Последний рубеж - Дикон Шерола

Вытираясь полотенцем, Дмитрий с досадой посмотрел на свою исколотую руку. Темно-бордовые точки усеивали его кожу на внутренней стороне локтя, навевая на мысль о торчках, которые прежде бродили по неблагополучным районам Москвы. И в этот момент Лескову снова сделалось не по себе. Ему вспомнилась безумная боль, охватившая его тело во время пробуждения. Она вгрызалась в кости, буквально сводя с ума.

«Проснись!»

Шепот незнакомца эхом повторился в памяти Дмитрия, и мужчина помрачнел окончательно. Разумеется, все это можно было списать на реалистичный сон или не менее реалистичные галлюцинации, вот только уверенности Лесков не ощущал. В тот момент ему даже казалось, что если бы он открыл глаза на секунду раньше, то увидел бы лицо шепчущего, заглянул бы в его глаза.

«Я схожу с ума», — подумал Дмитрий, затравленно взглянув на себя в зеркало. Оттуда на него смотрел испуганный молодой мужчина с четырехдневной щетиной на лице и влажными взъерошенными волосами. Это был кто угодно, только не Черный Барон, коим его именовали прежде. Теперь это прозвище казалось Дмитрию таким же устаревшим, как и все, что осталось на поверхности. Жизнь наносила удар за ударом, не позволяя ни на миг ощутить былую уверенность в завтрашнем дне. И сейчас ему, наверное, впервые после смерти Олега захотелось хорошенько напиться.

Вот только у бывшего Черного Барона на данный момент не было даже такой мелочи, как бутылка коньяка. От прошлой жизни у него не осталось ничего, кроме пары близких друзей, да и тех судьба постоянно норовила отнять. В свою очередь новая жизнь была щедра только на опасности и разочарования. В ней не было ни намека на что-что, что могло подарить хотя бы призрачное ощущение счастья: только смерть, заговоры, страхи и сомнения.

Так и есть. У него не осталось ничего, кроме пары друзей и…

В этот момент Лесков вспомнил про Эрику. В памяти яркими вспышками пронеслись их ссоры, чередующиеся с горячими поцелуями и молчаливыми объятиями, и внезапно для себя Дмитрий поразительно остро ощутил желание увидеть ее. Наверняка, все это время, пока он спал, девушка винила себя в создании столь несовершенного препарата. Хоть Воронцова и представлялась всем до надоедливого требовательной стервой, тем не менее такой же требовательной она была и к самой себе. Она раньше всех приходила в лабораторию и возвращалась к себе глубоко за полночь.

Сейчас девушка наверняка спит, в противном случае Альберт уже бросился бы к ней с хорошими новостями о пробуждении Лескова. Будить же ее самому Дмитрию не хотелось. Она и так спала катастрофически мало, чтобы еще красть у нее оставшийся час. Самым разумным было дождаться шести утра, когда девушка сама придет в лабораторию.

Закончив приводить себя в порядок, мужчина облачился в чистую одежду, и снова взглянул на часы. Оставалось еще сорок минут. Последний отрезок времени протекал особенно медленно, но вот маленькая стрелка наконец коснулась заветной шестерки, и Дмитрий направился в лабораторию. В больнице было тихо. За весь путь ему встретились лишь дежурные медсестры, сидевшие на своих постах, да пожилой старик, который явно маялся бессонницей.

Добравшись до кабинета Воронцовой, Лесков постучал в дверь, однако ответом ему стала тишина. Это показалось странным, потому что Эрика никогда не опаздывала, даже несмотря на то, что сама назначала себе график работы. Дмитрий скорее на автомате повернул ручку и с удивлением обнаружил, что дверь не заперта. Тогда он заглянул вовнутрь.

Губы Лескова тронула тень улыбки, когда он обнаружил Эрику спящей. Девушка заснула прямо за рабочим столом перед включенным компьютером. Поверхность стола была покрыта вырванными страницами блокнота, исписанными химическими формулами. Еще несколько страниц скомканными валялись на полу.

Дмитрий осторожно приблизился к девушке и, склонившись над ней, ласково коснулся ее плеча.

— Эрика, тебе нужно нормально поспать, — тихо произнес он, заметив, как дрогнули ресницы девушки. Она чуть нахмурилась, а затем медленно приоткрыла глаза. Только сейчас Дмитрий заметил глубокие темные круги, оставленные на ее лице бессонными ночами. Красивое лицо Эрики заострилось, отчего показалось ему болезненным.

— Дима? — услышал он ее тихий недоверчивый голос. — Как? Как они разбудили тебя?

— Я сам проснулся, — отозвался Лесков, все еще не спеша убрать руку с ее плеча. — А вот тебе неплохо бы отдохнуть. Ты опять не спала целую ночь?

В один миг девушка оказалась на ногах, растерянно и в то же время радостно глядя на своего посетителя. Ей до сих пор не верилось, что Дима в порядке и

выглядит так, словно ничего не случилось. В какой-то момент ей захотелось податься порыву и обнять его, но память немедленно напомнила, что именно по ее вине лесков оказался в такой ситуации. Девушка опустила глаза, не в силах выдержать его взгляда, а затем, обернувшись к столу, уже более сдержанно произнесла:

— Я не хочу спать. Надо выяснить, что в этом проклятом «эпинефрине» вызвало подобную реакцию. Если понять, какой элемент влияет на…

— Скажи честно, сколько часов ты спала сегодня? — прервал ее Дмитрий. От него не укрылось, что девушка начала нервничать, словно чего-то испугалась.

— Достаточно, — отмахнулась она, теперь уже пытаясь переключить его внимание на бумаги, лежащие на столе. — Альберт говорит, что вряд ли… Но у меня все же есть подозрение, что именно из-за соединения…

Эрика потянулась было к блокноту, но Дмитрий мягко перехватил ее руку. Девушка оборвалась на полуфразе, после чего виновато посмотрела на него.

— Я говорила тебе, что сыворотка опасна, но ты и слушать не хотел. Ты никогда никого не слушаешь, лесков! Если бы ты хотя бы на минуту…

Воронцова снова не договорила, но теперь уже потому, что Дмитрий притянул ее к себе и обнял. Он слишком соскучился по ней, чтобы сейчас обсуждать чертов «эпинефрин» и уж тем более гадать, кто виноват в случившемся. Словно прочитав его мысли, девушка прильнула к нему, обнимая в ответ. Уткнувшись лицом в его плечо, она закрыла глаза, чувствуя, что впервые за эти четыре дня ей настолько трудно сдерживать слезы. Его тепло согревало, убаюкивало, дарило давно забытое ощущение покоя.

— Прости, что не смогла разработать качественный препарат, — прошептала она, на что Дмитрий молча поцеловал ее в щеку, а затем в губы.

— Забудь про него. Тебе, правда, нужно поспать.

— Мне надо закончить…

— Потом закончишь. Идем, я провожу тебя.

— Будешь укладывать меня, как маленького ребенка? — Эрика удивленно вскинула брови.

— А что мне еще остается? Я должен беречь своих специалистов.

— Да уж, такой «специалист», — Воронцова устало вздохнула, однако подчинилась, когда Дмитрий, взяв ее за руку, потянул по направлению к выходу. Спорить с ним больше не хотелось. Они поднялись на второй этаж и, уже у двери, ведущей в комнату Эрики, Дмитрий снова поцеловал ее. Эрика ответила на поцелуй, словно забыв о том, что в коридоре ведется видеонаблюдение. Хотя в данный момент им обоим уже было наплевать, что про них узнают.