Ломбард на навьем перекрестке - Кристина Юрьевна Юраш

- Фу! – бросила я стручок в кучу и вытерла руки об себя.

- Ну так что? – спросил кот, поднимаясь. В воздухе пахло горелым колобком. - Продолжим? Ну ты, карга старая, бери метлу! А то у нас колобок, а в избе не метено!

- А ты, старый хрыч, мог бы и избу починить! – злорадно прочитала я, остановив уборку. – А то у нас колобок, а изба разваливается!

Я покосилась на печку, но она молчала. Все, слова кончились!

Может, я мало убиралась? Может, мне тут ремонт нужно сделать? Капитальный? Мало ли, какая у бабки была бессонница?

Я стала с усердием мести пол, поглядывая на печку. Ничего не происходило! Я собирала мусор так, словно это был мой дом. Ползая по полу, я собирала в ладошку щепки, застрявшие в просвете между досками. Вот обидно! Я подошла к книге, видя… О, нет! Неужели все заканчивалось именно старческим оргазмом?

- Как видишь, слово «половая жизнь» не всегда означает уборку! Ну что, пожила половой жизнью? - усмехнулся кот, прикасаясь к моей щеке своим пушистым хвостом. Он знал! Он прекрасно все знал! Поэтому так и вел себя! Хвост обвился вокруг моей шеи, как боа. Я попыталась высвободиться, как вдруг меня дернули к себе.

- Не бойся, - послышался голос, когда когти продрали мои волосы, отбрасывая их назад.

Глава десятая

- Пусти! – фыркнула я, замечая, что хвоста нужно опасаться в первую очередь. Хвост сполз с меня, а меня сжали в руках.

- Все не то, чем кажется, - усмехнулся кот. И тут же громко добавил. – Ну что, бабулечка – красотулечка…

- Это что такое было? – шепотом спросила я, глядя на старинную страницу с каракулями, где черным по белому было прописано, что у бабки с дедкой до старости не зажило.

- Так значит, ты предпочла подмести всю избу, поцелую со мной? – спросил кот, почесывая уязвленное кошачье самолюбие.

- Вы не внушаете мне доверия, - положила я ладонь ему на губы.

- А что я тебе внушаю? – спросил кот. Стоило мне дернуться, как когти сжимались. Но если я стояла на месте, то они почти не чувствовались.

- Опасения и животный ужас, - проворчала я.

- Да, я такой, - самозабвенно заметил кот. Я опустила глаза, чувствуя, что между ног у меня появилось что-то волосатое и длинное. И природа такого не предусматривала. Это был кошачий хвост.

- А теперь ближе к телу, - заметил кот, поглядывая в книгу. – Эх, баба, годы тебя не пощадили! Эдак тебя скрючило!

Я краем глаза заглянула в текст, вцепившись в рубаху кота.

- Зато теперь удобненько! Наклоняться не надо! – прочитала я, понимая, о чем речь.

- Ты что? – ужаснулась я шепотом, сопротивляясь изо всех сил. – Мы тут спать собрались? Ты с ума сошел!

Меня развернули буковой «г», пока я опасливо осматривалась. Перед моим носом лежала книга.

- Ну, доставай там свой стручок- сморчок! Сделай в меня харчок! – прочитала я, понимая, что только что дед с бабкой сказали: «Клизма ревматизму!».

- Ну что, бабка! – прочитал кот, зависнув надо мной. Его хвост ловко перелистнул страницу. – Тряхнем стариной! Помнишь, как раньше! Чуть что наклонилась, так я уже там!

- Эм… - бегала я глазами, ища строчку и придерживая рукой юбку. – Поэтому в избе у нас всегда грязно было!

«Жарить бабку одну минуту две секунды», - прочитала я, округляя глаза.

- Ах! – простонала я, придерживая юбку на попе рукой.

- Ох! – послышался голос кота.

- Ах! – снова простонала я, поглядывая на печку.

- Ох! - отозвался кот. – Ух!

Этим «ух!» и увенчалась вся любовь.

- Иииии! – пискнула я, читая продолжение.

Печка вспыхнула, а кот развернул меня к себе. Он задрал мою голову и… поцеловал… Я чувствовала, как его язык раздвигает мои губы, но тут же сталкивается со стиснутыми зубами. Внезапно кот хмыкнул и …

- Ай! – дернулась я, понимая, что меня ущипнули за попу. Этим «ай!» кот и воспользовался, не дав мне выразить вслух всю глубину моего «восторга».

Опьяняющий поцелуй заставил покачнуться. Я не обнимала его. Мои руки уперлись в его грудь, но с каждой секундой нажим становился все слабее и слабее. Упоительный поцелуй заставил меня запрокинуть голову и закрыть глаза. О, мамочки! Я так никогда не целовалась! Мои руки сжимали его рубаху, пока сладострастные губы накрывали мои. Мне казалось, что в мощной груди что-то странно … вибрирует. Он что? Мурчит от удовольствия?

Где-то пахло горелым колобком.

Я так и не поняла, как оказалась лежащей на столе. Мои запястья придавили своими руками, а я чувствовала жаркий и опасный поцелуй, разливающийся волнением по венам.

- Все… все… - упиралась я, чувствуя в избе отчетливые запах горелого. Пригорала моя попа и злосчастный колобок!

- Достаточно, - внезапно заметил кот, демонстративно сплевывая на пол.

- Ах так! – сощурила я глаза, вставая со стола и одергивая лохмотья. Из печки валил черный дым. А потом печка погасла, а оттуда выпрыгнул черный, дымящийся колобок.

- Черный? – спросила я, видя, как у черного колобка размером чуть больше мячика для тенниса открываются красные глаза. – Он совсем пригорел? Так его же никто и не ... Ну вряд ли он кому –то… Ой, фу какой!

- Сейчас его надо положить на подоконник! – скомандовал кот, словно мы с ним пару минут назад не сливались в страстном поцелуе. Бе! Я даже украдкой вытерла рот, недовольным взглядом поглядывая на кошачий хвост.

На кривом подоконнике кривого оконца остывал колобок, - плод неземной любви меня и кота.

- А что ты хотел? – с вызовом спросил кот, улыбаясь отвратительно хамской широкой улыбкой. – Все как в жизни! Один раз погладила кота – это еще не повод для серьезных отношений.

Он смеялся, глядя на меня мстительно – кошачьим взглядом.

- Кар! – послышалось за окном, а я бросилась туда, где мы оставили колобка. Над ним вилась огромная черная ворона.

- Кар! Кар! – хрипела ворона, пока я махала руками, не зная, как ее отогнать. – Это наш колобок! Брысь! Эй! Начайник! Сделай же что-нибудь! Сейчас нашего колобка съедят!

Кот подбежал ко мне, как вдруг… Колобок открыл