Всё, Рыжая! Доигралась! - Ольга Цай

Мы разместились за столиком и вечер потек за поеданием вредных для фигуры вкусностей, скрашиваемый приятной и легкой беседой.

Артем оказался очень приятным собеседником, он легко мог подхватить любую тему и сам предлагал новые. Не было неловких пауз, которые обязательно необходимо заполнить разговором о погоде. Складывалось ощущение, что мы давно друг друга знаем, а потому, спустя два часа наших посиделок, Артем произнес:

— Так, Филиппова, не обсуждается! Ты должна научиться играть в теннис! Это очень интересно!

— Костров, я же тебя не заставляю учиться вышивать крестиком? Еще одно упоминание про теннис и пойдем покупать пяльцы, — со смехом пригрозила я.

— Только не говори, что это твое хобби? — Артем шокировано расширил глаза.

— Оооо, я полна сюрпризов, — зловеще поиграла бровями.

— Давай так — в субботу со мной едешь в загородный клуб, день проводим по моему сценарию. Там среди любителей тенниса будут проводить соревнования. Так, ничего особенного, но я участвую. Имя мое зазубри, вдруг, забудешь за кого болеть, — усмехнулся. — А я в награду тебя научу азам: как ракетку держать, мяч подавать. Потом можно в бассейне поплавать, как тебе идея? — видя, что я собралась возразить, добавил. — Марин, не отказывайся, будет весело. И обещаю, мы найдем день, который проведем как ты захочешь, буду целиком и полностью твой для всех хотелок.

— Прям для всех? — хитро улыбнулась я.

— О чем ты думаешь, женщина? — гневно произнес и рассмеялся.

— Ни о чем, что попадало бы под раздел восемнадцать плюс, — состроила невинное лицо.

— А жаль! Очень жаль! — со вселенской печалью на лице. Потом задорно улыбнулся. — Ну так что, составишь компанию?

Ну вот как я могла отказать?

— Ох, Тём, только не говори мне, что тебе тяжело пару найти.

— Нет, конечно. Но было бы здорово, если бы ты присоединилась, — улыбнулся и сжал мою руку.

— Уговорил. Но, если после твоего мастер-класса по теннису у меня будут синяки, то советую экстрим-страховку оформить на обучение вышивания крестиком, — пригрозила.

Вечером он проводил меня до дома, чмокнул на прощание в щеку. Договорились на следующий день созвониться и определиться в какой час будем выезжать загород.

И вроде все хорошо: и парень веселый, и легко с ним, но из головы не идет этот засранец, Борисов. Прям вот засел и все. Но будем надеяться, что после выходных он выветрится из башки, — подумала и сама себе не поверила, настолько хрупка была эта надежда.

Мне необходим мой личный психолог, — решила и набрала подругу по скайпу, несмотря на позднее время, Сонька ответила почти сразу:

— Приветик, Сонь! — замахала я неистово рукой в камеру ноутбука.

— Привет, Марбелл! — приветствовала меня не менее эмоционально подружка.

— Ну как Вы? Как Джонас, Алекс?

— Ой, да, что с ними будет? Все хорошо. Твой крестник как всегда отчебучивает, если бы не няня, я бы застрелилась. Только папу и няню слушает. А на мои слова хоть бы хны!

— Да погоди, перерастет! В пять лет уже угомонится.

— Да? Ты говорила в три, — скептически подняв бровь, изрекла подруга.

— Вторая версия: в пять, — засмеялась.

— А если и до пяти не угомонится?

— Соньк, ну до восемнадцати по-любому. Зуб даю!

— Спасибо, подруга! Зубы это хорошо, лишними не будут.

— Обращайтесь! Как ты сама? Как самочувствие?

— Ой, подруга! Этот токсикоз, растутыть его тутыть, закончился! Хвала яйцам! С Джонасом такого не было. А тут барышня решила меня помучить.

Сонька ждала девчушку. Алекс был на седьмом небе от счастья, подруга же, обнимаясь два месяца подряд с унитазом, посылала проклятья на его голову и на все мужское население планеты. Но, Слава Богу, токсикоз закончился и, судя по виду, подруга себя чувствует, действительно, хорошо.

— Маринк, ты когда прилетишь? Обещалась в гости так-то.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Да помню я. Сама соскучилась, сил нет, но тут такие дела творятся…

И я рассказала ей про аварию, про Олега и про все-все, не утаив даже поцелуй.

— Марин, не надо с Олегом. Ты же знаешь, какой он бабник. Три недели максимум девицы рядом с ним ошиваются, а потом одаривает царским подарком и досвидули.

Я засмеялась и махнула рукой.

— Ты прикалываешься, Елизарова? Сонь, если я с ним буду, то только для тех же целей, что и он. Это последний человек на земле, с кем я захотела бы отношений. Он герой не моего романа. Да он, вообще, не герой! Да и чего забегать вперед? Я пока не планирую никаких постельных мероприятий с ним.

— А чего планируешь тогда?

— Пока не решила. Поиграю, там видно будет.

Соня с сомнением покачала головой.

— Марин, чует моя попа не к добру это все. Ты Олега плохо знаешь. Он далеко не глуп.

— Спасибо, подруга. А я, значит, тупая? Я вот сейчас не поняла, ты за кого?

— Всё-всё, замолкаю, а то сейчас и мне достанется, — улыбнулась Сонька.

— Сонь, только Адамиди не говори, не надо.

— Что говорить? Что ты доводишь его приятеля? Да он и так это знает!

— Ой, да прям! Доведешь его, как же!

Еще поболтав с полчаса мы распрощались. На душе стало полегче. Все-таки есть что-то в том, чтобы выговориться.

На следующий день офис меня встретил нездоровой суетой.

— Привет, Жаннет! — приветствовала я коллегу, влетая в кабинет.

— Приветик!

— Что происходит?

— Так сегодня на час раньше всех отпускают. Не слышала еще? Но при этом объем работы не снимают. Еще бы этот цербер снял!

— А в честь чего раньше? Что за невиданная щедрость благодетелей?

— Так вызвали службу дезинфекции.

— Дезинфекции? От кого? — доставая зеркальце и блеск для губ, принялась поправлять макияж, да так и зависла рука с кисточкой в воздухе, когда услышала:

— Ты что, забыла? Сама же говорила — крыс видела на парковке. Не просто же так они рядом с нашим центром бегают, вот и вызвали.