Быть только твоей - Сьюзен Мейер

– Извини.

Он поерзал на стуле.

– Зачем тебе уезжать? Я хочу сказать, ты ведь собиралась провести тут три месяца. Для чего возвращаться сейчас домой?

– Потому что меня ждет работа.

– Ты мать моего ребенка, а, значит, тебе больше не придется работать в жизни ни одного дня. И ты это знаешь.

Зародившиеся в глубине души надежда и радость смутили Кейт. Да, сейчас с Максом было легко ладить, но ей была известна и другая сторона этого парня. Кейт встала и отошла на несколько шагов.

– Я люблю свою работу.

Макс откинулся на спинку стула.

– Когда мы с тобой встречались, ты мечтала о том, чтобы быть домохозяйкой.

– Мечтала. А потом обстоятельства изменились. Мне пришлось зарабатывать самой, и я поняла, что мне нравится работать.

– Мне тоже.

– Неужели?

Сколько Кейт знала Макса, тот всегда терпеть не мог трудиться на семейную компанию, возглавляемую отцом с диктаторскими замашками.

– Едва я начал разбираться в бизнесе, отец ослабил давление на меня. После его смерти пару лет назад управление компанией полностью перешло в мои руки. Я нанял толковых людей на должности вице-президентов и руководителей отделов. – Он усмехнулся. – Теперь я, в основном, занимаюсь лишь тем, что мне по душе.

Кейт рассмеялась, поймав себя на мысли, что снова поддалась очарованию Макса.

Она прочистила горло и сказала:

– Мне жаль, что твой отец умер. Я слышала о его смерти, но не…

Не было нужды договаривать: «…не отправила письмо с соболезнования, потому что боялась, что ты отыщешь меня». Макс понял ее без слов.

– Он был слишком властным. Но мама любила его. – Он пожал плечами и встал из-за стола. – Сегодня мы снова пообщались с Тришей и, кажется, она начинает ко мне привыкать. Но я, пожалуй, пойду. Не хочу вам мешать.

Кейт, помня, что обещала Максу разрешить провести время с дочерью до вечера, предложила из вежливости:

– Можешь остаться на обед.

– Спасибо, конечно, но мне лучше уйти. Увидимся завтра. – Он направился к двери, и вдруг остановившись, повернулся. – То есть, я хотел сказать, можно прийти завтра?

Запинаясь, Кейт ответила:

– Разумеется. В то же время. На этот раз мы точно будем дома.

– Ну тогда до завтра! – рассмеялся Макс и пошагал к выходу.

Она, не шевелясь, стояла, глядя вслед, пока не хлопнула входная дверь. В этот же момент с кухни донесся звук работающего электрического ножа для консервов. Решив, что дочь не дождалась и начала готовить обед сама, Кейт бросилась туда. Но вместе с Тришей находилась Бев, выливающая в кастрюлю содержимое только что открытой консервной банки с супом.

Кейт облегченно выдохнула.

– Ф-фух! Я думала, Триша тут готовит в одиночку.

Мать улыбнулась.

– Я с ней. Все хорошо.

– А разве ты не должна быть с папой? – спросила Кейт.

Бев закатила глаза.

– Он пожелал смотреть телевизор. Я ему разрешила.

Кейт засмеялась, а потом посмотрела на Тришу. Под каким предлогом ее отослать, чтобы поговорить с матерью наедине?

– Убери перед обедом новую куклу на место.

Радостно кивнув, девочка выбежала из кухни.

Подождав секунду, Бев поинтересовалась:

– Ну, как Макс ладит с Тришей?

Кейт, сооружающая бутерброды, потянулась за куском хлеба.

– Хорошо. – И тут же покачала головой. – Нет, не хорошо, а просто замечательно.

Бев замерла на полпути к плите.

– О нет, Кейт! Надеюсь, ты не дашь себя снова втянуть в отношения с этим человеком?

– Нет конечно!

– Когда он трезвый, даже нравится мне. И, полагаю, он имеет право видеть Тришу. Но в мужья он не годится.

– Моя память вовсе не такая короткая, мама!

И действительно: вчера, а доме Макса, Кейт не увидела хрустальную вазу, которую им на свадьбу подарили ее родители. Да ее там и быть не могло, потому что она была разбита Максом в тот вечер, когда Кейт ушла. Он, наверное, был слишком пьян, чтобы запомнить, как швырнул вазу, и та раскололась на миллион осколков – а вместе с ней разбилось сердце Кейт и разрушился их брак.

Возможно, она и рассказала бы о своей беременности, не разбей Макс тогда ту вазу. Да, Кейт прекрасно помнила, каким плохим мужем был Макс Монтгомери.

– Входи, – сказала Максу Кейт на следующий день, открыв дверь.

Он был одет в шорты, футболку и шлепанцы-вьетнамки, а в руках держал сумку.

– Опять подарки?

– Всего лишь парочка нарядов, без которых, по словам Аннет, не может обойтись любая уважающая себя кукла Барби.

Кейт рассмеялась. Она не собиралась поддаваться обаянию этого мужчины, но и не хотелось вести себя, как озлобленная бывшая жена. Макс приходил сюда не ради нее, а ради Триши. «Мама может не беспокоиться, – успокоила себя Кейт, – у меня хорошая память. На этот раз я буду умнее».

– Не забывай, что у Триши скоро день рождения.

Она повернулась к лестнице, чтобы позвать дочь, но Макс схватил Кейт за руку.

– Вы будете тут на ее день рождения?

Этот робкий вопрос удивил и пронял до глубины души. Пусть Макс и никудышный муж, пусть оставлять с ним дочь наедине Кейт боится, но играть с ним нужно в открытую.

– Да, будем. Извини, что не до конца разъяснила вчера: мы не пробудем здесь все три месяца, но останемся еще на несколько недель помогать маме, пока папа проходит курс физиотерапии.

Макс облегченно вздохнул, и Кейт снова отвернулась, ожидая возражений, но их не последовало.

Она посмотрела на него.

– Ты не собираешься уговаривать меня остаться подольше?

– Я уже просил. Вчера. Ты не захотела, так что я не хочу на тебя давить. У меня достаточно денег и частных самолетов, чтобы навещать тебя каждые выходные, если мне захочется. – Он рассмеялся. – Я мог бы даже переехать в твой город, если бы пожелал. Так что ты принимай свои решения, а я буду принимать свои.

Кейт так привыкла к тому, что Макс постоянно склонял ее на свою сторону, убеждая и уговаривая, что сейчас не знала, как реагировать на его неожиданную уступчивость.

Она позвала дочь:

– Триша!

– Иду!

Пока Триша спускалась по лестнице, из гостиной, переоборудованной под спальню Денниса Хантера, вышла Бев с детской настольной игрой в руках и потрясла коробку:

– Макс, не желаешь поиграть с нами?