Первый матч - Екатерина Неволина

Такой шанс представился на следующий же день. Они как раз шли вместе с Мариной от спорткомплекса, когда заметили Сашу Кострова.

– Костер! – окликнул Андрей парня. – Привет! Говорят, ты сомневаешься в возможности дружбы между мальчиком и девочкой?

– Кто говорит? – Костров посмотрел на парочку, как показалось Андрею, неприязненно.

– А что, нет? Ты не собирался заложить нас Щуке? – Марина прищурилась.

– И при том, что и рассказывать, собственно, нечего. Между нами чистая дружба! А вы что подумали? – Андрей обнял Марину за плечи и они, переглянувшись, засмеялись.

– Ну знаете… – Костров не договорил, уставившись на подъехавшую к ним машину.

– Андрюша, посмотри, не к тебе ли пожаловали?! – Марина кивком указала в ту же сторону, куда пялился Сашка.

Ну конечно, машина Яны. Вот ведь повезло!

– Вот черт, – выругался Кисляк вполголоса и посмотрел на товарища по команде. – Подыграй, а? Сделаем вид, будто Маринка – твоя девушка. Ну что тебе, жалко что ли?

Ответить Костров не успел, потому что как раз в это время из машины показалась Яна.

– Привет! – Андрей взъерошил волосы и широко улыбнулся, прекрасно зная, как действует на девушек его улыбка. – Рад тебя видеть!

– Неужели? – Яна скептически оглядела Марину, и та поджала губы.

– Вот, познакомься, – Кисляк сделал широкий жест, – Марина – девушка Саши. Помнишь Кострова? Ребята уже убегают. Правда, ребята? Вам же как раз в кино… билеты на места для поцелуев…

Костров был бледен. Такие лица Андрей видел в фильмах у героев, презрительно плевавших в лицо врагу и не знающих, что такое компромиссы или элементарная предусмотрительность. Гм…

– Марина не моя девушка, – произнес Костров раздельно, оправдывая самые худшие предположения, и, развернувшись, зашагал прочь.

Яна окинула Андрея презрительным взглядом.

Ну вот, все вчерашние усилия насмарку!

– Ты неправильно поняла. Я тебе объясню…

Он еще пытался спасти положение, но девушка не стала слушать. Хлопнула закрывающаяся за ней дверца машины, и автомобиль рванул с места, обдав их брызгами смешавшегося с грязью снега.

– Один-ноль, – пробормотал Андрей зло, глядя на мокрые следы на асфальте. – Но погоди, Костер, еще сочтемся!

* * *

И сегодня, пока лед оказался свободен, Миша решил потренироваться в одиночку.

Спасибо ВасГену, теперь это было гораздо легче – коньки сидели как влитые и совсем не жали.

– Эй, «медведь»! – послышался за спиной голос.

Пономарев оглянулся. К нему неспешно подъезжал парень, которого Миша не раз видел тренирующимся с Алиной. В целом симпатичный паренек. Интересно, то, что они катаются вместе, что-то значит?.. Или не значит?..

– Ты случайно ничего не перепутал? Вообще-то лед сейчас наш, – парень хмуро оглядел Мишу.

Да, тут налицо взаимная антипатия. Но ссориться не было никакого смысла.

– Уже ухожу. – Пономарев двинулся к бортику и увидел в проеме Алину.

Она смотрела прямо на него, и от этого голова стала какой-то легкой-легкой, словно воздушный шарик. Того и гляди улетит под потолок спортивной арены.

– Привет! – девушка улыбнулась.

– Привет… – Миша снял шлем и торопливо пригладил топорщащиеся ежиком волосы.

– Видела, что вы завтра с «Пантерами» играете, я приду посмотреть?

Надо было сказать ей, что его исключили, но Миша просто не мог этого сделать, а поэтому, чувствуя себя полным болваном, кивнул.

– Алин! – закричал ее партнер. – Долго тебя ждать? Давай, пора начинать!

– Уже иду…

Ему показалось или в голосе девушки звучало сожаление?..

– Увидимся. – Она снова улыбнулась.

– Увидимся, – отозвался Миша, глядя, как она выезжает на лед. Завтра Алина узнает, что он неудачник. Но это будет завтра, а не сегодня…

– Пономарев!

Миша, оторвавшись от завораживающего зрелища, оглянулся. Перед ним стоял ВасГен, подошедший совершенно бесшумно.

– Решил заняться фигурным катанием?

– Нет. – Миша покраснел. – Просто смотрю.

– Вот и ладно, – врач нахмурился. – А что же ты утаил, что твои коньки отец пропил?

Сердце сжалось и рухнуло в пятки. Меньше всего Миша хотел, чтобы в команде знали о его позорной проблеме.

– Откуда вы знаете?! – спросил он встревожено.

– Да ты не стесняйся. – ВасГен покачал головой. – Ты не ответственен за поведение отца… Сегодня звонила твоя бабушка, она очень за тебя переживает…

Миша отвернулся. Зря она все выболтала. Уж лучше пусть считают его растяпой и плохим хоккеистом…

Там, на льду, скользила Алина. Миша поймал ее взгляд. Если она узнает о его позоре, в этих чистых глазах появится презрение и жалость. Что угодно, только не это!..

– Молчишь? – ВасГен тронул его за плечо. – Зря ты так. Тренеру и доктору нужно говорить все, иначе диагноз окажется неправильным. Подумай об этом.

И, не дожидаясь ответа, врач ушел.

Да, он был прав. Но не мог Миша признаться! Не мог – и все тут! Он снова посмотрел на кружащуюся Алину, и в этот момент девушка вдруг как-то нелепо взмахнула руками. Миг – и она лежит на льду, словно сломанная игрушка.

– Черт! – пробормотал Миша и бросился к лежащей, над которой уже склонился ее партнер по тренировкам.

Алина тихо застонала.

– Что? Что случилось? – Миша не владел собой от беспокойства.

– Нога! Больно! – девушка снова застонала.

– Зови врача! – крикнул Пономарев застывшему в нерешительности Алининому партнеру. – Давай быстро! Он здесь неподалеку!

Алина, морщась, попыталась приподняться, но снова бессильно опустилась на лед.

Миша сидел рядом с ней – пока не пришел ВасГен. К счастью, проблема оказалась не слишком серьезной. Алина смотрела на него с благодарностью, и одно это превращало серый день в особенный.

Он так и шел, глупо улыбаясь, до остановки, а на остановке стоял Макеев. Улыбка погасла, как легкое пламя, танцующее на спичке, гаснет под дуновением ветра.

– Миша, погоди, – окликнул его тренер.

Пономарев, собиравшийся было свернуть в сторону, остановился.

* * *

– Здравствуй, Миша, – сказал я. – Отойдем? Нам надо поговорить.

Свои ошибки нужно признавать. Дурак не тот, кто вообще не делает ошибок – такое, по-моему, в принципе невозможно. Дурак тот, кто упорствует в них, несмотря ни на что. И быть дураком я вовсе не собирался.

Он неохотно отошел со мной и посмотрел со смесью тоски и отчаяния.