Государство в государстве - Сергей Тармашев

– Я сама проверю, где у Соленоида граница! – вдруг заявила Анна. – За полчаса справлюсь! Дайте только УИП нормальный, мой совсем старый…

– Не надо, – остановила её Татьяна. – Я попробую. Немного разогреюсь и прыгну.

– Танюха, ты сможешь! – немедленно воскликнула Анна. – У тебя получалось на тренировке…

– Не то ты пробуешь и не на то прыгаешь, – скривившись, пробурчал Сизый. – Ещё не хватало молодую бабу в аномалии сложить. Нахрен тебе это надо? Денег так сильно захотелось? Мужика выбери, и будет тебе бабло! Сколько ты хочешь? У меня в Банке «Ареал» пол-лимона зелёных лежит!

– Отвали, Сизый! – злобно зашипела на него Анна. – Ты понятия знаешь! Вот определится она, тогда и будете выяснять, кому повезло, а кому нет! А сейчас не мешай, ей прыгать надо!

– Попрыгунчики, вашу мать! – Сизый тихо выругался, но в сторону всё-таки отошёл. К нему присоединилась пара сталкеров, и они негромко заговорили, бросая на женщин недовольные взгляды. Стало ясно, что идея с обречённым на смерть прыжком не нравится никому из них.

– Тань! – Анна подошла к разминающей голеностопные суставы Володиной вплотную и зашептала: – Надо прыгать быстрее! Подозрительно как-то они перешёптываются! Если решат, что у тебя шансов нет, мало ли, что им в голову взбредет! Если ты вляпаешься, они ведь ни нефти, ни денег не получат. А ты сама по себе уже деньги, и свидетелей нет, если меня убрать…

Словно в подтверждение её слов, Сизый с двумя сталкерами решительно двинулся к ним.

– Слышь, Кабаева, кончай разминку! – заявил он. – Не будешь ты прыгать. Мы твоей жизнью рисковать не можем, уж очень ценный ты элемент нашего светлого общества!

– Сизый, отвали! – Анна резко выпрямилась, разворачиваясь к приближающимся сталкерам.

– Заткнись! – Тот даже не посмотрел в её сторону, скользя по изгибам фигуры разогревающейся Володиной липким взглядом.

– Отвали, падла! – Анна сунула руку за пазуху и неожиданно извлекла оттуда пистолет. – Отвали, сказала! Не то получишь пулю в брюхо! – Она прицелилась сталкеру в живот. – У нас договор! Она прыгнет, а там разберёмся!

– Ах ты сука! – Сизый замер на месте и грязно выругался. – Ладно, ствол мы уважим. Но если она вляпается, ты, овца, полетишь следом! Это я тебе лично организую, так что молись!

Он развернулся, собираясь уйти, но пистолет в руках Анны дёрнулся, направляя ствол выше.

– Стой на месте, урод! – потребовала она. – Я пулю в спину от тебя или твоих корешей раньше времени получать не собираюсь! Тут все постоим и подождём!

Позади Татьяны раздалось щёлканье оружейного металла, и она увидела остальных людей Сизого. Они стояли у неё за спиной с автоматами в руках и целились в Анину спину.

– Пушку опусти, шалава! – потребовал один из них. – А то продырявлю!

– Щас! – окрысилась та. – Уже бегу, спотыкаясь на ходу! Давай, пальни! Сизого я точно успею пристрелить! И Танюха вам живой не дастся, она не такая! Что будете Геворкяну рассказывать? Что мы с ней вдвоём в аномалии сложились? Он-то разрешения на этот походец не давал! Бабло-то мы с Сизым договорились пополам поделить, Геворкян с долей обламывается!

– А ты за нас не переживай! – сплюнул автоматчик. – Мы найдём, чего сказать! Опускай пушку, или завалю прям сейчас! Мне на Сизого плевать, я его второй день знаю!

