Библейские героини. Книга 1. История Сарры, жены Авраама - Марек Хальтер

Большой поднос, выточенный из драгоценных пород дерева, привезенных из Загроса, был покрыт кожей, бронзой и серебром. В центре его, выточенный из того же дерева возвышался бык с золотыми рогами, с серебряной мордой и глазами из ляпис-лазури. Под его мускулистой грудью, инкрустированной слоновой костью и эбеновым деревом, вздымался огромный бронзовый фаллос.

Еще громче раздались крики приветствий. В глазах Киддина заплясали возбужденные огоньки.

Сара задрожала.

Ишби Сум-Узур шагнул вперед, положил руку на быка, погладил его рога и что-то громко сказал, но Сара не разобрала его слов.

Смех пробежал по рядам гостей. Сара увидела, как рассмеялся ее муж, широко открыв рот с большими белыми зубами. Словно под вспышкой молнии она представила лицо этого человека в своей комнате, в своей кровати. Представила, как этот человек лежит на ней и смеется широко открытым ртом, готовым искусать и разорвать ее.

В это мгновение он схватился одной рукой за фаллос бронзового быка, другой оттолкнул рабов. Один из рабов не понял его жеста, и тогда ударом ноги в живот он скинул раба с возвышения, вызвав новый приступ смеха. Одной рукой, слегка пошатываясь под тяжестью подноса, он поднял вверх свое подношение. Женщины издали восторженные крики, мужчины встали в приветственном жесте.

Эжиме, не выпускавшая руку Сары, завизжала и так сильно стиснула ей руку, что та закричала одновременно с хором женщин:

Наконец он повернулся и посмотрел на нее.

Она увидела, как его глаза пробежали по ее телу, потом вернулись к лицу.

Она увидела выражение его лица и поняла, о чем он думает.

Худая некрасивая девчонка. Без груди, без бедер, с дрожащими руками, с выдающимися косточками. Ребенок с нелепым лицом под растрескавшейся каолиновой пудрой, словно земля после засухи, а не женщина с высокими скулами, с яркими губами и влажными глазами.

От увидела, как он поморщился и выпустил из рук брачный поднос, который подхватили рабы. В глазах его было даже не разочарование, в его глазах стояло презрение. Презрение мужчины, с отвращением смотрящего на ту, что должна стать его женой.

* * *

На следующий день, через два часа после восхода солнца, во дворе все еще принимали гостей. Некоторые терпеливо дожидались своей очереди на улице перед домом, хотя слуги убрали сиденья, чтобы освободить больше места. Песни, барабаны и флейты с трудом перекрывали шум гостей.

В полдень статуи предков Ишби Сум-Узура перенесли на возвышение и поставили рядом со статуями предков семьи мужа. Перед ними поставили брачный поднос. Бык исчез под лепестками цветов, украшений и подношений в виде тончайших тканей. Потом оба отца, бросив в глиняные очаги кипарисовые стружки, обратились с песнями к своим богам и своим предкам.

Около двадцати рабов внесли на возвышение большую бронзовую чашу, куда одетые в белые одежды девушки вылили целые кувшины кипарисовых благовоний и амбры, разведенных в воде Евфрата.

Затем рабы развернули от одной до другой стены большую ширму из тростника и ивовых прутьев, скрыв чашу и статуи предков от гостей, остававшихся во дворе. Эжиме подвела Сару к краю возвышения, предназначенному для женщин.

На Сару надели брачную тогу, отделанную серебряными нитями и затянутую алым поясом, которая оставляла обнаженными ее плечи. Веки до самых бровей были покрыты толстым слоем сурьмы. Глаза ее сверкали, как у застигнутого темнотой животного. От амбры губы казались больше, но тетки Сары заметили, что она бледна, словно накануне Силили не сняла с ее лица каолиновую пудру.

Напротив нее, с другой стороны возвышения, в окружении отца, Киддина и дядьев стояли ее муж и его отец. Все разглядывали Сару, несмотря на дым от кипарисовых курений и трав. Сара старалась не встречаться взглядом с мужчиной, который скоро должен будет разделять ее ложе.

С другой стороны ширмы среди невидимых гостей раздались звуки флейты. Мягкие, дрожащие, мелодичные, они нежно обволокли сердце Сары, успокаивая ее, как ласка. Все мысли, от которых с самого утра собственное тело казалось одеревеневшим, исчезли. Расслабились мускулы на плечах и животе. Сара почувствовала уверенность, она была готова совершить то, чего от нее ожидали.

Все началась заново. Из-за ширмы доносилось пение женщин, которому вторили звуки флейты.

Ишби Сум-Узур прошел через все возвышение, клубы дыма от курений вихрем закружились вокруг него.

Эжиме одним движением толкнула ее к отцу, который провел ее сквозь дым, повернулся к предкам, возблагодарил и поздравил их, пока хор, к которому присоединились голоса гостей, продолжал свадебную песню:

Ишби Сум-Узур схватил концы пояса мужа и развязал их, потом развел в стороны полы туники, которая скользнула с ее плеч, и она оказалась совершенно нагой.

Положив руку на ее бедро, отец подтолкнул ее к чаше с мазью. Взял из рук раба деревянную чашу, зачерпнул ею благоухающую воду. Высоко поднял руку над Сарой и вылил воду ей на грудь. Она согнула колени, холодная вода стекала по ее животу до самого разреза вульвы.

Песни становились все более сладострастными, барабаны отстукивали в такт словам:

Еще не видя его, она знала, что он стоит за ее спиной. Он, муж. Она увидела, как отец передал ему чашу, и ей показалось, что сердце ее готово разорваться.

Муж наклонился, чтобы наполнить чашу. Его голое плечо коснулось бедра Сары. Она вдохнула резкий запах его волос, смазанных гвоздичным перцем.

В благоуханной воде отражались пальцы, которые сейчас дотронутся до нее.

Вся взмокшая, Сара отскочила от вазы, схватила с пола свою тунику и побежала к краю возвышения, где стояли женщины. Эжиме преградила ей путь. Сара, не думая, оттолкнула ее, услышала звук падения, крики, пробежала через одну комнату, потом через следующую. Хор смолк. Сара заметила перепуганное лицо служанки и побежала дальше в сад. Она хорошо знала дорогу. Мимо каналов, мимо водоемов. Она знала, что, пробегая от одного к другому, она доберется до улиц, лежащих за стенами дома.