Звездолет в лесу - Кир Булычев

– Я не знаю, с кем имею дело, – сказала Марина. – Прости.

– Это я, Сева.

– Пароль.

– Ах, черт, я бумажку в кармане рубашки оставил. Ну поверь мне в виде исключения. В последний раз. Понимаешь, в сквере кренг сидит!

– Исключений нет, – сказала Марина. – Может быть, меня тоже подделали, и я вовсе не Марина. Ты об этом подумал?

И тут от большого нервного напряжения Сева вспомнил пароль.

– Оливер Твист! – воскликнул он.

– Тише, – сказала Марина. – Отзыв – Чарльз Диккенс. Как ты догадался, что там кренг?

– Я их по глазам узнаю.

– Это хорошо. И наверняка узнаешь?

– Наверняка.

– Ты мне обязательно покажи.

– Не знаю, на этом расстоянии ты увидишь или нет – все дело в глазах… Ну ладно, покажу. Как наш Дэ?

– Я была у него. Напоила, перевязала. Только есть он не может. Мы с ним боимся пить молоко. Понимаешь, в нем много наших бактерий.

– Когда же ты все успела? Ты совсем не спала?

– Ах, пустяки, – сказала Марина голосом графини из кино.

Сева даже не улыбнулся. И в самом деле – спать не хочется. И есть не хочется.

– Кренги тебя не заметили? – спросил он тихо.

– С рассветом они сняли оцепление.

– Доверять им нельзя, – сказал Сева. – Наверно, они придумали что-то другое.

– Может быть. Мы не знаем. Нам надо отделаться от слежки, потом купить кое-что – и обратно.

– Правильно. А как мы отделаемся?

– У меня есть инструкции. Только, к сожалению, я не могу их тебе пока разглашать.

– Почему? Мы же вместе.

– А если ты попадешь к ним в лапы? Если ты проговоришься?

– Ладно. В другой раз я бы тебе ответил. Не сегодня… Чего тогда делать?

– Где Олег?

– Я за ним сбегаю. У него бабка скандальная.

Но бежать за Олегом не пришлось. Бабка начала скандал именно в этот момент.

– Подлец! – донеслось с улицы. Словно гроза обрушилась на тихое утро. – Кто будет пить молоко? Дома не ночует!.. От рук отбился!

– Это она, – сказал Сева, выглядывая из двери. – Теперь ты понимаешь, почему она страшнее стихийного бедствия?

Через сквер несся Олег с буханкой хлеба под мышкой, за ним шустро семенила совершенно кругленькая бабушка с поварешкой, которой она размахивала, как саблей.

Олег пронесся рядом с кренгом, который лишь бросил на него равнодушный взгляд, словно мальчишкам положено гоняться с бабушками наперегонки. Ага, подумал Сева, вот и второй: в дальнем конце сквера за спиной бабушки возникла высокая фигура в плаще и шляпе – второй кренг, который не спеша, словно прогуливался, шел вслед.

Вдруг Олег бросился в сторону и исчез из виду.

– Где он? – прошептала Марина. – Куда делся?

– Военная хитрость, – сказал Сева. – Чтобы бабушку на нас не навести. Он сейчас дворами прибежит.

Бабка немного покрутилась в сквере, выбежала на мостовую, в растерянности спросила что-то у кренга, который отрицательно покачал головой – видно, отказался помочь ей. Второй кренг между тем не спеша пересек улицу и тоже скрылся из глаз.

– Бабку-то он, может, и обманет, – сказала тихо Марина. – Но убежит ли от кренга?

– Без сомнения. Кренг не страшнее бабушки.

Бабка поплелась обратно через сквер, громко ворча. Поварешка тускло поблескивала под утренним солнцем. Кренг внимательно смотрел ей вслед.

Олег распахнул дверь, чуть не сшибив Севу с ног, ворвался на лестницу и тут же замер, почувствовал, что кто-то стоит рядом. Он метнулся назад, прижался спиной к закрывшейся двери.

– Не бойся, – сказал Сева. – Здесь свои, мы за тобой наблюдали.

– Ох ты, я уже подумал, что к кренгам попал.

– А ты не радуйся, – строго сказала Марина. – Где гарантия, что мы не кренги?

– Гарантии нет, – согласился Олег, – но все равно приятно.

– Ты пароль помнишь? – спросил Сева.

– Какой еще пароль! Вы мне пароля не доверили. Я хлеб для пришельца принес. Бабушку обездолил.

– Ладно, – сказала Марина. – Каждая секунда на счету. Где здесь светлое место, чтобы не в темноте операцию проводить?

– Что? – удивился Олег.

– Пошли на кухню, – предложил Сева. – Там расскажешь.

Сева стал полным союзником Марины, даже признал ее превосходство, но зато сам окончательно понял, насколько он взрослее Олега. Если можно так сказать, в их небольшой группе произошло разделение, как в Древней Греции: Марина стала Александром Македонским, Сева – рядовым патрицием, а роль плебея досталась Олегу. Правда, он об этом не догадывался.

На кухне Марина поставила на стул сумку, достала из нее металлическую блестящую коробку, в которой оказались скальпель, иглы и что-то еще, острое и потому страшное.

– Это еще зачем? – Олег отошел подальше от сумки – он с детства не выносил медицины, если она была нацелена на него.

– Ты хочешь быть ходячим передатчиком? – спросила Марина, зажигая газ. Она подержала скальпель и иглы над газом и потом решительным жестом указала Севе на табурет.

– Только осторожнее, – предупредил Сева. – Ты не думай, я не боюсь, только я тебе не очень доверяю. У тебя нет медицинского образования.

– У меня есть ветеринарный опыт, – возразила Марина. – Я третье лето ухаживаю за лосятами. И даже операции им делаю. Небольшие. Дядя Сережа мне полностью доверяет.

– Я не животное, – сказал Сева, но больше спорить не стал.

– Зажмурься, – велела Марина.

Сева послушно закрыл глаза, и Марина, нащупав на его плече маленький бугорок, полоснула по нему острым скальпелем. Сева только ахнул, а Олег, который наблюдал за операцией, отвернулся к окну – он увидел кровь. Марина поддела загнутой иглой бусинку размером меньше перечного зерна, подхватила ее пальцами и показала Олегу.

– Ты смотри, – сказала она, – скептик. Ты думаешь, что это все шутки?

– Я ничего не думаю, – сказал Олег. Шарик был черным и гладким. – Что, во мне тоже такая штука?

– Я не сомневаюсь, – сказала Марина. – За тобой от самого дома кренг шел. Хорошо еще, если ты его на нас не вывел.

Марина прижгла ранку йодом, потом заклеила пластырем. Затем приказала Олегу занять место Севы, которому вручила йод и клочок ваты, и повторила операцию. На голубой пластик кухонного стола лег второй шарик.

– Давай, – сказал Олег, – я их подальше закину. Я хорошо кидать умею.

– Ты с ума сошел, – ответил Сева.

– Передатчики оставим здесь, – сказала Марина, складывая обратно инструменты.