Город блаженства - Шантель Шоу

Она была женой Фейзала, его невесткой, черт возьми! Он горько усмехнулся и отвернулся от нее, когда в голове мелькнула одна неприятная мысль. Неужели он хотел ее только потому, что она была замужем за Фейзалом? Однажды брат уже украл то, что принадлежало не ему, и теперь Захир жаждет отплатить той же монетой? Или он тот, кто, бросив один взгляд на женщину, воспламеняется от страсти, и ничто не может отвлечь его от этого желания?

Захир снова посмотрел на Эрин. Было жарко, юбка облепила бедра, вероятно, ей хотелось бы принять душ после столь долгого путешествия. Захир немедленно представил, как она раздевается, становится под тугие струи воды... Его обдало жаром. Эрин сердито смотрела на него, едва сдерживая гнев.

— Я знаю, что Казим привязан к вам, и для него будет лучше, если вы останетесь здесь, по крайней мере, пока он не привыкнет, — пробормотал Захир.

— Никогда, — Эрин тряхнула головой, и кудряшки рассыпались по ее лицу, — Слышите? Никогда я не оставлю Казима.

— В таком случае, похоже, мы связаны друг с другом, но могли бы приятным способом компенсировать наш вынужденный союз, — многозначительно растягивая слова, заявил Захир, и Эрин почувствовала дрожь от его проникновенного и сексуального голоса.

Он как-то внезапно оказался слишком близко к ней, хотя и не двигался. Эрин чувствовала тепло его тела и вдыхала терпкий запах туалетной воды. Захир, не отрываясь, смотрел на ее губы.

— Не смейте прикасаться ко мне... — вымолвила она.

Но он уже прижался к ее губам, заставляя забыть обо всем на свете. Он обхватил ее руками и крепко прижал к себе. Она почувствовала его возбужденную плоть и задохнулась, не в силах сопротивляться. Его язык скользнул во влажные жаркие глубины рта, и Эрин ответила на поцелуй. Захир вытащил из ее прически оставшиеся шпильки, и рыжий шелк волос заструился по гибкой спине Эрин.

Он оторвался от этих сладких губ и стал целовать шею, спускаясь ниже, а пальцы тем временем уже расстегивали блузку, чтобы добраться до упругой округлости, спрятанной под кружевным лифчиком.

— Захир! — Комната закружилась в калейдоскопе красок, когда он вдруг поднял ее и положил на кровать, а сам лег около нее.

Необходимо остановить его, твердил разум. Но для Эрин все было новым и восхитительным, и уже хотелось большего, когда губы Захира коснулись нежной кожи груди...

Длинные смуглые пальцы отодвинули тонкое кружево, и Захир что-то пробормотал на арабском, глядя на трогательный розовый сосок. Его глаза горели голодным блеском, и через секунду, склонив голову, он коснулся языком нежного бутона.

Неземные ощущения пронзили Эрин, и она изогнулась от удовольствия, вцепившись в его крепкие плеч, требуя продолжения. Она плавилась, как воск свечи, и, когда Захир стал ласкать ее грудь, выгнулась ему навстречу, отдаваясь во власть изумительного и восхитительного желания, охватившего все тело.

— Раздень меня...

Эрин открыла глаза и прочла безумное желание на лице Захира. В голове снова прозвучало предостережение, но тело уже давно было неподвластно разуму. Она расстегнула рубашку Захира, пробежалась пальцами по бронзовой гладкой коже, почувствовав напряженные мышцы живота. Захир обнажил ее грудь, и Эрин пронзила острая дрожь желания.

Рука Захира скользнула между ее бедер. Эрин задрожала, понимая, что он собирался прикоснуться к ней там, где никто не касался прежде, и снять пульсирующее напряжение, от которого ее тело звенело, словно натянутая струна.

Захир снова поцеловал ее, а пальцы легко коснулись коленей, погладили внутреннюю поверхность бедер, но не торопились отодвинуть кружевную полоску трусиков. «Это какая-то пытка», — пронеслось в голове у Эрин, задыхавшейся от желания и едва не кричавшей от неудовлетворенности.

— Пожалуйста...

В ее голосе звучало отчаяние, но Эрин уже было все равно. Удивительные ощущения накрыли ее с головой, и больше всего на свете в эту минуту Эрин хотелось, чтобы он сорвал с нее оставшуюся одежду и овладел ею.

Внезапно напряженную тишину нарушил достаточно громкий вибрирующий звук. Эрин открыла глаза, когда Захир, чертыхнувшись, начал искать свой мобильный телефон. Он говорил на арабском, и голос его звучал четко и сурово. Закончив разговор, он посмотрел на Эрин, и в его глазах уже не было желания. Взгляд, скользнувший по обнаженной груди, был холодным и пренебрежительным.

Разгоряченная кровь Эрин превратилась в лед, всхлипнув, она села и дрожащими пальцами поправила лифчик. Еще несколько мгновений назад она вся извивалась под ним, сгорая от незнакомого раньше желания. Но теперь страдала от унижения и отвращения к себе при мысли о своей необузданной похоти.

Как она могла позволить ему такое без малейшего сопротивления? Она ненавидела Захира, которому достаточно было только прикоснуться к ней, поцеловать — и она распласталась перед ним и чуть ли умоляла взять, как самая обычная шлюха.

Такое поведение доказывало, что она такая же, как ее мать. Эрин стало стыдно. В том районе, где прошли первые годы ее детства, не было секретом, что на наркотики мать зарабатывала проституцией и нередко приглашала клиентов в их ветхую квартиру. Эрин ненавидела мужчин, день и ночь стучавших в дверь. Она вспомнила, как пряталась в огромный старый шкаф в своей спальне, чтобы не слышать странных звуков, доносившихся из комнаты матери.

Наверно, этот ранний опыт оставил у нее чувство, что секс — грязное и постыдное занятие. В школьном возрасте это ее никогда не интересовало. А когда Эрин подросла, то с облегчением поняла, что не испытывает к мужчинам большого интереса. Но все изменилось, когда в библиотеке в «Инглдин» она встретилась лицом к лицу с самым сногсшибательным мужчиной в мире. Он разбудил в ней чувства, о которых она и не подозревала, и желание, которое теперь требовало удовлетворения.

— Отец хочет видеть меня, — сообщил Захир.

Его резкий голос нарушил тишину, и чувственный туман, все еще висевший между ними, тут же развеялся. Он скатился с кровати, застегнул рубашку, надел пиджак и нахмурился, заметив мертвенно-бледное лицо Эрин.

«Нет в ней ничего особенного», — с цинизмом подумал Захир, направляясь к двери. Эрин ничем не отличается от многочисленных женщин, которых он встречал в своей жизни: жадных до денег, опытных в сексе и расчетливых. Он знал, что должен побороть свое желание обладать ею. Эрин являлась женой брата и приемной матерью его племянника. В глазах отца она была членом их семьи. Султан возмутится, если до него дойдет слух, что он навещает спальню Эрин, когда она одна. Его поведение становилось проблемой. «Такого больше не должно повториться», — пообещал себе Захир, выходя из комнаты и плотно закрывая за собой дверь. Эрин — запретная территория для него. И, поскольку теперь было очевидно, что он не может выбросить ее из головы, придется избегать встречи с ней до тех пор, пока он не отправит ее в Англию.

Она не останется здесь ни одного дня. На следующее утро Эрин стояла у окна детской комнаты, едва сдерживая слезы. Она не позволит Захиру манипулировать собой и обращаться как с ничтожеством, особенно, когда дело касается Казима.