Дон Кавелли и мертвый кардинал - Дэвид Конти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кавелли глубоко вздохнул и вытащил бумаги из конверта и фольги. Первая пачка состояла всего из двух листов. Написанный там текст не содержал ничего, кроме цифр:
1
1 4–5–1–6
1 5–6–2–2–1–5
1 4–1–7
Он еще раз просмотрел строки от начала до конца. Все они выглядели именно таким образом. Совершенно непонятно, в чем смысл такого послания. Кавелли отложил бумагу в сторону и взял вторую пачку. Это было письмо, написанное от руки. Он откинулся в кресле и принялся читать:
«Дорогой друг, это послание адресовано Вам и только Вам, так как я верю (возможно, мне следует сказать „боюсь“), нет, скорее, надеюсь, что никто, кроме Вас не поймет, перед какой ужасной дилеммой я оказался.
Я пишу в надежде, что Вы сможете посмотреть на ситуацию под другим углом зрения. И пусть Вас озарит тот свет, который мне недоступен, свет, о присутствии которого я непрестанно молюсь, даже если не представляю, откуда бы ему взяться. Я — слишком хорошо отдаю себе отчет в том, что открывая Вам, дорогой друг, некоторые обстоятельства этого дела, взваливаю на Вас непосильное бремя. Я буду молиться, чтобы Вы его вынесли. Если поймете, что не в состоянии его выдержать, то Вы не должны чувствовать никакой ответственности передо мной по этому поводу!
Просто сожгите это письмо, не читая, и продолжайте жить своей обычной жизнью! Никто, кроме доктора Бонетти, который обязался хранить молчание, не знает о его существовании, а содержания не знает и он.
Это — предисловие, но надо переходить к главному.
Всю свою жизнь я старался жить в соответствии с Божьими заповедями, заповедями святой католической церкви. Не стану утверждать, что это мне всегда легко давалось.
Как человек, связанный с церковью, я подвергался разнообразным искушениям. Конечно, мы все — всего лишь слабые люди, но о себе я могу сказать, что мне почти всегда удавалось противостоять этим искушениям, помимо некоторых юношеских грехов. Я говорю это без гордости, но с благодарностью за силы, которые даровал мне Бог.
Итак…»
Тук, тук, тук.
Кавелли поднял глаза. Стук в дверь. За ней кто-то стоял, что было довольно-таки необычно. Помимо кардинала Фонтана, его редко кто навещал, по крайней мере без предупреждения. Дело в том, что люди, не проживающие в Ватикане, не могли просто так попасть сюда. Сначала им следовало явиться в бюро пропусков, находящееся сразу за воротами Святой Анны, после чего дежурный сотрудник позвонил бы Кавелли, чтобы тот подтвердил приглашение, и только потом выдал бы визитеру временный пропуск. Но ему никто не звонил. Значит, это кто-то из «деревни», как ласково называли свою родину жители Ватикана. Кавелли решил, что сегодня не в настроении принимать гостей.
Извини, приятель, не сейчас.
Он снова вернулся к письму.
«Итак…»
Тук, тук, тук!
Снова стук в дверь. На этот раз более настойчиво. Кавелли мысленно застонал. Вероятно, свет из-под входной двери проникает на лестницу. Значит, посетитель знает, что он дома.
Тук, тук, тук!
Он неохотно поднялся, подошел к двери и открыл. Увиденное заставило его сделать невольный шаг назад. Слабый свет старого светильника позволил разглядеть на лестничной клетке ту самую молодую женщину, которую он видел на кладбище.
— Buonasera,[33] синьор… — она мельком бросила взгляд на выцветшую табличку с именем на двери, — …Капелли.
— Кавелли, — механически поправил он.
— Кавелли, — девушка нервно откинула со лба прядь темно-каштановых волос. — Извините за беспокойство. Возможно, вы слышали, что случилось с кардиналом Фонтана? Я его племянница.
— Ах да, я видел вас на траурной церемонии. — Кавелли постепенно пришел в себя. — Мои самые искренние соболезнования, синьорина.
— Спасибо! О, я ведь даже не представилась. Меня зовут Пия Рэндалл.
Они протянули друг другу руки.
— Еще раз извините за беспокойство. Я хотела бы попасть в квартиру моего дяди, но у меня нет ключа, и ни здешняя администрация, ни нотариус не сумели мне помочь…
— А доктор Бонетти…
— Вы его знаете?
— Ну да, я…
— И тогда я сообразила, — продолжила Пия Рэндалл, не давая ему закончить мысль, — что ключи от его дома могут храниться у кого-то из соседей.
Вдруг погас свет в коридоре.
— Думаю, что смогу вам помочь. — Он нажал на кнопку выключателя, и свет зажегся вновь. — Пойдемте, — позвал он, сбегая вниз по лестнице.
Девушка поколебалась лишь на мгновение, а потом последовала за ним. Кавелли уже ждал ее у дверей апартаментов кардинала.
— Знаете, здесь все знают всех, и людям со стороны не так-то легко сюда зайти. — Он повернул дверную ручку и толкнул дверь. — Мы здесь никогда не запираемся.
Пия выглядела удивленной.
— Да, вас охраняет такая истовая вера в Бога…
Кавелли улыбнулся.
— Где, если не здесь? Хотя ватиканское знамя несет на себе изображение сразу двух ключей, именно здесь ключи используют меньше всего.
— Вы совсем не боитесь краж?
— Пожалуй, нет. Все обитатели этого дома, кроме меня, — кардиналы. Вряд ли кому-то из нас придет в голову мысль ограбить друг друга.
Девушка приоткрыла рот от удивления, что выглядело очень забавно. Нерешительно она шагнула за порог. Кавелли лишь мельком заглянул внутрь, он побывал в гостях у кардинала лишь однажды, когда Фонтана тяжело заболел бронхитом. Тогда он по-соседски принес ему лекарство и лечебный чай из ватиканской аптеки. Кавелли огляделся. Все выглядело точно так же, как тогда. Обычные апартаменты. Ничего экстравагантного. Только аккуратнее, чем большинство жилищ. Кроме того, взгляд привлекали большое золотое распятие на стене гостиной и красивая резная статуя Девы Марии на письменном столе.
— Если я вам больше не нужен, я вернусь к себе наверх…
— Подождите!
Он обернулся.
— Да?
Пия, казалось, была немного смущена.
— Не могли бы вы ненадолго остаться? Я чувствую себя немного потерянной в этой квартире и в этой обстановке. Я тоже спешу и пришла ненадолго.
Кавелли кивнул.
— Конечно. — Ожидая, он остановился в дверях. Девушка принялась бродить по комнатам.
— К счастью, дядя Эдуардо оставил совсем простое завещание, — крикнула она из спальни. — Деньги получает моя мама, что касается личных вещей, то, за исключением тех, которые нас заинтересуют, остальные нужно продать, а вырученные деньги отправить на нужды Ватикана. Мы с мамой хотим забрать фотоальбом со старыми семейными
