Воинство сатаны - Дмитрий Воронин

И точно, во тьме появилась тень. С каждым мгновением она становилась все отчетливее, окружающая темнота светлела, в то время как темная фигура оставалась все такой же непроглядно-темной. Постепенно становилось ясно, что фигура принадлежит человеку… или, если точнее, существу, схожему с человеком, гуманоиду. Приземистая, очень широкоплечая, укутанная чем-то вроде плаща… деталей было не разобрать. Тень повернулась на пол-оборота, видимо, куда-то всматриваясь, затем взмахнула рукой, в которой был зажат какой-то предмет. Экран снова сделался непроглядно-черным.

— Вы видите факт нападения, — в голосе Кейт, снова появившейся на экране, звенела струна праведного гнева. — Нападения на человека — и, смею предположить, это сделало одно из тех существ, которые уничтожили станцию «Сигма-7». Налицо агрессия против Федерации, против мирной, невооруженной научной станции, агрессия жестокая и бессмысленная…

Шнайдер выключил изображение. Окно снова демонстрировало вечернее небо и все ярче и ярче разгорающиеся огни города.

— Думаю, этого достаточно… ничего интересного дальше она не скажет — пустые разглагольствования об угрозе, вопли о принятии адекватных мер… в общем, стандартный набор видеосенсации. Ну и, понятно, обвинения в наш адрес. Целый букет.

— Что вы можете сказать на это, мистер Жаров? — поинтересовался, поджав губы, Директор.

Денис молчал. А что тут можно было сказать? Что налицо обычный, хотя и довольно профессионально сделанный монтаж. Его ничего не значащие фразы, произнесенные за столом совсем по другому поводу, были записаны и интерпретированы так, как того надо было Кейт. И, самое главное, сейчас ничего нельзя доказать. Ментосканирование — вещь эффективная, но… воспоминания о времени, когда организм находился в состоянии опьянения, настолько размыты, что даже самое тщательное сканирование памяти не принесет никаких результатов. Даже если он добровольно согласится на эту операцию… она не снимет с него обвинений. В лучшем случае подтвердит, что в тот момент он был пьян. И осе.

— Я ничего этого не говорил, — на всякий случай сказал он, прекрасно понимая, что никаких тому доказательств у него нет. — Это липа чистой воды.

Да, эта сука подстраховалась… дорогое, очень дорогое и очень хорошее вино — весьма надежный блок для желающих покопаться у тебя в мозгу. В то, что картинка черного существа была снята именно с его памяти, он вполне верил — только скорее всего это было сделано раньше, пока он валялся в бессознательном состоянии. И потом ей оставалось только заставить его говорить как можно больше и не важно, о чем, — только для того, чтобы набрать достаточное количество материала для монтажа. Кейт… даже если предъявить обвинение, она будет все отрицать. А применение мен-тосканирования, по крайней мере по закону, дело добровольное, и немало находилось людей, которые категорически отказывались от этой процедуры из этических, религиозных или иных соображений. Да и скандал «ИнфАГалу» только на руку — как и любая шумиха вокруг репортажа, способствующая подогреванию интереса к нему.

— Вы утверждаете, что этого разговора не было? — скепсис был явно написан у Директора на лице, Шнайдер скривил губы в презрительной усмешке.

— Не было. Конечно, мы говорили… о разных малозначимых вещах. — Денис говорил устало, равнодушно, скорее только для того, чтобы не молчать. В понимание он не верил. — Я старался быть немногословным… потом они, видимо, вставили нужные фразы в нужное место. Поэтому они так отрывочны…

Некоторое время Директор молчал, затем спокойно сообщил:

— С этой минуты и до окончания расследования можете считать себя отстраненным от работы. Прошу покинуть здание Корпорации. О результатах вам сообщат.

Судя по тону, разговор был закончен окончательно. Денис развернулся на каблуках и четко, почти строевым шагом покинул кабинет.

Когда за ним закрылась дверь, Херсон повернулся к Шнайдеру.

— Что вы об этом думаете, Макс?

— Он просто лжет.

— Вы в этом уверены?

— Процентов на девяносто. Вероятность того, что запись от начала и до конца подделка, все-таки остается. Если бы получить оригинал записи, мои ребята доказали бы это в два счета… если, конечно, есть, что доказывать.

— Если предположить, что это фальсификация…

— То оригинала записи, разумеется, уже нет. Иначе следует признать, что мисс Феллон — круглая идиотка. В этом я сомневаюсь.

— М-да-а… Остается только наблюдать за дальнейшим развитием событий. Во что это нам может вылиться?

— Во что угодно, — пожал плечами Шнайдер. — От запрета на проведение исследований и до введения воинских подразделений на наши станции. В любом случае правительственного расследования нам не избежать… разве что оттянуть немного.

— Дерьмо… а майор?

Нельзя сказать, что Шнайдер не любил Жарова. Точнее, он вообще никого не любил, относясь ко всем сотрудникам Корпорации как к подозреваемым. Может быть, кроме Директоров… да и то не факт. С другой стороны, Шнайдер был профессионалом, а в его работе профессионализм просто обязан сочетаться со стремлением к объективности. Поэтому он старался не давать волю эмоциям.

— Понаблюдаем… если Жаров и в самом деле ни при чем, он вряд ли станет сидеть сложа руки. Начнет мутить воду, доказывать свою правоту, скандалить. А мы ему в этом немного поможем. Если же он лжет, то скорее всего постарается вести себя паинькой и делать невинное лицо.

И снова я, Ур-Шагал, провидец и летописец, пишу о тех днях, что стали для народа ургов распутьем. Распутьем, где одна из дорог вела к славе, другая же к упадку и унынию. Какой путь изберут воины?Знайте, дети мои, что негоже воинам прозябать в безвестности и праздности, ибо только тот, кто достиг славы, сможет достойно служить Вечному в посмертии. А пока же то посмертие не наступило, следует блюсти волю Вечного и в больших делах, и в малых. И говорю вам, что не следует забывать об истине сей.

Ибо случилось так, что закрылся вход в Стальные пещеры, и даже Атазная Твердь, казалось, уснул — и многие думали, что уснул он навеки. Только я, Ур-Шагал, вспоминая пророчество Ур-Валаха, вновь и вновь говорил воинам и вождям, что людораки лишь затаились и что следует верить в мудрость Вечного — скоро, очень скоро путь в Стальные пещеры откроется, и тогда наши топоры опять принесут ургам славу, а Вечному — достойные жертвы.

Однако слова мои, исполненные мудрости предков, достигали не всех ушей, Ар-Тагар, ставший первым вождем, возомнил в гордыне своей, что сила его, укрепленная послушными огненными червями, отныне непомерна. И возжелал Ар-Тагар не одной славы, но добычи, что можно было взять у проклятых шанков, коих люди гномами называют, что живут в пещерах. И повел Ар-Тагар воинов, что слушались его во всем, в те пещеры за золотом и камнями, коими славны шахты проклятых шанков. Да только мало кто вернулся из похода, и воины многие, и первый вождь Ар-Тагар сгинули в пещерах без следа. А Урук, воин из стражей Ар-Тагара, принес огненных червей, что утратили огонь свой и умерли. А великий Аш-Дагот, верховный шаман Вечного, сказал, что умерли огненные черви от того, что слишком много возомнил о себе Ар-Тагар, за что и лишил его Венный своей милости.