Тайны языческих богов - Эдвин Оливер Джеймс

В раннединастические времена в Шумере существовала, очевидно, довольно однообразная культура в горах Загрос — от Суз до Тепе-Джиян (около Нихавенд в Ва). Различия были заметны только на севере и юге. В культе мертвых преобладали династические влияния, что подтверждается характером захоронений. В пограничной с Месопотамией области Мусиан царские захоронения соответствуют шумерским традициям обожествления царей. В обоих регионах существовал несокрушимый институт священной царской власти. Но в какой из двух областей зародилась «династия» — остается лишь догадываться.

В четвертом тысячелетии до н. э. Иранское высокогорье явилось естественной колыбелью всех культурных достижений Древнего Востока. Возможно, здесь находился исток первой цивилизации Элам, и она вполне мог стать центром, чье влияние распространялось через Загросские горы — в Месопотамию, через Белуджистан и Гималаи — в Индию. Есть доказательства существования еще одного аванпоста этой же цивилизации на наносных закаспийских землях: в Западном Туркестане в Анау близ Ашхабада в 1904 г. ее следы обнаружил Пампелли (Pumpelly). В Белуджистане была найдена индийская керамика, имевшая черты сходства с персидской (Хиссар I)69.

Белуджистан

Хотя события в Белуджистане, происходившие там до 3000 г. до н. э., все еще покрыты мраком неизвестности, но, видимо, именно в здешних небольших оседлых земледельческих общинах находились истоки индийской цивилизации. До возникновения упомянутых деревень на их месте существовали иранские поселения, такие как Сиалк или Джиян. Но кроме этих центров, находившихся на краю Персидской пустыни, в развитие городской культуры Мохенджо-Даро и Чанху-Даро на р. Инд и Хараппа на р. Рави, достигших расцвета в третьем тысячелетии до н. э., внесли свою лепту древние города долины Тигра и Евфрата. Таким образом, Белуджистан оказался соединяющим звеном между цивилизациями долины р. Инд, областей «Благодатного полумесяца» и Западного Ирана. Однако ни в Белуджистане, ни в Синде в полной мере не проявился «подлинный неолит», какой имел место в некоторых частях Европы, когда практиковали обработку земли, занимались скотоводством и делали глиняную посуду, но о металлах еще не знали. Все это относится к большей части Древнего Востока.

В уединенных горных долинах Белуджистана в изолированных земледельческих общинах (в Кетта, Нал, Колва и Зхоб) доисторическая культура была довольно однообразна, с незначительными различиями. Что касается гончарной техники в Персии, то для ее южных районов была характерна желтовато-коричневая керамика, а для северных — красная; черный рисунок по красному фону доминировал на севере, в долине Зхоб, а черный по желтокоричневому — на юге (Нал, Кетта, Кули, у Амри в Синде), где была обнаружена типологически самая ранняя керамика70. Более поздняя была найдена у Нал в Южном Белуджистане в кургане, впервые описанном сэром Джоном Маршаллом (John Marshall) в 1904 г.71 Курган оказался некрополем, уже раскопанным в начале века (весьма ненаучным образом!) одним антикваром в поисках гончарных изделий. В 1925 г. там начал раскопки мистер Харгривз из «Археологического обозрения». Эти «первопроходцы» срыли западный склон кургана и обнажили каменные постройки, возможно, погребального назначения, т. к. они являлись частью некрополя, в котором было обнаружено около сорока групп захоронений, а в них — 270 погребенных черепов.

