Пир - Мюриэл Спарк

Грета подвела черту:

— Эта лечебница стоит нам кучу денег. Так давай хоть немножечко и сами попользуемся.

Собственно говоря, Магнус содержался в частной клинике на свои личные средства, но для Греты и Дэна это не составляло существенной разницы.

Магнус был их гуру вот уже шесть лет. Это он предписал ход действий, который вызвал скандал в семействе Мерчи.

У него была окладистая борода. Ярко-синей, атласно серебрящейся курткой, кожаными черными штанами плюс наимоднейшие темные сапоги грубой кожи, сложнейшей работы, о четырех перекрестных ремешках с тисненным спереди именем Штайнер, Магнус подавлял семейство по воскресеньям.

Престарелая матушка Мерчи лежала тогда больная в эдинбургском доме для престарелых. Сумасшедший Магнус и Дэн были единственные ее сыновья. Было еще три дочери, причем две незамужних и совершенно необеспеченных. Третья жила в Кении, где у мужа был бизнес.

Все знали, что старая угасающая миссис Мерчи отказала свое состояние пятерым своим детям, всем поровну. Она ясно это обозначила. В старомодном шотландском завещании странновато, но четко упоминалось о «равной доле всем чадам». Завещание было составлено давным-давно, в 1935 году, по смерти супруга.

— Устарело, — объявил Магнус. — Кстати, моя часть мне не нужна. Все равно главе сумасшедших пойдет.

Так отнесся он о главе попечительского фонда, ведающего средствами умалишенных.

— Ах, но ты же поправишься, — сказал Дэн. — Выйдешь, нормальный будешь.

— Не хочу, — сказал Магнус. — Ибо сказано: «Господь выйдет, как исполин, как муж браней возбудит ревность; воззовет и поднимет воинский крик, и покажет Себя сильным против врагов Своих»[12]. Так я цитирую, и так я говорю. А еще смотрите Исаию, тридцать восемь, двенадцать: «Я должен отрезать подобно ткачу жизнь мою; Он отрежет меня от основы». Вот я и предлагаю — сделай так, чтоб Ма изменила завещание, исключила меня и сестер и побольше тебе оставила.

— Легко сказать, — вздохнул Дэн.

— Сходи к адвокату. Право первородства — важный пункт закона, когда речь идет о целостности домов. Когда Ма составляла свое завещание, кому она нужна была — целостность крупных домов. Если ты исключаешь меня, как отрезанного от основы, как неизлечимо больного, ты остаешься единственным сыном, и старшим притом.

Все это Дэн пересказал своей жене Грете. Она сочла, что это удачная мысль — спросить мать Дэна, не хочет ли та переменить завещание, но сама она такое спрашивать не хотела. Никто не хотел.

— Что-то случилось? — спросила старая миссис Мерчи.

— Нет, — отвечал пришедший с визитом сын. — Ну, то есть, возможно, кое-что нам с тобой надо как-нибудь обсудить.

— Вот приеду домой, и обсудим. Говорят, на той неделе отпустят. Ко мне заходил Уотерс.

— Зачем это? — Джеймс Уотерс был адвокат их семьи и жил в Эдинбурге.

— Просто пришел проведать. Кое-кто приходит проведать.

Дэн вздохнул с облегчением. Мысль о том, что придется идти к семейному адвокату по поводу завещания матери не очень ему улыбалась. Да, ему хотелось получить эти деньги, и деньги были именно ее, не унаследованы от покойного батюшки. Но Дэну не хотелось мрачить нежные отношения с матерью. Грета тоже любила свекровь, и она тоже вздохнула с облегчением, что первый шаг в сношениях старой миссис Мерчи с адвокатом сделан самим адвокатом, пусть и сводясь к тому, что адвокат всего-навсего и принес клиентке двенадцать алых роз.

Мать Дэна должна была посетить Сент-Эндрюс на следующей неделе. У нее был недавно сердечный приступ. Все, кажется, обошлось. Грета собиралась заехать за ней утром, в одиннадцать.

Но в четыре утра зашелся возле постели телефон.

— Наверно, мама твоя. Возьми, — сказала Грета.

Дэн взял трубку.

— Да, это ее сын, — говорил Дэн. — Полиция? — говорил Дэн. — О Господи, сейчас же. Сейчас же буду. Нет, машина у меня есть; да-да, вполне способен.

Едва ли он был способен править в таком состоянии. Грета натянула штаны, кофточку и влезла с ним вместе в машину. Миссис Мерчи была убита, ее задушила беглая маньячка, двенадцать лет содержавшаяся в психиатрической лечебнице вследствие неизлечимой наркомании; первопричиной же психического расстройства была врожденная умственная отсталость. Ну и что возьмешь с такой убийцы, хоть ее тотчас схватили: преспокойно брела себе по дороге, в лунном свете, в сторону Лейтских доков.

Но ведь она сбежала из строжайше охраняемого крыла психиатрической лечебницы и почему-то устремилась прямо в дом престарелых в Эдинбурге, где миссис Мерчи лежала в отдельной палате, и как она прокралась в дом, и почему пошла прямо в палату к миссис Мерчи — почему именно к миссис Мерчи? — вот вопросы, на которые полиция, а вслед за нею и пресса сразу стали искать ответа. Искали тщетно, искали недолго.

— Напрасный труд, — сказал Дэну главный инспектор, — выискивать мотив, когда имеешь дело с умалишенными. Они такие хитрые, не зацепишь. Возможно, ее загипнотизировали. А может, она узнала, прослышала про Колтонский дом престарелых и решила, что там ей будет лучше, чем в Джеффри-Кинге, вот она как-то и пробралась в палату, в первую попавшуюся палату, обнаружила там вашу матушку и...

— Джеффри-Кинг? — перебил Дэн.

— Ну да, клиника возле Перта, откуда сбежала эта особа. Притом — строго охраняемое крыло. Все на замке, — а им хоть бы что! Хитрость, нечеловеческая хитрость.

Дэн промолчал. Он и жене даже не стал рассказывать, откуда сбежала убийца; жена в газетах прочла. Следователь констатировал убийство путем удушения от руки недееспособной преступницы. В прессе особого шума не поднимали. Пугающая шапка в газете, отчет о дознании в клинике Джеффри Кинга по поводу мер охраны — и все.

Грета сама, по пути домой с похорон, сказала наконец Дэну — не то чтобы он ей:

— Видно, за этим стоит Магнус.

— Как же так? Ведь судя по тому, что он говорил в прошлое воскресенье, он хотел, чтоб Ма еще пожила, по крайней мере до тех пор, пока составит новое завещание.

— Подозрительно, что эта сумасшедшая была в одном заведении с Магнусом. И как она добралась до Эдинбурга, и почему, почему сунулась в дом престарелых в Колтоне, и как раз в палату к бедной Ма?

Они были буквально потрясены всей этой кошмарной историей, особенно когда узнали, что миссис Мерчи изменила-таки завещание.

— Нет, я с ума схожу, — сказал Дэн. Разумея, что он не в силах связать концы с концами. Только одна Маргарет присутствовала при его разговоре с Магнусом в прошлое воскресенье, когда прозвучала мысль о том, что матери следует изменить завещание.

— Звони Маргарет, — сказал он Грете. У Маргарет была тогда работа и жилье в Глазго. Только она вернулась с похорон — раздался материнский звонок.