Цель - все, смерть - ничто - Борис Бабкин

– Все будет сделано, – кивнул сидевший в кожаном кресле, опустив ноги в глиняный, наполненный горячим вином высокий таз, загорелый, плотный мужчина лет шестидесяти.

– Спасибо, генерал, – улыбнулся встречавший Марковского в аэропорту мужчина.

– Вы уже поблагодарили меня, – генерал показал на лежавший на столе кейс, – и очень хорошо. – Он посмотрел на стоявшего справа от него здоровяка. Тот, взяв сигару и отрезав кончик, протянул ее генералу, щелкнул зажигалкой. Генерал затянулся. – Но надеюсь, вы понимаете, что в дальнейшем я умываю руки и вашим людям придется самим искать удачи.

– Разумеется, генерал, – кивнул русский.

Сомали

– Это еще что? – подняв голову, удивленно спросил Иван.

– К стене! – крикнул Волков.

Решетку сверху, толкаясь, заполнили женщины в длинных цветастых платьях. Словно по команде задрав подолы, они стали испражняться. Лежавшему на спине Андрею, разбуженному шумом и только открывшему глаза, в лицо попала струя мочи. Он с криком вскочил и схватил кусок земли.

– Не бросай! – крикнул ему Волков. – Стрелять начнут.

Спустя несколько минут женщины ушли.

– Твою мать! – Вытирая рукавом рубашки мокрую грудь, Иван сплюнул. – Что это за дела?

– Ранен кто-то из мужчин племени, – услышали они голос Бориса. – Я под такое попадал в Уганде. Пока он не поправится, будут каждый вечер в одно и то же время приходить.

– И за что же нам такой почет и уважение? – зло спросил Андрей.

– Видно, мы ближе всех к жилью.

– А в тебя не попали, – отметил Иван.

– Опыт, мой друг, – усмехнулся Борис. – Мне сорок семь, из них двадцать семь я воюю. И только один раз в форме советского офицера. – Он криво улыбнулся. – Кстати, в СССР я тоже был в плену, но не в таком варварском. На работу меня не выводили уже два дня. Что бы это могло значить? – посмотрел он на Ивана.

– Сейчас человек двадцать не выводят. Двоих вроде менять собираются, по крайней мере так говорят, трое малярией заболели. Один сильно избит. И русских на работу не водят. Их, как я понял, готовят к очередному мордобою. А нас было шестеро.

– Тут узкоглазик один крутился. Где он? – спросил Борис.

– Он лекарь хороший, – ответил Андрей. – Его забрал Оавайна, который тут за старшего.

– Лысый такой? – спросил Борис.

– Лысый – Уаанга, – сказал Андрей. – Что-то вроде шамана. Их тут как собак нерезаных. И…

– В Чечне был? – перебил его Борис. Тот, бросив на него быстрый взгляд, усмехнулся. – Вот мне интересно всегда было, – сказал Волков, – вы-то что там делали? Или, может, предки твои бандеровцы? – Украинец кивнул. – Ну, тогда более-менее понятно. – Борис криво улыбнулся. – Но воспитывался ты в СССР, получил какое-то образование. Не судим, – уверенно продолжил он. – Так какого хрена ты за этих чехов полез? Или обрезание сделал и тоже ваххабитом стал?

– Да просто из-за бабок, – поморщился Андрей. – Я и с армянами на стороне азиков воевал, и против грузин дрался за осетин. Я окончил Львовское военное. А тут развал, и что делать, не знал. Стреляю отлично, дерусь тоже неплохо… – Вспомнив свое поражение, он шумно выдохнул. – Ты-то, видно, вообще из спецназа. Где так научился?…

– Я прожил сорок семь лет, – засмеялся Волков. – И много воевал. Так что убивать – моя основная профессия. А следовательно, и защищаться должен уметь. А сюда-то ты как попал?

