В объятиях ночи - Серена Паркер

Грег заметил ее гримасу, но истолковал по-своему.

— Я не собираюсь тебя домогаться, если ты подумала об этом. Будешь жить в комнатах западного крыла дома, которые занимал Кевин до того, как женился. — Он прищурил глаза. — Там все осталось без изменений.

Шейла подумала, что таким образом Грег определил ее место в доме. Вдова брата, родившая от него ребенка уже после его смерти, переезжает к его родным. Для друзей и дальних родственников ситуация будет выглядеть вполне логичной, или, как говорят в их окружении, приличной. Бедная учительница музыки, одинокая мать принята в лоно семьи Чандлер… Какой достойный поступок! Все это за секунды пронеслось в голове Шейлы. Хорошо, но вот закончился переходный период, и что потом?

— И что будет потом? — спросила она вслух. — Полагаешь, я смогу расстаться с Алиной, а ты взамен отдашь мне Холли? — Словно детьми можно меняться, как куклами, мысленно добавила Шейла, хотя могла бы сказать это вслух. А заодно спросить, как он намерен поступить с ней. Потеряв налаженные связи, благодаря которым зарабатывала себе на жизнь, давая уроки музыки, в каком положении она окажется потом, когда ей придется покинуть этот дом?

— Мы не можем решать все проблемы одновременно, — сказал Грег. — На данный момент у тебя есть другое предложение? Нет? Тогда я позвоню, чтобы организовать перевозку вещей, необходимых тебе и Алине на первое время. — Он подошел к столику с телефоном и поднял трубку.

— Как, прямо сейчас? Сегодня? — Шейла вскочила с места и растерянно смотрела на Грега.

— Я думал, чем скорее вы переедете, тем лучше будет для всех. Ты так не считаешь?

Шейле нечего было возразить ему на это, и она согласилась переехать… через неделю.

— Святой Патрик! Вот это темпы! — воскликнула Фэй, узнав об этой новости. Она примчалась к Шейле по ее просьбе и привела с собой детей. Подруги устроили на кухне своего рода прощальное чаепитие, усадив Энн в гостиной за рояль, а Боба запустив в детскую к Алине. — Надеюсь, ты понимаешь, что делаешь. — Она с явным сомнением покачала головой.

— Увы, нет, — призналась, вздохнув, Шейла. — Но другого выхода из сложившейся ситуации нет, поверь мне. Главное, чтобы детям было хорошо.

— А тебе каково там будет? — Фэй сочувственно смотрела на подругу, но Шейла, в мыслях и чувствах которой царил сумбур, отвела взгляд. — Постой, — нахмурилась Фэй, — не ты ли сама говорила, что Грег действует на тебя неотразимо. Не боишься снова оказаться в сомнительном положении?

— От тебя ничего не скроешь, — смущенно улыбнулась Шейла. — Некогда мне было разбираться в своих чувствах, все произошло так быстро. Решение принял Грег, мне оставалось только согласиться. Ничего лучшего сама я придумать не смогла. — Шейла помолчала. — Ты права, я боюсь самой себя. Зато Грег, словно предвидя твое беспокойство, заверил, что делать из меня любовницу не собирается. — Она поморщилась, вспомнив, какое лицо было при этом у Грега.

Насмешливый огонек сверкнул в зеленых глазах Фэй, она снова недоверчиво покачала головой и в знак утешения быстро пожала руку Шейлы. Обе замолчали, прислушиваясь к звукам рояля из гостиной и к веселому смеху Алины и Боба из детской. Волна признательности подруге за умение создать теплую атмосферу доброты и понимания поднялась в Шейле. К ней примешивалась грусть в преддверии скорой разлуки, но думать о будущем не хотелось. Она растворилась в мире звуков, слушая «Грезы» Шумана. Что за прелесть эта юная пианистка! — подумала Шейла. Когда-нибудь имя Энн Миллер получит широкую известность.

Шейла отказалась поселиться в просторных апартаментах, которые занимал до свадьбы Кевин, мотивируя тем, что не может находиться ночью в таком отдалении от девочек.

— Алина часто просыпается, в такие минуты она привыкла видеть у своей кроватки только меня. Увидев незнакомое лицо, она может испугаться спросонок, — доказывала она Грегу.

Проблема состояла в том, что все помещения, находившиеся по обе стороны от детских комнат — игровой и спальни, были уже заняты. Комнату с левой стороны занимала няня Лола. С правой стороны располагались кабинет, гостиная и спальня Грега. Оставалась небольшая комната для прислуги, расположенная напротив. В данный момент она пустовала, и Шейла настояла — к великому смущению Грега и леди Чандлер, — чтобы ей позволили ее занять. Спешно стали менять мебель в комнате, хотя, с точки зрения Шейлы, в этом не было никакой необходимости. Главное, что при комнате была отдельная туалетная и душ. Но, несмотря на протесты Шейлы, Анжелика распорядилась, чтобы ей поставили удобную кровать, изящный кофейный столик, небольшой комод и тумбочку возле кровати. Шкаф оставили прежний. Больше в эту комнату ничего не влезало, но рядом находилась малая гостиная, которую тоже предоставили в полное распоряжение Шейлы. Снова взглянув на изуродованный облик этой некогда очень уютной комнаты, Шейла хотела отказаться, но передумала. В голове у нее созрел план, как под удобным предлогом избавиться от всей мишуры, которой заполнила ее покойная жена Грега.

К всеобщей радости обитателей дома, девочки быстро подружились. Разумеется, заводилой стала более общительная Алина. Даже юная няня Лола, которая приняла их появление в доме без восторга, призналась во время ланча, что Холли еще никогда так не веселилась, как в обществе Алины.

Грег еще днем уехал на деловую встречу. Леди Чандлер, взволнованная переменами в доме, сновала между кухней и столовой, терроризируя нервными распоряжениями прислугу, занятую подготовкой к ужину, и свою компаньонку Бетти. Лола присматривала за детьми. Шейла разложила в комнате свои вещи, заглянула в детскую, но, увидев настороженный взгляд черных глаз Лолы, тихонько закрыла дверь и спустилась в сад.

Здесь, как и во всем доме, царил образцовый порядок. Каждый кусочек земли был ухожен, в симметричных цветочных клумбах не было видно ни одного сорняка, газоны безукоризненно ровные, самшитовые кусты подстрижены в форме чередующихся шаров и конусов. Бездушное совершенство, подумала Шейла и вспомнила свой маленький садик за домом, где вперемешку цвели кактусы, розы, лилии, азалии, радуя глаз пестротою красок и художественным беспорядком. Боковая тропинка привела ее к буйно цветущим кустам олеандра, за которыми она обнаружила явно старинную чугунную скамейку, на которую решила присесть. Здесь в зарослях уже воцарились сумерки. Она не сразу заметила выкрашенную под бронзу гипсовую скульптуру обнаженной женщины на невысоком пьедестале. Подделка была столь грубой, что вызвала в Шейле отвращение. Она резко поднялась, чтобы уйти, когда услышала голос Грега:

— Вот где ты прячешься!

— Я не пряталась, — вспыхнув, возразила Шейла и повернулась к нему, чувствуя, как слабеют колени. — Просто захотелось побыть несколько минут в уединении.

— Извини, что нарушил его, — смешался Грег.

— Что делать! — кротко произнесла Шейла, ведь она была гостьей в его доме.

— Предпочитаешь, чтобы я ушел? — В его голосе слышалась неуверенность.