В прицеле - Олимпиада - Максим Шахов

На распоряжение шефа секретарша Мальвина ответила таким взглядом, исполненным ненависти и презрения, что заметивший это генерал даже испугался. Но он привык относиться к старшему брату с уважением и полагал, что тот знает, что делает.

Братья спустились вниз и вышли к стоянке. Здесь стояла машина, которую Семен Яковлевич арендовал вместе с мигалкой и спецсигналами у одного из депутатов Государственной думы. Тут генерал спохватился:

— Не советую ехать на твоей машине. У тебя номера «АМР», а быдло на трассе просто звереет, когда видит членовоз с мигалкой. Давай на моей. Буквы «ЕКХ» еще пока уважают. Да и за рулем у меня верный человек. Джигит, орел. Подполковник, между прочим. Он парадным лимузином на Красной площади управлял. Такой не продаст. А если и захочет продать, ему столько никто не заплатит.

Генерал весело заржал и махнул издалека ждавшему в машине подполковнику Берзекову:

— Науруз, заводи! — И повернулся к брату. — Но только запомни — секретность превыше всего. Террористы ни за что не должны догадаться, что у них в штабе утечка.

Семен Яковлевич скорчил гримасу невыразимого страдания.

— Леня, о чем ты? Те, к кому я собираюсь обратиться, — профессионалы высочайшего класса. Секретность у них в крови, на уровне инстинкта.

Он неодобрительно покачал головой, но возражать не стал и последовал за братом в его машину. Мысленно он уже общался с высочайшими профессионалами — руководителями международных антитеррористических сил — и представлял, как поразит их своим даром предвидения.

Ситуацию осложнял один неприятный момент. Дело в том, что господина Усаму бен Масиха, подозреваемого в связях с террористами, привел в ООН сам Семен Яковлевич. Тогда Бормышев собирался использовать его в своих целях. Но вышло так, что где-то просчитался. Позже он пожалел о своем решении и попытался задвинуть своего протеже. Но, оказалось, уже поздно. Теперь Семену Яковлевичу самому приходилось опасаться своего орудия. Не зря говорят мудрецы: «Тот, кто пытается натравить бешеную собаку, может пострадать первым».

Территория на юге штата Монтана очень живописна. Поросшие травой холмы перемежаются лесами и пересекаются реками. Далеко на западе возвышаются отроги Скалистых гор. Дальний Дикий Запад. Где-то в этих краях индейские воины Сидящего Быка окружили и вырезали до последнего человека отряд храброго, но самонадеянного полковника Кастера. Не пощадили ни людей, ни лошадей. Говорят, из всего отряда выжил только гнедой жеребец по кличке Команч.

На склоне горы стоял дом из толстых сосновых бревен, обнесенный вокруг высоким забором. На туристических картах он значился как этнографическая реконструкция торгового форта середины XIX века. При желании здесь и в самом деле можно было отбиться от военного отряда индейцев и от наряда полиции.

Во всяком случае, главарь террористической группировки накбаитов Абдул Серхан чувствовал тут себя в полной безопасности. Террористы перебрались в леса Монтаны из Сент-Луиса, где группа арендовала склад автомобильных запчастей. Но в один прекрасный день подозрительным складом вдруг заинтересовались агенты ФБР. Пришлось срочно собрать людей, оружие, взрывчатку и забраться подальше в глушь.

Группа Серхана была занята подготовкой серии террористических актов в крупнейших городах Соединенных Штатов: Нью-Йорке, Лас-Вегасе, Чикаго, Лос-Анджелесе, Сиэтле и Бостоне. Города были расположены как на западном, так и на восточном побережье Северной Америки. В этом смысле база на юге Монтаны была удобна еще и тем, что находилась почти в центре страны, приблизительно на равном удалении от предстоящих мест проведения акций.

Абдул Серхан собрал людей для последнего инструктажа. В большом сарае ждала своего часа упакованная в специальные контейнеры взрывчатка. Для переброски людей и груза были задействованы вертолеты. После катастрофы 11 сентября спецслужбы стали проявлять повышенное внимание к самолетам. На вертолеты же пока не обращали никакого внимания.

Группа Серхана собралась во дворе. Абдул приказал им построиться. Выполнение простых команд дисциплинировало и мобилизовало бойцов. Из-за ближних гор послышался шум. К базе приближался вертолет. Серхан напрягся, правда, не очень сильно. Он ждал прибытия арендованных вертолетов, но не сейчас, а немного позднее.

Вертолет приблизился. Серхану его вид не понравился. Он не мог ручаться, но ему показалось, что вместо заказанного транспортника он видит ударный боевой вертолет «Апач». А спустя несколько секунд террорист уже ясно разглядел на пилонах закрепленные ракеты и связки шестиствольных электрических пулеметов.

А еще через секунду «Апач» обрушил на сравнительно небольшую огороженную территорию базы всю свою огневую мощь. Половина бойцов была сразу же скошена и искрошена пулеметными очередями. Следом ударили ракеты, от взрыва которых сдетонировала сложенная на складе взрывчатка. Взрыв получился не таким сильным, как в Хиросиме, но тоже довольно мощным. Пламя бушевало долго, пока не пожрало все тела и постройки. Из числа террористов не спасся никто.

Спустя полчаса, когда огонь немного утих, неподалеку от места взрыва опустился длинный, как автобус, транспортный вертолет «Чинук» с двумя винтами. Но и он был не из тех вертолетов, которые так ждал Серхан. На «Чинуке» прилетели два взвода морских пехотинцев. Они десантировались с борта вертолета и рассыпались по окрестностям. До темноты бойцы тщательно прочесывали склоны горы и соседние перелески, но так никого и не нашли. С базой было покончено.

Ранним утром по улице Вожирар, которую краеведы-историки считают самой древней и самой длинной улицей Парижа, привлекая внимание встречных мужчин, шла яркая блондинка. Звали ее Далида. Разумеется, это было не имя, а кличка. Подпольная кличка.

Далида была египтянкой, ее родители, функционеры националистической арабской партии «Миср аль-Фатат», неоднократно запрещенной и переименованной, после окончательного запрета организации в 2000 году перебрались во Францию.

Далиду абсолютно не интересовали идеи панарабизма и всеобщей исламизации. Просто ей нравилось жить на адреналине. Но при этом те, кто искал острых ощущений посредством экстремального дайвинга, альпинизма или прыжков с парашютом, вызывали у нее глубочайшее презрение. Нет, она предпочитала идти другим путем. Адреналин должен был составлять основу ее жизни, а не играть роль временного развлечения. И только так.

Поэтому уже в ранней молодости Далида связалась с экстремистами. Причем не с одной группировкой, а сразу с несколькими — с исламистами, леваками, антиглобалистами. Это было гораздо интереснее, к тому же предоставляло возможность выбора.

Но Далиде не нравилось, что все ее новые знакомые все-таки больше болтали, чем боролись. Поэтому время от времени она общалась и с криминальным миром. Бандиты болтали меньше, а стреляли чаще. Но и здесь преобладали понты, а зачастую и коммерческие интересы.

Однажды в гости к ее отцу зашел старый друг. Это был очень уважаемый человек, шейх Усама бен Масих. Точнее, не шейх, а пир. И не простой, а Великий Пир. Он сам просил, чтобы его так называли. Пир — не просто учитель. Он — личный наставник мюрида. Усама бен Масих претендовал на то, чтобы быть личным наставником сотням и тысячам своих последователей. Да и само его имя, точнее, прозвище — бен Масих — означало «сын мессии».