Замыслы - Саша Филипенко

И первый год, кажется, тебя действительно ждут. Во всяком случае, тебе отвечают на письма и на звонки. Уже из другой, новой страны. И ты убеждаешь себя, что такая жизнь вполне себе сносна. Многие люди лишены возможности видеть своих близких, многих разделила тюрьма, смерть, а вы – вы однажды встретитесь, и потому ты должна быть благодарной. И ты благодарна. И ты благодарна каждому звонку, на который он отвечает. Ты благодарна, хотя замечаешь, что он отвечает все реже. Ты замечаешь, что появляются расколы, трещины, пропасти размером в несколько дней. И ты признаешься, что тебе очень больно и тяжело от этого, и на тебя сердятся: ты что, не понимаешь, что там совсем другой ритм? Нет, ты не понимаешь – ты же никогда там не жила. Ты же все еще здесь, в Риге, а здесь, в Риге, можно успеть сделать все дела к полудню. А даже если допустить, что там действительно другой ритм, всегда же можно найти минутку, чтобы позвонить, искренне полагаешь ты, разве нет?

А какие там девушки? – однажды спрашиваешь ты. А много красивых? А тебе кто-нибудь нравится? И тебе отвечают, что, конечно, нет. Что про других девушек ничего не знают, потому что все время думают только о работе, и даже иногда о тебе. О тебе. Так много думают о тебе, что в течение двух недель не находят возможности ответить на телефонный звонок. Ни разу. И ты понимаешь, что нужно действовать, что нужно переезжать, и ты сообщаешь, что готова, и тебе отвечают, что это фантастическая новость, что это лучшее, что ты могла произнести, и что этого момента очень ждали, и что все, наконец, будет прекрасно, и что тебя, конечно, очень ждут, только не на этой неделе, потому что на этой неделе фатально много дел. На следующей? Нет, и не на следующей – там важные игры. Тогда через две? Через две все поймем, да.

И так проходят две недели. И еще две. И четверть, и еще одна. И проходит год, и еще один, и ты веришь, что все у вас будет хорошо. Ты веришь, что все будет хорошо, но очень волнуешься. Врач говорит, что, во-первых, стоит восстановить более-менее регулярную половую жизнь. Не хотите изменять? А когда вы последний раз видели вашего любимого? Во-вторых, уверен врач, вы так располнели исключительно из-за собственных переживаний. Это психосоматическое, говорит лучший в Риге врач. Мужчина говорит, что нужно держать себя в руках, что нужно взяться за голову, потому что просто так поправиться на тридцать килограммов – это, конечно, уже слишком, это никуда не годится.

И теперь ты сама избегаешь встречи. Хотя никто и не просит. И ты не пишешь и не звонишь. И вы встречаетесь спустя несколько лет, случайно, возле Дзинтари, потому что он приехал не к тебе, но на какой-то новый музыкальный фестиваль юмора. И за несколько лет ты так и не успела похудеть, и он не успел объяснить тебе, почему тогда, в предпоследнем классе, вдруг перестал с тобой общаться. И, заметив тебя возле концертного зала Дзинтари, он говорит:

«Господи, Лидия, что же ты натворила с собой?»

«Прости», – говоришь ты.

«Прости, мне нужно идти за сцену», – говорит он.

«Да, конечно!»

«Еще увидимся!»

«Обязательно…»

И он уходит. За сцену. И ты смотришь на людей, которые идут на концерт. И кто-то думает, что ты плачешь потому, что не смогла купить билет. И кто-то даже предлагает тебе свой. И ты соглашаешься. И ты сидишь в зале и видишь, как во время одного из выступлений твой возлюбленный появляется на сцене. И весь зал смеется, потому что твой возлюбленный шутит. И ты плачешь. Ты рыдаешь во весь голос, и люди, которые сидят рядом с тобой, не могут понять, что происходит. Это не похоже на слезы от смеха. И тебе очень стыдно. И ты встаешь. И зрители аплодируют, и, кажется, аплодируют тебе, потому что уйти сейчас – это самое правильное решение. И ты уходишь. И он продолжает шутить.

