Шанталь. Ход королевы - Ирада Нури

Кричала женщина. Распахнув окно на втором этаже, она на непонятном языке успела выкрикнуть несколько слов за мгновение до того, как раздался шум борьбы и кто-то, грубо зажав ей рот, втащил внутрь. Окно с треском захлопнулось над нашими головами, и вновь воцарилась тишина.

Я вскинула голову и посмотрела на своих спутников, ожидая, что они, как и положено в подобной ситуации, тотчас же бросятся на помощь даме, но их реакция меня поразила. На лицах охранников было явно написано безразличие к судьбе несчастной. Все, что их беспокоило, – это мои попытки войти в помещение, и все.

Животные! Неужели им совсем не жаль бедняжки, которая в этот самый момент терпела издевательства от таких же зверей, как они? Как можно было спокойно стоять и не сделать ни малейшей попытки облегчить ее страдания?

Видя, что сочувствия мне от них не добиться, я решила действовать по-другому. Выдернуть шпагу и приставить ее к груди одного из телохранителей было делом одной секунды. Ни тени улыбки не было на моем лице, когда я повернулась к его товарищу:

– Вы оба, кажется, забыли, как я поступаю с теми, кто смеет мне перечить. Напомнить, кто сейчас стоит перед вами?

Оба переглянулись. Будучи свидетелями памятного поединка с греком, они ни на мгновение не усомнились в том, что я пущу в ход оружие. Вот только пока никак не могли решить, кого из двух королей им сейчас стоило бояться больше: вспыльчивого медведя-шотландца или хладнокровную ведьму, способную не моргнув глазом прирезать противника вдвое, а то и втрое сильнее ее? Вывод был очевиден, и уже в следующий миг оба, сдаваясь, развели руками и отошли от двери, позволяя упрямой дурехе войти в логово паука.

В нос сразу же ударила отвратительная смесь перегара, немытых тел и чего-то еще тошнотворно-сладкого, вызывающего немедленное желание убраться подальше от этого странного места, снаружи выглядящего вполне презентабельно, а внутри оказавшегося самым настоящим адским вертепом. Имея общий зал, в котором за небольшими столиками вовсю пировала пьяная публика, строение было разделено на два десятка сводчатых комнат, объединенных общей галереей, к которой вела узкая винтовая лестница.

Легкие протестующе сжались, отказываясь вдыхать заполненный густым темным маревом воздух, к которому примешивался стойкий запах гари. Больно свело желудок. Я все еще топталась на пороге, когда вновь услышала тот же голос, только приглушенный, как будто его обладательницу душили, а затем прямо над головой раздался звук падающего предмета. Очень тяжелого предмета… или тела.

Не раздумывая больше ни минуты, я бросилась по лестнице вверх, почти на ощупь пробираясь вперед мимо провожающих меня осоловевшими взглядами посетителей, заполнивших галерею, расталкивая их локтями направо и налево. Один особенно настойчивый, видимо, решивший убедиться в моей материальности, протянул было ко мне трясущуюся руку и тут же был грубо отброшен к стене моими сопровождающими, решившими до конца выполнить свой долг и не оставлять меня одну в этом жутком месте. Кивком поблагодарив за помощь, я продолжила путь, одну за другой пинком распахивая комнаты верхнего этажа в поисках той, кто нуждался в моей помощи.

Полуголые мужчины и женщины, подобно тараканам, разбегались по сторонам, когда мы своим бесцеремонным вторжением отвлекали их от того, чем они занимались на грязных, потерявших свой первоначальный цвет простынях. Отвратительное зрелище, не вызывающее ничего, кроме рвотных спазмов. Очередная дверь поддалась под ударом моего ботинка, и я очутилась в самом эпицентре мерзкого запаха, насквозь пропитавшего дом сверху донизу. В комнате было ужасно дымно, а вонь стояла такая, что хоть топор вешай. Глаза сильно защипало, и мне пришлось протирать их кулаками, чтобы суметь хоть немного рассмотреть происходящее, о чем тут же пожалела. На заблеванном полу вперемешку с собственными нечистотами лежали существа, напрочь утратившие человеческий облик. Исхудавшие, изнуренные, с бледными, больше напоминающими маски смерти лицами, они находились под воздействием каких-то веществ, которые курили с помощью длинных трубок, отдаленно напоминающих флейты, но только в отличие от музыкальных инструментов эти источники смердящего дыма приводили людей в экстаз совсем иным способом, вызывая у них странную реакцию: они то громко хохотали над чем-то, невероятно их веселившим, то трагически закатывали глаза, как от невыносимой муки.

Кто-то, лежа, на полу ковырял ногтем потолок, а его сосед раскачивался из стороны, в сторону как сумасшедший шевеля губами, напоминая рыбу, вытащенную на берег.

Никогда не сталкивающаяся с подобным, я, признаться, испытала самый настоящий шок. От дряни, которую они курили, мне резко стало очень плохо. Я почувствовала, как все завертелось в безумной пляске перед глазами, и наверняка бы упала, не подхвати меня один из охранников. Грязно выругавшись сквозь зубы, он за шиворот вытащил меня из адской комнаты и захлопнул дверь, препятствуя дальнейшему распространению зловония. Как ни странно, но это помогло мне прийти в себя. На подгибающихся ногах я протянула слегка трясущуюся руку и с некоторым трудом открыла следующую дверь.

На этот раз я попала туда, куда надо. В точно такой же, как и до нее, грязной каморке, где большую часть занимала кровать, я увидела мужчину в рубашке до середины бедер, кое-как прикрывающей его срамные места, так как штанов на нем не было вовсе. Взъерошенный, с налитыми кровью глазами, он ногами наносил жестокие удары по лежащей на полу женщине, у которой попросту не осталось сил кричать. Сжавшись в комочек и прикрывая кровоточащими руками голову, она всхлипывала с каждым новым ударом, уже и не надеясь на спасение.

Хватило лишь мгновения, чтобы оценить ситуацию и броситься вперед. От неожиданного пинка тяжелым ботинком истязатель полетел на пол, где тут же получил очередной удар прямо в гадкую физиономию. Неприятный хруст возвестил о сломанном носе его обладателя. Удары следовали один за другим, меня было уже не остановить. Перед глазами все еще стояла картина издевательств этого негодяя над несчастной жертвой. Теперь же в роли жертвы оказался он сам.

– Что здесь происходит? Кто позволил вам являться сюда и творить невесть что?

Нога замерла в воздухе, и я повернулась на голос того, кто осмелился оторвать меня от столь благородного дела, как наказание мерзавца и насильника. И вот тут выяснилось, что все отталкивающее, виденное мной здесь прежде не шло ни в какое сравнение с внешностью возникшего на пороге человека, уставившегося на меня ледяными, словно мертвыми глазами. Странно одетый, он смахивал на огромную экзотическую птицу со всем этим нелепым сочетанием всех существующих на свете цветов в одном наряде. Даже попугаи, крайне популярные при французском дворе, и те не смогли бы похвастаться столь разноцветным опереньем, как у этого господина.

Озноб пробежал по всему телу, когда я увидела, каким оценивающим взглядом он окинул меня с головы до пят, весь запал тут же пропал, как по взмаху волшебной палочки, и захотелось по примеру лежавшей на полу девушки сжаться в комочек и спрятать голову.

– Я… мы… – мне все никак не удавалось собраться с мыслями. Вместо меня ответил один из ребят: