Бронзовый грифон - Владислав Русанов

– Я узнаю, – ответил великан, закрывая дверь. – Но нынче столько всякой дряни в Аксамале развелось…

– Так, так… – покивал гость. Снял прикрывающую левый глаз черную повязку. – Сам у себя?

– У себя, – ответил Тер-Ахар, возвращаясь на свое место.

– Я без доклада, – усмехнулся гость.

– Кто бы удивлялся? – в тон ему отозвался телохранитель.

Он хорошо знал позднего посетителя и за пять полных лет службы успел привыкнуть к его неожиданным появлениям то в полночь, то на рассвете. Этот человек хотя и был, несомненно, дворянином, да наверняка еще старинного знатного рода, предпочитал, чтоб его называли просто Мастером, как какого-нибудь сапожника или бронника. Да скорее всего, мастером и был. Только не мирного ремесла, а тайного сыска Сасандры. Ведь хозяин, нанявший Тер-Ахара, возглавлял тайное сыскное войско Аксамалы.

– Не скучаешь по родине? – Мастер неторопливо сбросил потертый плащ, повесил его на вбитый в стену колышек.

– Скучаю, – честно ответил великан.

– Да уж… – протянул сыщик. – Ты ж тут у нас должен с ума от жары сходить.

– Я терпеливый. – Тер-Ахар невозмутимо скрестил руки на груди. Не станешь же объяснять всем и каждому, что путь в родное стойбище для него заказан навсегда. Он потерял лицо на той, казавшейся уже давней, охоте на медведей, когда острие его копья скользнуло по лопатке хищника и не убило, и даже не ранило смертельно, а лишь разъярило зверя. Неудачник-охотник погиб бы (сколько раз он спрашивал себя потом – не был бы это лучший выход?), но на пути медведя оказался его побратим Гар-Акат. Прущего прямо на тебя медведя остановить под силу разве что мамонту, но Гар-Акату удалось сдерживать его яростный напор до тех пор, пока Тер-Ахар не вскочил и не раскроил лобастую белую голову секирой. К несчастью, побратим умер от ран, которые хоть и не были особо тяжелыми, но почему-то воспалились и через десяток дней почернели, испуская зловоние. Как и подобает охотнику, Тер-Ахар предложил свое копье и свои руки семье погибшего – кто-то же должен кормить стариков-родителей, младших братьев и сестер. Отец Гар-Аката, в прошлом прославленный воин и непревзойденный следопыт, отказался. Наверное, горе затмило ему разум, но сказанного не воротишь. Тем более сказанного при всем стойбище. Так клан великанов, кочевавший у трех холмов, лишился не одного, а двух охотников сразу. Тер-Ахар ушел. Он не боялся, что его мать и отец останутся голодными, – два старших брата прокормят стариков. Долго скитался по западным королевствам, что раскинулись между Сасандрой и океаном Бурь, и наконец попал в Империю. В первый же день по прибытии в Аксамалу он чем-то не приглянулся вознице разукрашенной кареты, и тот хлестнул великана длинным бичом. Должно быть, решил покуражиться, доверяя быстроногим коням. Тер-Ахару случалось догонять стремительных северных оленей и валить их на бегу, поймав за заднюю ногу. Оказалось, что карету опрокинуть не намного труднее. Так, чуть-чуть поднатужиться, и готово. Выбравшийся из лежащей на боку повозки вельможа отругал на чем свет стоит кучера, а великану предложил службу – охранять дом, имущество и саму жизнь нанимателя.

– Ну, я пойду? – Мастер кивнул на дверь, ведущую в глубь дома. При этом он так пристально посмотрел на великана, что тому показалось на мгновение, что человек услышал все его невеселые размышления.

– Оружие.

Тер-Ахар постучал пальцем по колченогому столику.

– Ах да! – улыбнулся Мастер. – Забыл. Извини.

«Ага, – подумал телохранитель. – Ты забудешь. Скорее белый медведь забудет, где он бросил недоеденного моржа. Проверяешь меня просто. Ничего. Проверяй. Я привык».