И тебе не звонят. Ни завтра, ни послезавтра. И так даже хорошо, думаешь ты. Все еще будет хорошо. Даже после всего произошедшего ты веришь, что все будет хорошо. Ты веришь, что все будет хорошо, потому что у тебя есть замысел. Веришь, потому что его одноклассники поговаривают, что вроде бы не женился. А если не женился, то ведь только потому, что, наверное, очень любит тебя. И ты, конечно, сама виновата, что все так произошло. Если бы тогда ты все разузнала, если бы тогда, на пляже, ты все выпытала у него, если бы все бросила и сразу поехала к нему, если бы была рядом, если бы не растолстела… Ты, ты, конечно, во всем виновата! Ты! Сам он бы не оставил тебя. И ты рада, рада, потому что понимаешь, что все еще можно изменить. Ты рада, потому что проблема не в нем, но в тебе. Ты рада, потому что понимаешь, что все, что тебе сейчас нужно – просто похудеть, похудеть и заново влюбить его в себя. И ты веришь, что это возможно. Это возможно хотя бы потому, что о тебе помнят. Тебя поздравляют с днем рождения! Каждый год. Не было еще ни одного года, чтобы тебя не поздравили. И тебе кажется, что это хороший знак, и ты решаешь похудеть. И тебе удается. И ты тратишь на это всего около четырнадцати лет. И в твоей жизни многое меняется, и ты работаешь в аппарате президента Латвии, и ты очень красива, и, как и прежде, мужчины сходят от тебя с ума. В твоей жизни многое меняется, и не меняется только одно – ты по-прежнему любишь его. И твой врач, тот самый, теперь уже совсем старый, лучший в Латвии врач говорит, что если ты хочешь завести ребенка, то у тебя осталось не так уж и много времени. И нужно что-нибудь предпринимать. И ты решаешь, что неплохо было бы съездить в Москву. И спустя столько лет ты просишь секретаря разыскать номер одного человека. И тебе находят его. И ты звонишь. И ты говоришь, что будешь в Москве. И тебе говорят, что у тебя появился акцент. И ты смеешься и говоришь, что да, что теперь все реже говоришь по-русски, и говоришь, что будешь в Москве, и, что если он не против, то было бы неплохо встретиться. И он отвечает, что, конечно, не против. И что будет даже очень рад. Что по пятницам он с коллегами играет в покер, и если она заедет посмотреть, то будет славно. Куда? Да прямо в ТАСС.

Пишет раз в месяц. Плюс-минус несколько дней. Заход всегда один и тот же – что-то случилось. Отец не может просто так попросить денег – отцу стыдно. Он считает, что ходатайствовать позволительно лишь в случае относительно серьезного происшествия. Как результат – «что-нибудь» случается в одни и те же числа, в конце каждого месяца. Если перевести сумму больше – что-нибудь произойдет позже, согласно штатному расписанию. Отец ломает ноги, руки, чувствует боль в сердце, испытывает жуткие головные боли. Каждый месяц. Раз в тридцать дней Саша получает, по сути, одно и то же письмо: «Привет, дорогой, не хотел тебя беспокоить, но… но я вот недавно поскользнулся и, похоже, сломал ребра… жутко разболелись зубы… я сходил к врачу и… похоже… у меня рак…».

Рак, к счастью, не подтвердился. Рак был кризисом жанра. Одним из последних припасенных козырей. За несколько лет отец перебрал почти все более-менее серьезные поводы. Саша знал, что однажды отец рискнет использовать и эту болезнь. Саша чувствовал, что раком не закончится. Отец будет перелистывать медицинский словарь месяц за месяцем и описывать новые диагнозы, но лишь об одной болезни он никогда не напишет – он никогда не попросит денег на лечение от алкоголизма. Зачем?