История Бессмертного. Книга 3. Свобода или смерть - Андрей Ефремов

Так, успокоиться, теперь, когда я это понял, нужно просто придумать план. И идея, как можно выкрутиться из сложившейся ситуации, у меня уже есть. Пока орки думают, что я верю в их сказки, нужно подготовиться и достать всё необходимое. Время у меня есть, к моменту, когда я заработаю 1000 золотых, я буду готов.

Внутренние помещения арены были поделены на большие участки, принадлежащие разным владельцам бойцовых школ. И, к моему ужасу, там были не только разумные. Примерно треть всех подтрибунных помещений была заполнена клетками со всевозможными животными. Проходя мимо них, кого я только не увидел. Там были разнообразные мобы из семейства кошачьих, мутировавшие и обычные. Жуткие твари, даже название которых, после идентификации, внушали неподдельный ужас. Всевозможные рептилии разных уровней. В общем, противники на любой вкус, цвет и уровень. Мда, похоже, созерцание поединков является неотъемлемой частью культуры орков.

Моё предположение было недалеко от истины. Как мне объяснил новый тренер, орк, по габаритам и мускулатуре сопоставимый с Гургом, бои проходят каждый день. Алгоритм поединков такой: сначала проходят бои без оружия с молодыми орками. Либо со свободным орком, пожелавшим почесать кулаки. В случае победы в этот же день меня будут выставлять на схватку с каким-нибудь мобом, в случае поражения боевой день для меня заканчивается. Далее, если я умудряюсь победить моба, правда, уже с использованием оружия, мне становится доступным бой с другим рабом, обученным гладиатором. За такой бой я буду получать не один, а два золотых, естественно, в случае победы. Итого, за один день я смогу заработать всего четыре золотых, при условии, что всегда буду побеждать. Скажем так, не густо. В лучшем случае это восемь месяцев, а побеждать всегда не получится. Без рейдов со стражниками я буду набирать 1000 золотых очень долго.

В загоне Гурга было пятнадцать рабов. Восемь кентавров, пять гоблинов и два странных существа с чешуйчатым телом. Больше всего их морды напоминали змеиные, размерами чуть меньше меня. Идентификация подсказала, что это змеевик — народ, представителей которого ещё можно встретить в свободных землях. Раса практически вымерла после войны богов, а остатки обосновались в Либеро, оградив себе небольшой район. Нет, идентификация не могла рассказать мне так много, это я узнал несколько позже, после того как подрался с одним из них.

Отношения с остальными обитателями загона не заладились с самого начала. До начала ежедневной, обязательной тренировки было ещё полчаса, и тренер, впихнув меня в загон, отгороженный решётками от других таких же, пробасил:

— Объясните ему правила, можете не стесняться, он бессмертный.

Вот же подставила клыкастая скотина, по сути это означает — бейте, сколько хотите, всё равно воскреснет. Это они и сделали, вернее, попытались сделать. В том, что ты бессмертный раб, есть огромное преимущество, у меня не снимается опыт за смерть, а воскресаю я с полными шкалами на месте гибели. Мне всего и нужно было выводить из строя хотя бы по одному противнику. Уже после десятого перерождения четырнадцать из пятнадцати рабов валялись по углам, вытирая кровь с разбитых лиц, а последний, кентавр, и, по-видимому, главный, приближался, похрустывая костяшками пальцев. Схлестнулись мы с ним один на один. У кентавра было преимущество в росте, а также он отменно владел всеми своими конечностями и сзади был опасен не менее чем спереди. А моим козырем были ловкость и скорость. У нас получилась ничья, через десять минут боя кентавр с подбитым глазом протягивал мне руку в знак примирения. Я опустил руки и, прихрамывая, приблизился. Во время боя коняга врезала мне копытом по бедру, как выдержала кость, я так и не понял.

— Кларенц, — представился он. — Отлично дерёшься, не ожидал от человека.

— Кирик, — ответил я на рукопожатие, — ты тоже ничего.

Кентавр заржал.

— Слышали, один из сильнейших бойцов арены — «тоже ничего».

Остальные поддержали его слабыми смешками, многим было больно улыбаться. Я не сдерживал силу, бил, как учили.

— Кто ты, человек? Как бессмертный попал к оркам?

Я постучал пальцам по браслету. И вкратце описал историю с младшим сыном вождя племени Острый коготь.

— Да, орки как всегда в своём репертуаре, их уста говорят о благородстве, но стоит почувствовать малейшую выгоду, то разговоры сразу забываются. Это единственное общество, до сих пор практикующее рабство. А уж сколько бед они причинили ближайшим соседям, сколько слёз пролили матери, лишённые своих детей, не сосчитать.

Грамотно говорит, не похож на простого представителя своей расы, сразу видно, что получил хорошее образование. Остальные немного отошли и подходили ближе, пожимая мне руку. Вот почему нужно сначала подраться, а потом уже знакомиться? Может потому, что ИИ игры чётко уловил основную мысль человеческого общества — если ты слаб, не умеешь постоять за себя и не имеешь влиятельных знакомых, то ты никто? Ведь сколько примеров было у нас «справедливого» решения суда, когда в крови семилетнего ребёнка находили алкоголь и говорили, что он был пьян и сам бросился под проезжающую машину. Как правило, эта машина стоило очень дорого. Отбросив грустные мысли, я знакомился со своими сокамерниками. Многие оказались довольно весёлыми ребятами и отнеслись к произошедшему с иронией, но некоторые смотрели зло, затаив обиду.

— Кларенц, а как ты оказался в рабстве? — задал я вопрос кентавру, уж очень сильно он выбивался из компании простых разумных своей правильной манерой речи. После небольшой паузы он ответил:

— Мой отряд захватили, когда мы направлялись в свободные земли, чтобы просить помощи в борьбе с вторженцами. От последнего города кентавров до Либеро не так уж и далеко, но наша территория граничит с орками, а отношения с ними всегда были напряжёнными. Меня, как командира, оглушили, а всех остальных сопротивляющихся убили. Я каждый день сожалею, что не пал в бою, как и положено воину. Но судьба распорядилась иначе. Очнуться мне довелось уже в рабской клетке. Теперь я вынужден сражаться, ибо именно в этом удел воина, надеясь, что следующий бой, наконец, станет для меня последним, и я встречусь со своими близкими в ином мире.

Дальнейшие разговоры прервал появившийся тренер. Он открыл клетку и скомандовал:

— На выход, пришла наша очередь.

Я вопросительно поднял бровь, но, как ни странно, Кларенц понял и шепотом пояснил:

— Для каждой бойцовой школы существует свое время, когда можно выйти на арену и потренироваться.

Так как орк не обратил внимания на разговор, я решил спросить:

— Почему никто из бойцов не сопротивляется? Орк всего один, тренированным воинам не составит труда с ним справиться.

— Это бессмысленно, если убить орка таким способом, толпой, то боец нарушает воинский устав зеленокожих, который защищает тебя. Ты должен это понимать, ты убил сына вождя, но сделал это честно, с точки зрения орков, и, по своим же законам, они не имели права тебя жестоко наказывать. Если же напасть на тренера или любого другого орка массово, то ты становишься вечным врагом всех кланов, и они смогут сделать с тобой всё, что пожелают. Мы — воины, и не желаем быть замученными до смерти в застенках главной цитадели, уж лучше дождаться более сильного противника и умереть с честью.