Судный день - Адриан Д'Аже

— У него есть и другие, тайные планы, господин рейхсфюрер?

— Вероятно. Ватикан только показывает, что интересуется археологическими раскопками, на самом деле они боятся того, что мы можем там найти. Вы сами видели телеграфное сообщение от нашего посла в Гватемале, где говорится о вероятности того, что в пропавшем Кодексе предположительно содержится предупреждение для всего человечества о грядущей катастрофе. Что касается конкретной природы этого предостережения, то и у Вайцмана, и у Ватикана на этот счет имеются свои собственные теории… Посмотрим. Но если Кодекс действительно существует, этот еврей может привести нас к нему.

Тикаль, Гватемала, 1938

Леви Вайцман заглянул в кабину самолета военно-воздушных сил Германии — люфтваффе — «Юнкерса Ю-52». Пилот начал снижение, и его помощник наклонился вперед. Его кожаный шлем заслонял панель приборов, но, похоже, он постучал по одному из датчиков уровня топлива.

Леви повернулся на своем сидении и посмотрел в большое квадратное окно «Юнкерса». Под ними на расстоянии почти 5000 футов на фоне густых джунглей, покрывавших горы Гватемалы, плыли облака. «Юнкерс» летел медленно, со скоростью всего каких-то 160 миль в час, и в нем было тесно, поскольку здесь имелось только двенадцать кресел, по шесть с каждой стороны центрального прохода. Утомительный полет из Берлина, после которого затекло все тело, занял десять дней. «Будет забавно, — подумал Леви, — если после того, как мы наконец пересекли Мексиканский залив и приземлились в Меринде, суматошной и богатой столице мексиканского полуострова Юкатан, уже здесь у нас возникнут проблемы с нехваткой горючего». Он бросил взгляд на сидевшего напротив него фон Хайссена, но заносчивый немец, которого Гиммлер назначил старшим, казался невозмутимым.

— Вам не кажется, профессор, что Тикаль — довольно глухое место, чтобы строить здесь город? — сказал фон Хайссен.

— Это сегодня может складываться такое впечатление, но вообще майя всегда очень тщательно выбирали места для своих поселений. Тикаль был построен на вершине горной цепи, разделяющей континент, на одном из самых важных торговых путей, который связывал Мексиканский залив и реку Усумансита на западе с реками, впадающими в Карибское море на востоке. Таким образом, жители Тикаля под началом своих правителей, таких, как Великий Коготь Ягуара, контролировали международную торговлю.

— Это напоминает то, как вели свои дела арийцы, не правда ли?

— Как археолог, я всегда очень тщательно проверяю фактические доказательства, прежде чем делать определенные выводы, штурмбанфюрер.

Фон Хайссен внимательно изучал карту древнего города, которую дал ему Леви.

— Похоже, здесь огромное количество разных развалин, — заметил он.

— Строительство велось в течение многих сотен лет. Известно, что к середине шестого века Тикаль занимал площадь примерно в тридцать квадратных километров и его население составляло более ста тысяч человек. Это был громадный город.

— А пирамиды?

— Ступенчатые пирамиды строились в форме священной для майя горы Витц, — ответил Леви. — Другие строения служили в качестве дворцов для царской семьи и в качестве гробниц.

Он тщательно выбирал слова, не желая выдавать свою теорию о применении архитекторами майя пропорции «Ф», «золотого сечения», или использования ими чисел Фибоначчи.

Сейчас Леви был убежден, что конструкция и расположение пирамид были как-то связаны с отсутствующими статуэтками и самим Кодексом майя.

Дальнейшая их беседа была прервана резким шумом со стороны левого двигателя. Из-под его кожуха потянулся хвост дыма.

— Все будет хорошо. У нас есть еще два исправных мотора, — с гортанной усмешкой заявил фон Хайссен, но в этот момент дружно закашляли правый и носовой двигатели их самолета, и Леви почувствовал, как от страха внутри у него все похолодело. Пилоты лихорадочно пытались вновь запустить двигатели, а радист судорожно отбивал азбукой Морзе сигнал СОС. Но Леви знал, что в этой части света их радиосигнал вряд ли кто услышит.

— Befestigen Sie Ihre Sicherheitsgurte! Пристегните ремни безопасности! — крикнул борт-инженер, и в это время их самолет начал круто снижаться на раскинувшиеся внизу джунгли.

Леви застегнул на поясе свой ремень и начал читать «Шема Израэль», молитву из «Второзакония»,[15]которую все богобоязненные евреи повторяли утром и вечером.

Sh’ma Yis’ra’eil Adonai Eloheinu Adonai echad…

Слушай, Израиль: Господь, Бог наш, Господь един…

Barukh sheim k’vod malkhuto lolam va’ed…

Благословенно имя Его, чье славное царство вовек…

Ветер рвал остановившиеся пропеллеры и со свистом обтекал гофрированные крылья и фюзеляж. Весь самолет неистово трясло. В кабине оба пилота лихорадочно нажимали на кнопки на пульте управления, но все три двигателя были мертвыми.

— Все три датчика топлива сейчас уже на нуле! — крикнул молодой помощник пилота лейтенант Мюллер.

Старший пилот полковник Ганс Крюгер жестом призвал юношу сохранять спокойствие. Оберст Крюгер не раз бывал в переделках, когда в Первую мировую летал с Герингом на бипланах Фоккера — и трижды был сбит. Он был награжден Железным крестом первой степени, и генерал-полковник Геринг лично рекомендовал своего старого друга для операции «Майя».

— Места для посадки я не вижу, поэтому садиться нам придется на верхушки деревьев, — сухо заметил Крюгер, вглядываясь вперед через лобовое стекло. — Скорость?

Мюллер с побелевшим от страха лицом посмотрел на спидометр.

— Сто пять миль в час.

— Закрылки десять градусов, — скомандовал Крюгер.

— Это больше, чем положено, господин полковник, — нервно ответил Мюллер.

Крюгер улыбнулся и повернулся к своему молодому помощнику.

— Было бы весьма кстати, лейтенант Мюллер, если бы вы забыли все, чему вас учили в летной школе, и выставили закрылки на десять градусов. Мне не хотелось бы лететь на деревья быстрее, чем это необходимо.

Мюллер кивнул и потянулся за рычагом управления закрылками. Самолет немного замедлился, хотя Крюгер понимал, что скорость его все равно еще слишком велика.

— Каким было направление ветра по прогнозу на сегодняшнее утро? — Крюгер и так знал ответ, но он также знал, что это была первая вынужденная посадка его молодого помощника, и он мимоходом учил его тому, что необходимо любому хорошему пилоту в кризисной ситуации: хладнокровию и упорядоченному подходу к выбору решения.

— Ветер северо-восточный, пятнадцать миль в час.

Крюгер отодвинулся назад от мощной штурвальной колонки и аккуратно повернул деревянный штурвал, слегка придавив ногой педаль управления рулем.