Клуб знаменитых убийц - Шарлин Харрис

Вероятность того, что это сделал некто, не являющийся членом клуба, тоже нельзя исключать. Наверняка он что-то имел против нас. Правда, я не видела ни малейших причин для столь жгучей неприязни. Нет, похоже, кто-то решил позабавиться весьма оригинальным способом и сделать всех нас участниками своей жестокой забавы. И скорее всего, этот неведомый кто-то — человек, которого я хорошо знаю. Член клуба «Знаменитые убийства».

Не помню, как я доехала до дома, как поставила машину в гараж и вошла в темную гостиную. Мысль о том, что все члены клуба отныне находятся под колпаком у полиции, не выходила у меня из головы. Все, за исключением Бенджамина Грира.

Кто бы мог подумать, что моя скромная особа заинтересует представителей власти! Ведь более безобидного и законопослушного человека не отыщешь во всем Лоренсетоне!

Машину я вожу осторожно, никогда не превышаю скорость, неизменно торможу у пешеходных переходов и, прежде чем повернуть, никогда не забываю включить сигнальные огни. Налоги выплачиваю без задержек. Никогда не нарушаю тишину и общественный порядок и даже толком не знаю, как это делается. Тем не менее, очень может быть, в ближайшее время мне предстоит стать завсегдатаем полицейского участка. Да, иногда судьба выкидывает с нами странные шутки.

Я так устала, что мне хотелось одного: растянуться на кровати и замереть. И все же я заставила себя набрать телефонный номер мамы. Когда она взяла трубку, я выпалила, что ей не надо волноваться, даже если до нее дойдут самые пугающие слухи. Я жива, пребываю в добром здравии, и со мной не случилось ничего ужасного. Мама, как и следовало ожидать, обрушила на меня град вопросов, но я пробормотала что-то невразумительное и бросила трубку. Взглянув на часы, висевшие на стене кухни, я увидела, что сейчас всего девять тридцать вечера. А мне-то казалось, что с тех пор, как я вышла из дома, прошла целая вечность.

Я поднялась по лестнице, на ходу стягивая свитер. Усевшись на кровать, я, путаясь в штанинах, сняла брюки, натянула ночную рубашку и уснула, едва коснувшись головой подушки.

В три часа ночи я проснулась в холодном поту. Перед глазами у меня стояла мертвая голова Мэми Райт.

В нашем городе завелся маньяк. Или человек, чья жестокость не знает предела.

Или и то и другое сразу.

Я повернула кран до упора, дождалась, пока вода станет горячей, и залезла под душ. Было семь часов утра, прохладного, свежего весеннего утра. Проснувшись, я первым делом вспомнила о том, что сегодня мне не надо идти на работу. А в следующее мгновение о том, что жизнь моя вышла из привычного русла.

Никогда прежде со мной не происходило ничего из ряда вон выходящего. Жизнь моя текла плавно, ухитряясь обходиться как без счастливых, так и безгорестных событий. Мои родители развелись, в этом не было ничего хорошего, но назвать это большим несчастьем не поворачивался язык. Даже я понимала, что им будет лучше друг без друга. К тому же, когда это произошло, я уже получила водительские права, так что им не пришлось ломать копья, решая, с кем останется их единственное чадо. Быть может, развод родителей лишил меня некоторых иллюзий, но, в конце концов, иллюзии — довольно вредная вещь.

Сколько себя помню, я вела размеренное и упорядоченное существование, несмотря на все катаклизмы, потрясавшие этот безумный мир. Для роли библиотекарши в маленьком провинциальном городе я подходила идеально. Признаюсь, иногда меня охватывало желание попробовать себя в других, более эффектных ролях. В фильмах со скромными библиотекаршами частенько происходят разительные метаморфозы. Эти серые мышки отбрасывают прочь свои очки, распускают волосы, собранные на затылке в пучок, и превращаются в роковых красоток.

Как знать, может, нечто подобное произойдет и со мной. Первый крутой вираж, который совершила моя судьба, я выдержала неплохо. Утверждать, что вчера я держалась безупречно, было бы некоторым преувеличением. И все же я не без оснований гордилась собой.

Как обычно, я потратила уйму усилий, расчесывая свою непослушную гриву. Когда с волосами было покончено, я натянула старые джинсы и свитер, сунула ноги в мокасины, спустилась в кухню и приготовила себе большую чашку кофе. На прошлой неделе установилась такая славная погода, что я вытащила во двор пластмассовый стол и шезлонг. Нынешним утром я решила выпить кофе на свежем воздухе. Захватив по дороге подсунутые под дверь газеты, я поставила чашку на стол и растянулась в шезлонге. Никто не нарушал моего уединения. Конечно, Крэндаллы и мой новый сосед Робин Крузо могли увидеть меня из своих окон, но это было маловероятно. Во всех наших таунхаусах во внутренний двор выходили только окна гостевых спален, которые большую часть времени пустовали.

Развернув местную газету, я убедилась, что Салли не удалось тиснуть статью о вчерашнем происшествии. В этом не было ничего удивительного — наверняка газета была сдана в набор прежде, чем я обнаружила труп. Лоренсетонский корреспондент утренней газеты, выходившей в Атланте, оказался удачливее. «Жительница Лоренсетона найдена мертвой», — гласил заголовок в разделе «Городские новости». Заголовок, мягко говоря, не слишком оригинальный. Всякому, кто занимается изучением убийств, приходится читать десятки статей, озаглавленных подобным образом.

Стараясь не смотреть на фотографию мертвой Мэми, я пробежала статью глазами. Особых чудес осведомленности корреспондент не проявил. Из статьи я узнала лишь одну деталь, неизвестную мне прежде: полиция не сумела найти сумочку Мэми. Прочтя об этом, я невольно нахмурилась. Пропавшая сумочка никак не укладывалась в тщательно продуманный сценарий. В статье не было ни малейшего намека на то, что произошедшее убийство не относится к числу заурядных и, по сути, является римейком громкого преступления прошлых лет. Должно быть, в полиции сочли, что это обстоятельство лучше не предавать огласке, решила я. Но, как говорится, шила в мешке не утаишь. Хотя в последнее время многие жители Лоренсетона каждый день ездят на работу в Атланту, он остается маленьким провинциальным городом. А жизнь в маленьких провинциальных городах течет по своим законам. Новости здесь распространяются с головокружительной быстротой.

Пробежав статью еще раз, я невольно задержалась взглядом на собственном имени. Наконец-то им не довелось попасть на страницы прессы. «Мисс Тигарден, обеспокоенная долгим отсутствием миссис Райт, отправилась на поиски и обнаружила в кухне тело убитой», — говорилось в статье. Я вздрогнула. Стертая газетная фраза казалась такой обыденной. Она ни в малой мере не передавала ужаса, который я испытала.

Телефонный звонок, долетевший из кухни, отвлек меня от размышлений. Мама, догадалась я. Наверняка она места себе не находит от волнения. Войдя в кухню, я сняла телефонную трубку и налила себе еще кофе.

— Представляю, какого страху ты натерпелась вчера, — донесся до меня голос мамы. — Вчера вечером Джон Квинслэнд явился ко мне сразу, как только полицейские его отпустили, и рассказал обо всем. Я ушам своим не поверила.

Судя по всему, Джон Квинслэнд полон решимости завоевать сердце моей прекрасной родительницы. Задача, прямо скажем, не из простых. Мама слишком долго жила одна, хотя и не обрекала себя на монашеское существование.