Фанера над Парижем - Людмила Милевская

Коровин уставился на пожилую даму в розовом атласном платье.

— Где он? — пробасила она, передавая очередь Розе, которая тутже не своим голосом изрекла:

— Где он?

Потом был мужчина в дорогом помятом костюме, с которым ядаже кокетничать не стала бы, потом позеленевшая от диет пигалица, потомубеленный сединами импозантный бизнесмен, с которым я выпила бы на досугенесколько коктейлей, затем старая, увешанная бриллиантами карга, котораяпыталась меня пристыдить за аплодисменты красоте Равиля, — все задавали один итот же вопрос: «Где он?»

«Никакого разнообразия, — приуныла я. — Разве что-нибудьинтересное почерпнешь из этих вопросов?»

Тем временем очередь дошла и до Маруси.

— Где он? — зычно гаркнула она, и Коровин дал знак, чтосеанс закончен.

— Что такое? — возмутилась я. — Как э??о закончен? А за что яденьги платила?

Мне до смерти хотелось загробным голосом крикнуть «где он?»,тем более что уже недели три я не могла найти свой вьетнамский веник, которымбаба Рая пристрастилась вытирать пыль с потолка.

Видимо, сын мой, озорник Санька, куда-то этот веник затащил,и я очень рассчитывала узнать куда, хотя за те деньги, что Коровин с меняслупил, я купила бы этих веников штук десять, а то и больше.

Но здесь интерес мистический, а не прагматический, поэтому яи взволновалась не на шутку. Однако Коровин меня успокоил, пояснив, что духустал и удалился на размышления.

Но тут занервничала Тамарка.

— Когда же он вернется? — захотела знать она.

— Завтра, — заверил Коровин, — но уже вечером. Всех ждузавтра вечером в семь часов. Оплата предварительная. Для чистоты эксперимента советуювсем заплатить сегодня. Кто не успел задать вопросы и не сможет завтра прийти,оставьте свои вопросы, я от вашего имени сам лично их задам духу и доведу довашего сведения ответы. Так даже будет лучше.

«А что их оставлять, эти вопросы, — подумала я, — когда ониу всех одинаковые».

Помощник Коровина пошел с подносом обходить присутствующих.Каждый клал на поднос купюру достоинства, рекомендованного этим же самымпомощником. Я призадумалась: платить или не платить? С одной стороны — полнаялажа, только зря деньги потрачу, с другой — я узнала так мало, а ведьлюбопытно.

«Ладно, — решила я, — если помощник назовет неприемлемуюсумму, пошлю его к чертям, а если не станет заламывать цену, дам сколькозапросит»

И в это время я заметила, что Тамарка усиленно подает мнесигналы. С опаской я глянула на Марусю — та с упоением обсуждала с Розойсостоявшийся контакт с духом Наполеона. Пользуясь этим, я тихонечко подняласьсо своего места и тронулась к выходу.

Сообразительная Тамарка устремилась за мной.

Помощник Коровина, заметив наше бегство, поспешил за нами.Он нагнал нас у самой двери и протянул поднос, называя Тамарке сумму, откоторой у меня разум помутился. Столько подлец слупил с Тамарки, что у менякулаки зачесались. Я тут же дала себе клятву послать этого наглеца так далеко,как это только приличествовало нашему собранию. Тамарка же, глазом не моргнув,спокойно выложила сумму на поднос и шепнула мне на ухо:

— Мама, у меня к тебе дело.

— Очень хорошо, — обрадовалась я, — тогда не сочти за труд, оплатимой будущий визит этому живодеру. Я забыла кошелек в Марусиной машине, — дляубедительности пояснила я, еще крепче прижимая к груди сумочку с кошельком.

— Охотно оплачу, — ответила Тамарка, из чего я тут жесделала заключение, что уж теперь-то она от меня потребует (как минимум)достать золотую рыбку со дня моря.

К моей досаде помощник Коровина так мало с меня запросил,что мне и самой отдать было не жалко. И все же я позволила расплатитьсяТамарке.

— Мама, ты невозможная! — закричала она, едва мы вышли наулицу. — За каким лешим ты здесь? Совсем крыша поехала? То на карниз тебязаносит, то к Коровину!

— Тот же вопрос могу задать и тебе: не поехала ли твоякрыша? — с достоинством парировала я.

— Я — другое дело, — пригорюнилась Тамарка. — У меня беда.

— У меня тоже.

Тамарка испугалась:

— Что случилось на этот раз?

— Пропал веник, — удрученно поведала я.

— Тьфу, на тебя, Мама! Мне не до шуток, — рассердиласьТамарка. — Кстати, зачем эта корова приперлась к Коровину?

Было очевидно, что она имеет в виду Марусю.

— Понятия не имею, — заверила я. — Природная скромность непозволяет мне совать нос в чужие дела.

Тамарка посмотрела на меня с издевкой, но возражатьпоостереглась, поскольку имела на меня непонятные виды. Впрочем, эти виды тутже стали мне ясны.

— Ты должна проникнуть в дом к Леле, — потребовала она.

Я опешила: «Только один раз залезла на карниз, а уже получаютакие сомнительные поручения!»

— Что значит — проникнуть? — воскликнула я. — Надеюсь, ты незаставишь меня воровать?

— Да нет, Мама, — отмахнулась Тамарка, — с этим я справляюсьи без тебя. Ты должна мне помочь в другом. Понимаешь, я вляпалась в дерьмо.

— На мой взгляд, ты никогда из него и не вылезала, — неупустила момента вставить я. — С тех пор как решилась заняться бизнесом, водном ты, Тома, дерьме сидишь, но помочь друзьям я всегда рада. Ты же менязнаешь.

— Знаю, Мама, знаю, потому и обращаюсь к тебе. Беда! Бедастрашная, на тебя только и надежда. Кстати, у тебя сегодня очень милый паричок— просто живые длинные волосы!

— Потому и живые, что мои, — гордо ответила я, чемпарализовала Тамарку.

— Как твои? — столбенея, изумилась она. — Ты же своиоставила у стилиста. Ты же в стрижке на карнизе была!

— Черта с два! — радостно сообщила я. — К стилисту я носиласвой старый парик, а мои волосы неприкосновенны. Ты уже дожила до тоговозраста, когда пора бы это знать, но что об этом толковать, когда есть темы ипоприятней. Что у тебя за беда? Давай лучше к этому вернемся.

— Ты чокнутая, Мама, — констатировала Тамарка и тут жесообщила:

— Моя фирма на грани краха!

Я пришла в ужас, не ощущая уже того желания помогатьТамарке, которое испытывала буквально секунды назад.

— Бог ты мой, как это приключилось? — испуганно завопила я.

— Понимаешь, Мама, невзначай образовался громадный долг, закоторый меня просто пришьют (в лучшем случае), а началось все с того, что ясобралась взять приличный кредит, и под него уже заключила контракт с оченькрутым клиентом со стопроцентными штрафными санкциями.