Кладбище Нал

Очевидно, что в это время практиковалось несколько способов ингумации, но доминировало погребение по частям. Лишь один цельный скелет взрослого человека и три детских удалось обнаружить неповрежденными, в остальных захоронениях кости оказались разбросанными между глиняными горшками. Некоторые сосуды были заполнены землей, смешанной с костями или костными фрагментами. В одном сосуде находились две фаланги, в другом — частички двух малых ребер, в третьем — три плюсны и т. д. Неизвестно, положили их туда намеренно или они попали случайно. В том же захоронении найдены кости животных. В одной из могил в разбитой миске лежали пять мелких вазочек, кусочки ребер, часть кости таза и множество небольших косточек. Они могли принадлежать одному лицу, возможно, женщине. Помимо этих «частичных захоронений» обнаружены три полных погребения — взрослого и двоих детей, — произведенные в прямоугольные могилы, выложенные высушенным на солнце сырцовым кирпичом. В детских могилах найдены 16 бусин и хрустальная грушевидная подвеска. Взрослый был положен на левый бок, головой на запад, лицом на юг, его руки согнуты под углом 50°, что напоминает позу спящего. Утвари в этой могиле не имелось. Возле детской могилы находился череп и несколько костей с остатками ожерелья из 89 белых плоских бусин72.

Даже учитывая разрушения, причиненные прежними раскопками, все же можно не сомневаться в том, что хотя бы некоторые из костей были погребены в виде фрагментов, а не целиком. Как и на кладбище в Дамб-Бути в Макран (Синд)73, тело умершего на некоторое время оставили на открытом воздухе, а затем поместили в глубокую яму или на пол некрополя, ничем его не укрывая. Погребальный инвентарь, состоявший в основном из глиняных сосудов, дополняли бусы, подвеска и дисковидные бусины, найденные рядом с черепом второго ребенка. Там же обнаружили точильный камень, каменную гирьку, каменное зубило, медные инструменты и мрамор, используемый для кладки арок. Наличие в одном из погребальных сосудов куска красной охры и тщательно вылепленного брикетика из красной железистой глины, находившегося в разбитом сосуде вместе с камнем для приготовления краски, едва ли было случайным, тем более, что красный пигмент неоднократно встречался в Дамб-Бути, и, как мы уже видели, он имеет длинную историю употребления в погребальных церемониях, начиная с палеолита.

ДОЛИНА РЕКИ ИНД

Мохенджо-Даро

От замечательной однородной городской цивилизации, процветавшей в Синде и Пенджабе с 2500 по 1500 гг. до н. э. и обнаруженной при раскопках, проводившихся с 1922 г. в долине р. Инд и около нее — в Мохенджо-Даро, Чанху-Даро и Хараппе, — осталось поразительно мало свидетельств о погребениях и погребальном ритуале. В Мохенджо-Даро не обнаружено даже следов кладбища, а несколько костей, найденных около домов и в ямах, видимо, принадлежали людям, которых убили в конце существования города, подвергшегося вражеским набегам74. Так как некоторые кости оказались обугленными, можно предположить, что тогда уже практиковалась кремация. Обычно ее проводили на берегах реки, а пепел собирали для исполнения погребального обряда и помещали в «оссуарий». Но скелеты, находившиеся в яме на южной стороне города, известной как Северный переулок, ясно указывают на то, что тогда с людьми расправились в спешке и по меньшей мере одного человека обезглавили. Как предполагает Маккей, родные погибших не могли предать останки огню, потому что налетчики, зверски убив людей, пытавшихся убежать, сбросили их тела в яму на выходе из города75.

Подобным образом можно объяснить другие частичные погребения, о которых мы уже говорили. Так, сэр Джон Маршалл (John Marshall) дал описание 21 скелета, позы которых указывают на то, что смерть людей наступила одновременно, и никто из них не был похоронен в соответствии с обычаями или снабжен погребальными дарами76. Трагедия, похоже, произошла в последний период существования города. Четверых убили при попытке бегства из комнаты-колодца. Двоих смерть настигла на лестнице, когда они пытались выбраться на улицу, и один из них двоих, видимо, упал навзничь. Двое других погибли вне дома — на дороге или рядом с ней, где и были открыты их останки77. В Чанху-Даро (близ Сакранд в округе Нувабка провинции Синд) могилы обнаружены только на мусульманском кладбище78.