, хватит дуться, я все осознал и обещаю исправиться. Больше такое не повторится.

Юлия примирительных ноток не расслышала или не захотела расслышать.

— Я с Соней позавтракаю. Мы уже договорились.

— А я? — опешил Данко.

Она пожала плечами:

— Откуда мне знать? Ты же у нас самостоятельный, сам решаешь, что тебе делать, с кем и когда. Вот и решай. — Она встала, подхватив сумку. — А мне пора. Дочка ждет. Не хочется, чтобы у нее отдых был окончательно испорчен.

— Погоди, погоди, — потребовал Данко, удержав Юлию за локоть. — Давай не забывать, кто этот самый отдых организовал и оплатил.

— Теперь не забуду, — ответила она. — На свои гулять будем.

Так и не обернувшись, Юлия высвободила руку и вышла.

Оставшись один, он некоторое время стоял на месте, борясь с искушением шарахнуть по двери кулаком. Желваки ходили на скулах, словно он разгрызал что-то твердое и никак не мог разгрызть.

* * *

Часам к шести женщины совершенно выбились из сил и были вынуждены сделать привал. Весь день они бродили по Сукхумвит-Роуд, той самой длиннющей улице, по которой вчера ехали на пляж. Сегодня было решено посвятить время не морским и солнечным ваннам, а магазинам.

— Так будет правильно, — рассудила Соня. — Мы вчера немного подгорели. Если добавить сегодня, то будем потом как две креветки вареные.

— А потом облазить начнем, — согласилась Юлия. — Терпеть не могу, когда кожа шелушится.

Приняв такое решение, они отправились прямиком на улицу Сукхумвит, которая, по сути, представляла собой один сплошной торговый центр без начала и конца. Попав сюда, они уже не видели ни башен бангкокских небоскребов, ни храмов, ни прохожих. Все их внимание сосредоточилось на прилавках и вешалках. Погруженные в транс, женщины не замечали, как переходили с одной узкой улочки на другую, из галереи в галерею, с этажа на этаж. Мимо них, будто невидимки, сновали такие же, как они, любительницы шоппинга. Среди них попадались мусульманки в кафтанах и шароварах, хрупкие тайские девчушки, дородные матроны из Европы, американские лесбиянки, взявшиеся за руки, негритянки в ярких одеяниях. Мужчины в этом столпотворении выглядели случайными и потерянными. Здесь им уделялось мало внимания. Взоры женщин были прикованы к всевозможным товарам, скользили по ним, мысленно оценивали, перебирали, примеряли и убегали дальше, высмотрев что-то новенькое и необычное.

Семиэтажный торговый центр «Империум» стал последним пунктом на пути Юлии и Сони. Именно здесь они истощили остатки своих ресурсов — и физических, и материальных — и поняли, что экскурсию пора заканчивать. Упав на пластмассовые стулья первого подвернувшегося кафе, они долго переводили дух, пытаясь восстановить силы зеленым чаем с пирожными.

— Ничего себе прошлись по магазинам, — покачала головой Соня. — Весь день убили.

— И нагребли лишнего, — не смогла не признать Юлия, критически осматривая два внушительных пакета, пристроенных возле стола.

Они были набиты пакетиками поменьше, которым не было числа. Подсчитать расходы толком тоже не получалось, поскольку расплачивалась Юлия карточкой, а чеки распихивала как попало.

— Ничего, — рассудила Соня, — папа сердиться не будет. Он даже обрадуется возможности откупиться.

— Не получится у него откупиться, — отрезала Юлия. — Я сама за все платила.

«А откуда у тебя деньги взялись на карточке?» — хотела спросить Соня, но промолчала, чтобы не ставить маму в неудобное положение.

Ее родители ругались гораздо реже, чем у сверстников, хотя, конечно, случалось. Чаще всего по пустякам. Отец не позволял себе лишнего. Все свободное время проводил с семьей, в спортзале или на одиноких загородных прогулках. Соня привыкла видеть его по вечерам с книгой, а не с бутылкой. Честно говоря, она не была склонна драматизировать вчерашний эпизод и выступила на маминой стороне исключительно из женской солидарности.

Они только недавно стали близкими подругами. До шестнадцати Соня оставалась папиной дочкой, любимой и любящей. Юля завидовала их отношениям. Если Соне нужно было посоветоваться, пожаловаться и просто поделиться новостями, она секретничала с отцом, а не с матерью. У них были свои тайны, излюбленные шуточки и маленькие ритуалы. Иногда это раздражало Юлию и даже угнетало. Ей казалось невозможным ревновать дочь к собственному мужу, однако она ничего не могла с собой поделать.

А потом девочку словно подменили. По мере того как в ней просыпалась женственность, она все сильнее тянулась к той, которая когда-то пережила те же ощущения, — к маме. И постепенно отец стал отходить на второй план, хотя, конечно, это не означало, что повзрослевшая Соня стала любить его меньше. Просто система их отношений изменилась. Отец стал для девушки авторитетом, а мама — старшей подругой. Как же можно было не поддержать ее в трудную минуту?

— Собираешься с папой мириться? — осторожно спросила Соня.

— Не сегодня, — сказала Юлия.

Разговаривая с дочерью, она ощущала на себе взгляды проходящих мимо мужчин, и это помогало ей быстро подпитываться новой энергией.

— Отпуск всего две недели продлится, — напомнила Соня, решившая действовать окольными путями, чтобы не давить на маму открыто. — Время пролетит, не успеем оглянуться.

— Это ты о папе беспокоишься? — криво усмехнулась Юлия.

— Не только, мама. И о тебе тоже. И о себе.

— Да помиримся мы, помиримся, не переживай. Завтра.

— Почему не сегодня?

Юлия внимательно посмотрела на дочь. Бедной девочке еще многое придется пережить, прежде чем она поймет мужскую натуру и научится отстаивать свои интересы.

— Наш папа заслужил наказание, — заговорила Юлия. — Воспитание — вещь жестокая.

— Не обязательно, — возразила Соня. — Меня, например, наказывать почти не приходилось, ведь так?

— Так. Но он перешел черту.

— Подумаешь, выпил с другом!