– Сопровождали троих чеченцев, – помолчав, ответил Андрей. – Ну и нарвались. Около Джамама, километрах в ста, Мертвый город есть. Там племя еще с луками бегает. Вот они нас сонных и взяли. Четверых сразу кончили, а меня и одного араба спеленали. Привезли меня к Бешеному Льву. Сначала, правда, к этому гаду, Аллигатору, есть тут такой, наемник бывший, свою бригаду создал и вроде с Отундо договорился и с Оавайной алмазное месторождение разработать. Верхний слой, около десяти метров, нужно убрать, что-то вроде котлована делать. Технику использовать – бабок много потратишь, а если алмазов не окажется? Вот они пленных гоняют и людей из окрестных селений. Одежду им старую дают, жратву и иногда бабок немного. Они довольны. Тем более пиво местное, из бананов, название забыл, бесплатно хлещут.

– Дрянь, а не пиво. Холодное еще пить можно, и то немного. А они почти горячее хлещут и кайф ловят. Как говорится, и дешево, и сердито! – Борис рассмеялся. – А тебя как зовут, ты кто по национальности будешь? – обратился он к легионеру.

– Курт Брюге, немец. А это, – он кивнул на оттиравшего сухим пальмовым листом дерьмо с рукава мужчину лет тридцати пяти, – поляк. Сташек Санкович из ООН. Точнее, не он из ООН, а его начальник. Вертолет подбили, и Сташека взяли. Так? – Он посмотрел на поляка.

– Да, – тоже по-французски отозвался тот.

– Ну и что делать будем? – обратился к Ивану и Андрею Борис. – Надеюсь, вы не раз думали о возможности побега.

– Не уйдем, – покачал головой Иван. – Все вокруг простреливается. А по углам разработки четыре пулемета. Есть снайперы, собак около двадцати. И охрана вокруг. Если только во время крушна офииа. Тогда все, считай, в крепком подпитии и собаки на привязи. Ведь псы только проводников признают. Вот…

– Стоп, – остановил его Волков. – А что за хренотень такая эта крушна? И когда бывает?

– Что-то вроде большой охоты. Жители ближних селений загоняют диких буйволов, да и вообще всех, кто попадется. И если охота удачная, устраивают большой праздник. Благодарят богов за посланное им мясо. Бывает раз в двадцать дней. Иногда охотятся не на дичь, а на птицу. По законам племен, в празднике должны принимать участие и рабы. А мы среди них. – Иван криво улыбнулся. – Иногда нас заставляют покрывать хижины листвой, таскать стволы пальм, сухие ветви для укрепления стен. Правда, выводят на строительство самых слабых, тех, кого не сегодня, так завтра отдадут крокодилам. Есть тут такая традиция.

– В курсе, – кивнул Борис. – Наемник Восточной Африки в основном живет по обычаям и законам предков. Где-то даже людоеды бегают. Слава Богу, я с ними не сталкивался. А когда эта самая охота будет?

– Дней через пять-шесть, – ответил Иван. – Вот тогда рискнуть можно. Но теперь панга вот-вот будет.

– Панга – это длинный нож для хозяйственных работ, – сказал Борис. – И при каких тут африканское мачете?

– Устраивают поединки на пангах, мужики делят баб. Да здесь все делят! – Иван усмехнулся. – Аллигатор внес свои поправки в жизнь африканцев, и им это понравилось. Бабы, кстати, тоже дерутся из-за жениха, особенно если он из другого племени. Аллигатор желает создать что-то вроде государства со своим судом, со своим законом и своим образом жизни. Я вот удивляюсь, почему он не запретит королевскую битву?

– Королевская битва, – усмехнулся Борис. – Так в Штатах назывались драки темнокожих между собой с завязанными глазами. Кстати, знаменитый Кассиус Клей, известный как Мохаммед Али, начинал свою боксерскую карьеру именно в этих самых королевских битвах. Получается, кто-то из африканцев знает об этом и решил сводить в подобных боях белых. Но ты говорил, что Аллигатор белый…