Утешение для изгнанника - Кэролайн Роу

— Ракель, Даниель теперь твой муж, — сказал ее отец, — и твой первый долг перед ним. Кроме того, у тебя появятся дети, которые будут в тебе нуждаться, поэтому не давай необдуманных обещаний. Пока что я принимаю твое предложение, но, думаю, вскоре мы сможем организовать дела вполне удовлетворительно.

Все трое сидевших там уставились на врача.

— Каким образом? — спросила наконец Ракель.

— Нам нужно приготовиться к приезду моего нового ученика и помощника, Амоса, сына Низима из Монпелье.

— Папа, новый помощник! — воскликнула Ракель. — Когда ты принял это решение?

— Как только его преосвященство предупредил меня, что относительно Юсуфа наводятся справки, — спокойно ответил ее отец. — Я понял, что пришло время сделать то, что, как я всегда знал, придется сделать. В конце концов, Ракель, ты достигла брачного возраста два-три года назад, Натану и Мириам нужно еще как следует выучить буквы и цифры, чтобы изучать травы и основы лечения. Вскоре они смогут начать, но потребуется некоторое время, чтобы стать полезными. Я знал, что положение Юсуфа у нас ненадежное и что мне, видимо, понадобится ученик. Не думал, что это произойдет так скоро, но вот произошло. Если Юсуф вернется, тем лучше. Если по какой-то причине не сможет, будем обходиться без него.

— Я вернусь, — сказал Юсуф.

— Не спеши с этим решением, — сказал Исаак. — У тебя есть семья, которая хочет увидеть тебя вновь, семья, давно оплакавшая твою смерть. Подожди, пока не поговоришь с ними, прежде, чем решать, как хочешь поступить. Кроме того, тебе потребуется убедить царственного эмира. Мы будем очень рады тебе, если захочешь и сможешь вернуться. Здесь ты всегда будешь принят.

— Когда он уезжает? — спросила Юдифь.

— Через три дня, на рассвете. Поедет в Барселону, там сядет на судно.

— Один?

— Нет. Его будут хорошо охранять.

Суббота, 9 мая

В тот майский день с ясного неба ярко светило солнце, и к обеденному времени на улицах и в домах стало жарко, как летом. Город с удовольствием погрузился в послеполуденный отдых и не шевелился, пока солнце не стало клониться к западу.

Сибилла Лавор, сидя в своей комнате, обдумывала свое положение. Она жила в этом городе уже два месяца и ничего не добилась. Познакомилась со многими приятными людьми; освоилась с местным говором, понимала всех, даже мальчишек, и почти все понимали ее. Почувствовала себя членом семьи, хотя обещание облегчать страхи своей родственницы все еще тревожило ее совесть. В этом смысле она почти ничего не достигла.

Сибилла поднялась со стула, умылась, причесалась и надела свежее платье. Хотела было вызвать свою служанку, но передумала. Роза вошла в число домашних и была занята на кухне.

Услышав голоса во дворе, Сибилла спустилась по лестнице и вышла под косые лучи предвечернего солнца. Двое мужчин были увлечены разговором с Понсом, рядом с Хуаной сидела молодая женщина с ребенком трех-четырех лет. Хайме сидел на скамье рядом с Франсеской, та выглядела бледной, озябшей, жалкой.

Первым увидел Сибиллу Хайме. Поднялся, взял ее за руку и повел к остальным.

— Сибилла, — сказал он, — хочу представить тебе нескольких друзей, которые хотят с тобой познакомиться.

— Да, верно, — сказала молодая женщина, белолицая, с густыми, темными волосами. — Здесь очень ценятся новые лица и новые разговоры.

— Сеньора Ребекка, — сказал Хайме, — позвольте представить вас моей родственнице… э… моей родственнице Сибилле. — Та сделала легкий реверанс. — Николау, это моя родственница Сибилла. — Николау поклонился. — Карлос, это относится и к тебе.

Маленький мальчик огляделся и поклонился, как смог.

— Какой очаровательный ребенок, — сказала Сибилла Ребекке. — Очень рада познакомиться с тобой, Карлос, — сказала она мальчику.

— Сибилла, позволь мне представить Пау, друга Николау и Ребекки, который только что приехал в город.

Пау тоже поклонился.

— Очень рада, — сказала Сибилла, — встретиться с вами в третий раз. Я много о вас слышала, — и повернулась к Ребекке. — Знакомство с сеньором Пау было давно обещано мне в награду за хорошее поведение.

— В третий раз, сеньора? — спросил Пау. — Я хорошо помню, что имел честь быть представленным вам в лавке шорника, месяц или больше тому назад.

— А вы забыли удрученную молодую женщину, которая только что въехала в городские ворота и спросила дорогу к дому ее родственника, сеньора Понса? У сеньора, который был с вами, по крайней мере хватило учтивости ответить, хотя, казалось, он был в полном замешательстве.

— Сеньора Сибилла, тысяча извинений, — сказал Пау, покраснев. — Я хорошо помню тот случай и помню, что меня ошарашила реакция отца. Я был так озадачен ею, что, должно быть, оказался не в состоянии ответить на ваш вопрос.

— Вы прощены, — сказала Сибилла, властно махнув рукой. — Что так поразило вашего отца в моем вопросе?

— Не знаю, — ответил Пау. — Я спросил его, но он не смог объяснить. Спросил, видел ли я вас, мне пришлось признаться, что, поскольку вы были в плаще с опущенным капюшоном, я вас толком не разглядел. Потом он сказал, что вы красивая и странно, что едете одна из дальних краев — мы поняли это по вашему голосу, — добавил он. — Я боялся, что отец снова заболел, он перенес простуду, которой страдало большинство жителей города.

— Да-да. Мне говорили об этом несколько человек, — сказала Сибилла. — Но я подумала, что моя новая семья не рискует представлять такую бродяжку, как я, своим друзьям. И никто не упомянул о существовании сеньора Пау. Пришлось открывать это самой.

— Увы, но это было не так, — со смехом сказала Ребекка, когда Пау в легком смущении отошел засвидетельствовать свое почтение Хуане. — Мы очень хотели с вами познакомиться, но тут у Карлоса начался кашель, который сильно его беспокоил, потом мальчик великодушно передал его Николау и в конце концов мне. Мы думали, что будет нехорошо в благодарность за удовольствие познакомиться с вами заразить вас нашей семейной болезнью.

— Вам теперь лучше? — спросила Сибилла. — Мне кажется, у вас цветущее здоровье.

— Да, — ответила Ребекка, глянув на сына, который придвигался к стоящим на столе блюдам с пирожными, фруктами и орехами.

— Я завидую вам, у вас такой очаровательный ребенок, — сказала Сибилла, сев на скамью рядом с Ребеккой. — И приятный муж, остроумие и обаяние которого высоко ценят Понс, Хуана и Хайме. Я научилась доверять их суждению и восхищаться ими.

— Эти его достоинства мне дорого обошлись, — негромко сказала, глянув на остальных, Ребекка.

— Дорого? Как, если это не секрет?

— Если секрет, то известный всему городу. Выйдя замуж за Николау, я порвала с матерью и отцом, сестрами и братьями, одного из которых я так и не видела, — серьезно сказала она. — Моя сестра вышла замуж неделю назад, а я не была на ее свадьбе.