Вредность не порок - Лариса Ильина

Когда Стас закупил все мелочи первой необходимости и с ожиданием глянул на меня, я посоветовала:

— Стас, ты бы себе еще шлепанцы купил, по такой жарище в кроссовках не находишься. И здесь тебе не Москва, здесь все по-простому. К тому же на речку гораздо удобнее ходить. Вон там отдел! — Я ткнула пальцем в нужную сторону и развела руками:

— Правда, здесь преимущественно товары китайского производства, но что поделаешь!

Благодарно кивнув головой, Стас двинулся в указанном направлении, а я торопливо добавила:

— Ну мы пошли! Меня Ира как раз на чай пригласила!

Ирка удивленно заморгала, но быстро сориентировалась и согласно затрясла головой. Стас остановился как вкопанный, нахмурился, задумался и затем выдал:

— Во сколько вернешься?

— Чего-о?! — Я тоже сдвинула брови. — Ты что, меня с кем-то спутал, Стас? Я Анастасия Игоревна Белорецкая, учительница начальных классов, беспартийная, не замужем…А, Стас?

Он молча развернулся и скрылся за углом, я подмигнула Ирке и дернула ее за руку:

— А теперь бежим! Стас при исполнении, долго обижаться не может…

Подружка покачала головой и пустилась за мной вприпрыжку, размахивая на бегу разноцветным полиэтиленовым пакетом. В рекордные сроки достигнув улицы Ломоносова, мы наконец притормозили и двинули чинным шагом.

И тут Ирка спросила:

— Этот вчерашний парень сам к тебе подошел?

— Конечно, сам. Я его не видела, слышу сзади: «Привет!», оглядываюсь — он! Но, надо признаться, парень хорош! — не удержалась я и, к моему удивлению, подружка закивала.

Я быстренько пересказала ей содержание нашего разговора, Ирка пожала плечами:

— Ну, может, он и не такой козел, как кажется… Мало ли что Седой выделывал, его-то в тот момент там и не было. Он купался, ты же видела.

— Видела, — кивнула я, но из чувства противоречия сказала:

— Но он тоже видел, мог бы вылезти и остановить их.

— Это только ты у нас всех остановить пытаешься.

«Каждой амбразуре по собственной груди!» — Ирка вскинула вверх руку, словно на митинге.

В это время мы добрались до ее крыльца, в окно выглянула тетя Лена:

— Кваску хотите? Хороший квас получился… Поди, Ира, в погребе возьми… Да идите вон в беседку, в доме-то жарко. Я вам сейчас пирог принесу…

Пироги тетя Лена делала волшебные, поэтому я резво направилась к беседке, плюхнулась в плетеное кресло и стала ждать. Наконец Ирка показалась в двери погреба, держа в руках большую запотевшую банку с квасом, а из дома меня окликнула тетя Лена. Я подошла, она передала мне в окно пирог с яблоками, и, пуская тягучую голодную слюну, я галопом вернулась в беседку. Ирка разлила квас в кружки, я дрожащими руками нарезала пирог.

— Ирка! — раздалось за забором, я вздрогнула и торопливо засунула в рот по возможности большой кусок пирога. Голос принадлежал Надьке, а где голос, там и сама Надька, являющаяся чемпионом мира по скоростному съеданию чужих пирогов.

— Надежда! — отозвалась добросердечная тетя-Лена. — Здравствуй, милая, заходи! Вондевочки в саду, иди пирожка покушай!

Мы с Иркой затравленно переглянулись и потянулись за новыми кусками, хотя еще не справились с первыми.

— Господи, да ты подавишься! — воскликнула, увидев нас, Надька и сграбастала мою кружку с квасом.

Обе мои руки были заняты кусками пирога, поэтому я не могла восстановить справедливость и отнять у нее свой квас.

— Дай запить! — зарычала я, наконец прожевав.

Надежда смиренно вернула мне кружку и уселась рядом. Ирка все это время молча моргала на нас из угла, старательно двигая челюстями.

— А я к тебе зашла, Стас сказал, что вы пошли чай пить. Ну я тоже решила присоединиться.

— Правильно решила, — вздохнула я. — Слушай, а ты случайно Стасу Иркин адрес не сказала?

— Да он не спрашивал, — пожала плечами Надька.

Я было успокоилась, но тут заметила, что пирог исчезает с блюда столь стремительно, словно растворяется в воздухе.

Пару минут царила полнейшая тишина, нарушаемая лишь нашим торопливым чавканьем и сопением.

— Классно! — изрекла наконец Надька, ловко уцепив последний кусок. — Полный отпад!

Я печально оглядела пустую тарелку и согласно кивнула. Было бы гораздо отпаднее, опоздай она хотя бы на пять минут.

— Угадай, с кем наша учителка сегодня разговаривала! — подала голос Ирка, отставляя пустую кружку и блаженно потягиваясь в плетеном кресле.

— Ну и с кем же?

— Ас тем самым милым мужиком, что твой халат воротника лишил. — Ирка повела глазками в сторону и хихикнула:

— Предлагал нашей девушке в бар сходить…

Услышав это, Надька раскрыла рот, словно Ирка сообщила ей о моем твердом и бесповоротном решении лететь на Марс.

— Да ну? Правда? — Я кивнула, а Надька озлобилась:

— А воротник мне пришить он не предлагал?

— Нет, — рассмеялась я.

— Сукин он сын, — сказала Надька, — воротник начисто оторвал… Надеюсь, ты этому подлецу отказала во внимании?

— Конечно!

— Правильно! Хотя вообще-то он весьма и весьма… — Она обвела нас озорным взглядом. — Мужчинка весьма недурен, а? Что скажете?

— Не в бровь, а в глаз! — прокомментировала учительница русского языка и литературы и мечтательно добавила:

— Если бы не в подобных обстоятельствах!

Дружно запечалившись, мы затрясли головами и завздыхали.

Потратив на обсуждение интересной темы еще минут двадцать, мы успели допить банку кваса и теперь медленно, но верно клевали носами, паузы между словами становились все длиннее, и все труднее было удерживать нить разговора. Наконец Ирка встрепенулась, с трудом выползла из кресла и, глянув на нас сверху вниз, внесла предложение:

— Может.., это, полежим под яблонькой на одеяльце?

Полежать под яблонькой на одеяльце было нашим излюбленным занятием во время летних каникул, поэтому, обреченно покивав, мы с Надькой откликнулись на предложение и отправились за одеялом и подушками.

…Часа через полтора я открыла глаза и зевнула. Рядышком тихо посапывала Надька, хозяйки на одеяле не наблюдалось. Лениво потянувшись, я перевернулась на живот и оглядела сад. Однако участки здесь не подмосковные шесть соток, поэтому я довольно долго вглядывалась в зеленое буйство, пытаясь увидеть оранжевую Иркину футболку. Решив, что она скорее всего в доме, я собралась улечься поудобнее, но тут боковым зрением уловила едва приметное движение в дальних кустах смородины. Любопытство взяло вверх, я поднялась и, потягиваясь, пошла в ту сторону. Добравшись почти до забора, я кашлянула и тут же услышала испуганное: