Не просто скромница - Кэрол Мортимер

— Джастин, — мягко поправил тот. — Или кузен Джастин, если вам так больше нравится.

— Мне не нравится, — твердо заявила Элли. Если она сейчас не остановит поддразнивание, скоро растечется лужицей рядом с его блестящими сапогами. — Действительно, уже поздно, и, кроме того, вас, может быть, кто-то сейчас дожидается и беспокоится, почему вы не возвращаетесь?

Он замер и с подозрением прищурился, скользнув глазами по ее вспыхнувшему лицу.

— Вы уже говорили что-то подобное, когда я вошел в дом.

— Ваша светлость?

— Похоже, вы, как и бабушка, полагаете, я задержался из-за того, что нежился в объятиях очередной любовницы, — предположил он.

Элли ощутила, что щеки загорелись еще жарче — без сомнения, они ужасающе дисгармонировали с рыжими волосами и подчеркивали веснушки, которые всегда отравляли ей жизнь.

— Меня нисколько не интересует, из-за чего вы задержались.

— О нет, Элеонора, думаю, вас это интересует, — мягко возразил он. — И даже очень.

Она страдальчески нахмурилась, посмотрела ему в глаза и решила, что за один вечер вытерпела достаточно насмешек от этого джентльмена.

— Неужели ваше тщеславие столь велико и вы действительно полагаете, будто все встречные женщины тут же попадают под ваши чары?

— Нисколько. — Его глаза теперь весело поблескивали. — Но приятно слышать, что вы находите меня по меньшей мере очаровательным.

— На самом деле я считаю, ваша светлость, что вы тщеславный осел. — Она внезапно замолчала, ибо Джастин опустил голову и с некоторым упреком слегка прикусил ее нижнюю губу.

Элли застыла, словно превратившись в соляной столб, тут же замерло сердце. Она осознала, что холодный и высокомерный герцог Ройстон, насмешливый красавец Джастин Сен-Джаст проводит влажным чувственным языком по ее полуоткрытым губам.

Нежно покусывая пухленькую губку Элеоноры и наслаждаясь ее опьяняющей сладостью, Джастин почти сразу осознал, что допустил ошибку. Грандиозную.

Да, ее губы уже некоторое время возбуждали его любопытство и приводили к мыслям о глубине их чувственности, но совершенно недопустимо проявлять сей интерес к своей неофициальной подопечной, тем более протеже бабушки. Недопустимо для него самого и для Элеоноры. Она же явно в ужасе от его авансов, стоит неподвижно, точно ледяная статуя.

Джастин резко отстранился, убрал руки с ее плеч и отодвинул девушку от себя, при этом невольно обратив внимание, что ее нижняя губа слегка припухла в том месте, где он несколько секунд назад нежно покусывал ее.

— Надеюсь, вы больше не станете бросать мне вызов и оскорблять? — резко произнес он, отчаянно пытаясь отвлечь ее внимание от своего недостойного поступка.

— Вы… я… — Элли задохнулась от негодования. В распахнутых глазах читалась обида. Он откровенно пытался переложить вину за собственное шокирующее поведение на нее!

Она вырвалась из его рук и пронзила негодующим взглядом.

— Вы не просто тщеславны, сэр! Вы еще хуже! Вы не кто иной, как…

— Да-да, — отмахнулся он скучающим тоном, понимая, что придется продолжать в таком духе, раз уж начал. — Несомненно, в ваших невинных глазах я хам, повеса и еще множество других нелицеприятных эпитетов. — Он одарил ее насмешливым взглядом и отряхнул кружевные манжеты. — Вам стоит поучиться отклонять ухаживания светских джентльменов, не опускаясь до оскорблений. Будьте тоньше, моя дорогая.

— Если они позволят себе такие вольности, какие позволили вы, почему меня должно волновать, что они сочтут себя оскорбленными? — с презрением поинтересовалась Элли.

— Это часть игры, — объявил он, надеясь, что она поверит.

Элли замерла, прищурив глаза.

— Игры?

Он медленно кивнул.

— Прежде чем брать женщину в жены и в свою постель, мужчина должен как-то узнать, достаточно ли она ему для этого симпатична. Поэтому сначала он флиртует и позволяет себе одну-две вольности.

Дыхание Элли участилось.

— Вы хотите сказать, что собирались заняться со мной любовью, желая подготовить к ухаживаниям других джентльменов?

Он вскинул бровь.

— Я лишь попробовал на вкус ваши губы. Это не любовные ласки.

Ее щеки вспыхнули.

— Ответьте на вопрос!

Он безразлично пожал широкими плечами.

— И как, подготовились?

Готова ли была Элли к той чувственной атаке, когда он покусывал ее губы, пробуя их на вкус? Могло ли вообще хоть что-то подготовить ее к тому, что сердце подскочит куда-то к горлу и совсем перестанет биться? Что все тело зальет покалывающим жаром? Что ноги превратятся в желе и откажутся держать? Что по жилам растечется горячая волна волнующих ощущений? А он в это время, оказывается, просто «готовил» ее к ухаживаниям других великосветских вельмож.

Элли выпрямилась, расправила плечи, вздернула подбородок.

— Я достаточно «подготовлена», чтобы знать, в какое уязвимое место направить колено, если какой-нибудь джентльмен попробует со мной подобные вольности!

Герцог невольно вздрогнул.

— Значит, я сегодня не потратил время впустую.

Да есть ли в мире другой столь же невыносимый и высокомерный тип, кроме того джентльмена, что сейчас здесь находится? Нет, она не станет терпеть его присутствие ни минутой больше! Она сделала шаг назад и холодно посмотрела на Джастина Сен-Джаста.

— Полагаю, мне пора подняться наверх и посмотреть, как дела у герцогини.

Тот недоверчиво поднял брови:

— Вы меня выпроваживаете?

Элли упрямо стиснула губы, отказываясь поддаваться страху перед его надменным высокомерием.

— Разве я так сказала?

— Да.

Она чуть загадочно улыбнулась:

— Значит, наверное, так и есть.

Джастин от изумления хохотнул, проклиная про себя истину, которую осознал лишь сегодня вечером. Эта юная особа его чертовски забавляет. Мягко говоря, это не слишком для него удобно, а может, даже опасно для душевного равновесия. Последнее, что он понял, когда коснулся ее губ. Большая ошибка с его стороны, которую он поспешил объяснить уроком для Элеоноры. Собственный урок состоял в том, чтобы больше так никогда не делать.

— Я герцог, а вы бедная родственница. Вы не можете меня выпроваживать.

— Еще один урок этикета, ваша светлость?

«О боги, смелости и гордости этой женщины вполне достаточно, чтобы стать искушением для любого мужчины!» Джастин резко оборвал мысли, нахмурился и посмотрел на нее из-под прищуренных глаз.

— Боюсь, один из многих, что вам предстоят. Ваши социальные навыки печально далеки от совершенства, моя дорогая.