– Так, уважаемые господа! – Татьяна со вздохом выпрямилась, разгибая ноги. Похоже, все гадости мира и впрямь прочно обосновались в её жизни. Если теперь так будет всегда, то надолго её не хватит. А раз так, то вопрос «прыгать или не прыгать» становится аналогом Шекспировской риторики. – Сначала я попробую допрыгнуть до этой ржавой крыши, а потом вы сможете перестрелять друг друга, если вам это настолько необходимо!

Она обошла застывших друг напротив друга вооружённых людей и направилась к поваленному дереву, поглядывая на УИП. Не хватало ещё вляпаться в аномалию перед самым прыжком.

– А ну стой! – окликнули её в спину. – Куда пошла?! Решила гордо подохнуть?

– Пусть прыгает, – неожиданно разрешил Сизый. – Если вдруг допрыгнет, бабло будет хорошее.

– Да не допрыгнет она! – заявили ему. – Только сложится беспонтово! Вообще без бабок останемся! Давай лучше продадим её! Скажем, что вляпалась!

– Эту продадим, если что! – Сизый кивнул на Анну. – Продавать надо в крайнем случае. А то мир тесен, кто-нибудь может её и узнать. Короче, пусть прыгает! – Он презрительно усмехнулся, глядя на Анну: – Договор есть договор! Мы же за свои слова отвечаем. Братва, как тёлка на дерево лезть начнёт, бросьте Соленоиду приманку, чтоб разрядился! Сколько он перезаряжается?

– Этот – за десять секунд! – огрызнулась Анна. – Я же говорила ещё в поселке!

Сталкеры завозились, таща что-то к забору и переругиваясь между собой о чём-то ещё, но Татьяна уже не обращала внимания на их действия и не слышала перебранки. Она подошла к основанию рухнувшей сосны и остановилась, чувствуя, как внутри разрастается холодный комочек щемящего душу страха. Просто взять и прыгнуть с разбега на пять метров вперёд для мастера спорта международного класса по гимнастике не составило бы серьёзной проблемы. Но сейчас разбег придётся брать по тонкому древесному стволу, направленному вверх под углом градусов в сорок, и прыжок должен быть не просто горизонтальным полетом дистанцией в пять метров. Между точкой отрыва и точкой касания почти полтора метра разницы. Это при условии, что тонкий ствол дерева ближе к верхушке не начнёт прогибаться… Таких прыжков ей совершать никогда не приходилось, да и вряд ли так прыгали даже девчонки из легкоатлетической сборной. А ведь она была знакома с некоторыми из них. В голове вспыхнуло старое воспоминание о давнишнем разговоре, и Татьяна ступила на древесный ствол. Если не прыгнуть сейчас, потом станет совсем страшно.

Она зашагала вверх по стволу, быстро подбирая баланс движения по узкой наклонной поверхности, и разговоры внизу за её спиной смолкли. Сделав несколько коротких шагов, Татьяна рванулась в разбег, не давая страху возможности захлестнуть её целиком. Древесный ствол опасно заиграл под ногами, надпочечники мгновенно выбросили в кровь адреналин, обжигая тело изнутри вспышкой ледяного пламени, и девушка в считанные мгновения взлетела к подрагивающей верхушке обломанного ствола. Спортивный рефлекс профессионала высокого уровня безошибочно сопоставил толчок ног с поступательным колебанием дерева, используя его, словно гибкий трамплин, и Татьяна взлетела в воздух, уходя в сальто. Где-то в глубине сознания, целиком вложившегося в прыжок, мелькнула отстраненная мысль, что приземляться надо на голени, иначе не хватит высоты, и она сложила ноги в нужное положение. В следующий миг бешено вращающийся перед глазами мир сменился летящим навстречу ржавым покрытием крыши нефтяного танка, и голени с размаху вбило в ржавый металл. Острая боль проткнула тело, словно гигантской раскалённой спицей, и Татьяна надсадно захрипела, закусывая губу и заставляя себя терпеть и не шевелиться. Она застыла, подобно изваянию, словно на финальной ноте истекающего на международных соревнованиях музыкального сопровождения, и изо всех сил старалась не чувствовать хотя бы половины мучений, вгрызшихся в позвоночник и разбитые в кровь ноги.