Сыщик тем временем отстегнул от пояса ножны с длинным кордом – больше двух пядей. По мнению Тер-Ахара, имперский обычай соизмерять длину клинка с занимаемым в обществе положением не стоил и плошки тюленьего жира. Так можно докатиться до того, чтобы цвет штанов соответствовал знатности их владельца. Длина оружия может определяться только его предназначением и ничем иным. Из-за голенища сапога Мастер вынул широкий нож с глубоким кровостоком и изогнутой рукояткой, из рукава – пару легких ножей, похожих на серебристых рыбок. Постоял, подумал немного, улыбнулся Тер-Ахару и сунул ладонь себе за шиворот, вытаскивая четыре метательные звездочки.

– Все! Чисто! Не скучай!

Сыщик скользнул в дверь, словно растворился в воздухе – бесшумно и даже, похоже, не вызвав ветерка в тесной комнатушке.

Великан почесал бок. Уселся на табурет.

Мастера он уважал. Люди – странные существа. Большинство почему-то считало Тер-Ахара тупее колоды для разделки мяса. Наверное, им так привычнее – если кто-то уродился здоровяком, то в уме не нуждается. Вот и пытались обмануть великана, обжулить эту гору мышц и костей, способную лишь кулаками махать да тяжести переносить. Откуда же им знать, что безмозглый охотник в снежной равнине не выживет? Ум, смекалка, наблюдательность помогают поколениям великанов бороться с суровой природой – находить еду, топливо для очага, шкуры для одежд и жилищ, дерево, кость и редкое кричное железо для оружия и охотничьих приспособлений. Что ж, несколько сыщиков поплатились за самонадеянность сломанными или вывихнутыми руками, попробовав спрятать нож или кастет. Мастер никогда не позволял себе ничего подобного. С шуточками и подначками, но выкладывал на столик все имевшееся у него оружие. При этом Тер-Ахар ощущал в нем спокойную уверенность опытного бойца и не отказался бы когда-нибудь проверить мастерство рукопашного боя маленького человека. Великан не мучался угрызениями совести, справедливо предполагая, что в драке с Мастером совершенно не важно, кто больше весит или у кого толще кости.

Глава Аксамалианского тайного сыскного войска, благородный т’Исельн дель Гуэлла, скомкал исписанный убористым почерком листок и запустил его в угол, в корзину для бумаг. Сколько шпионов из Айшасы, Вельсгундии, Итунии или Фалессы отдали бы половину крови за право порыться в ней! Как бы не так! Утром молчаливый и суровый великан, не смыкавший глаз в прихожей, сожжет все черновики и пепел разомнет, чтоб ни одна живая душа не подобралась к тайнам государственной важности.

Хотя какая там, к ледяным демонам, государственная важность?!

Половина бумаг – глупые доносы и невразумительные подозрения. Одному лавочнику кажется, будто сосед шпионит в пользу Айшасы, а десяток опытных сыщиков должны с его фантазиями разбираться. Другой решил, что в подвале соседнего дома собирается компания вольнодумцев, – в последние пять-шесть лет немало развелось таких граждан Империи, которые готовы превозносить все заграничное, как, например, панталоны фалессианцев, символизирующие, оказывается, внутреннюю свободу и духовную независимость, или отношение айшасианов к белокожим эмигрантам – мол, так нам и надо, со свиньями и обхождение свинское… Пропустить подобный донос дель Гуэлла, конечно же, не мог. В особенности после именного указа Императора, объявляющего смутьянов и вольнодумцев врагами Сасандры. Проверили. Оказалось, что и вправду собираются, но не с целью злоумышления против государственности, а для удовлетворения противоестественной похоти. Глава тайного сыска передернулся – он многое мог понять, но не мужеложство… Чем не подрыв устоев государственности? Пришлось отправить извращенцев вначале за решетку городской тюрьмы, а после на каторгу – колоть щебень для строительства имперских дорог.