Глубокая зона - Джеймс Д. Тейбор

Агент Уиттл сделал еще один большой глоток лимонада, затем бросил на Халли странный взгляд.

– Пока агент Фортье занят, позвольте задать вам один вопрос, доктор Лиланд…

– Попробуйте.

– Что произошло с вашей подругой?

– Вы имеете в виду Мэри? Хозяйку магазина?

– Да.

– Она была пилотом «Апача» в Ираке. Однажды, патрулируя сектор, Мэри обнаружила, что боевой дозор просит поддержку с воздуха – их окружили повстанцы. Запрос отклонили – видимо, начальство решило, что проще заменить солдат, чем «вертушки». Мэри ослушалась приказа. Она спасла отряд, однако противник сбил вертолет «Стингером». Второй пилот погиб. Мэри выжила, но… Вы сами всё видели. Ее следовало бы наградить медалью Почета.

– А какой медалью ее наградили?

– Никакой. «Лейтенант Стилвелл с позором уволена за сознательное неповиновение приказу старшего по званию офицера и пренебрежение техникой безопасности в отношении второго пилота. Ее действия привели к уничтожению имущества армии и гибели указанного пилота». Так звучал приговор военного трибунала, если я не ошибаюсь.

Агент Уиттл моргнул и посмотрел в окно.

– Мне жаль это слышать. Я… я потерял в Ираке сына.

Слова обожгли. Мэри хотя бы осталась в живых.

– Сочувствую, агент Уиттл. К солдатам я испытываю особые чувства. Мой отец был военнослужащим. – Она наклонилась и тронула его за руку, осознавая, что на глаза навернулись слезы.

– Спасибо. – Он так и не оторвал взгляд от окна.

Халли не стала рассказывать, как они с Мэри были лучшими подругами в Джорджтаунском университете, как она продолжила учебу в аспирантуре в университете Джонса Хопкинса, а Мэри отказалась от планов стать врачом и пошла в армию. Всю жизнь перед ней маячил пример старшей сестры, и медицинский факультет оказался бы очередным этапом в погоне за достижениями, затмить которые все равно невозможно. А научиться летать на «Апаче» – это поступок.

Мэри окончила летную школу второй на своем курсе и попросилась в самую горячую точку – в то время район Фаллуджи в Ираке.

Агент Фортье установил на столе аппарат, похожий на смартфон «Блэкберри» очень большого размера, развернул боковые панели, нажал кнопку. Прозвучал мелодичный сигнал, экран загорелся розовым светом, и на столе возник Дон Барнард. Его голова и плечи, во всяком случае.

– Привет, Халли! – заговорила голограмма. – Ты хорошо меня видишь?

Она ответила не сразу.

– Я… отлично вижу тебя, Дон.

Изображение было невероятно реалистичным: на виду каждая волосинка больших седых усов, кустистые брови, проницательные голубые глаза, загорелая кожа.

– Я тоже тебя вижу. Удивительно, правда?

– Это не компьютерная графика? Я точно с тобой разговариваю?

– Со мной. Просто мне сейчас отсюда не выбраться.

Глядя на него, Халли улыбнулась, затем решила, что пора приступать к разговору.

– Что происходит, Дон?

Его улыбка исчезла.

– У нас проблема, и время не ждет. Мне… то есть нам… нужна твоя помощь.

Халли рассмеялась:

– Моя помощь? Я тебя умоляю! Меня же турнули.

– Ты знаешь, как я к этому отношусь. Это было форменное безобразие.

– Да, ты единственный стал на мою сторону.

– И не пожалел об этом ни на минуту. Послушай, Халли, ты можешь приехать?

– Когда, сейчас?

– Да.

– Ну, через день или два. Я работаю у подруги, Дон…

– Ждать некогда, Халли. Ты нужна тут немедленно. С Мэри кто-нибудь поговорит.

– Откуда ты знаешь?.. Ладно, забудь. Скажи хотя бы, зачем?

– Не имею права. Даже такое оборудование могут взломать. Думаю, агенты упоминали о государственной безопасности?

– Я что, должна всерьез воспринять их слова?

– Безусловно.

– Это не имеет отношения к той истории?

– Ни малейшего. Даю слово.

– Ладно. – Халли ему верила, однако хотела, чтобы ее поняли правильно: – На тех ублюдков мне начхать.

– Думаю, здесь мы с тобой заодно.

– Я приеду. Что теперь?

– Агенты Фортье и Уиттл тебе скажут. Спасибо, Халли. До встречи.

Изображение исчезло.

– Вы знаете, что происходит? – спросила она Уиттла, который допивал лимонад и выглядел гораздо лучше.

Ее гостеприимство растопило лед формального общения. Уиттл улыбнулся и покачал головой.

– Мы здесь всего лишь как посыльные, доктор Лиланд.

– У меня есть время собрать вещи?

– Там все для вас приготовят.

– Господи. Тогда вперед, если вы готовы, джентльмены.

Они вышли. Халли заперла дом и проследовала за агентами к черному «Форд Экспедишн» с тонированными окнами. Уиттл придержал для нее дверь. В машине было холодно, как в мясохранилище – двигатель не заглушили, чтобы кондиционер продолжал работать.

– Спасибо, доктор Лиланд, – поблагодарил Уиттл, дождавшись, пока она устроилась на заднем сиденье, и мягко закрыл дверь.

Так-то лучше, признала она.

– Халли!

Доктор медицины, кандидат наук Дональд Барнард в 1968 и 1969 годах играл третьим крайним в линии нападения за команду университета Вирджинии. С тех пор он потяжелел на двадцать фунтов и постарел на несколько десятков лет, но все еще был в хорошей физической форме. Барнард выбрался из-за рабочего стола, как медведь из берлоги, на счастливом и одновременно утомленном лице отразилось облегчение.

Халли, не обратив внимания на протянутую для приветствия огромную руку, крепко обняла его, затем отодвинулась и нахмурила брови.

– Ты выглядишь уставшим, Дон.

Его рабочий день начинался в шесть тридцать утра, а сейчас дело шло к восьми вечера.

– Ты тоже. – Он отступил на шаг. – Помнишь Лу Кейси? Он руководил лабораторией «Дельта», когда ты здесь работала.

Только тогда она заметила, что, кроме них с Барнардом, в офисе есть люди. В сторонке стояли двое мужчин, один из которых – доктор Луис Кейси, низкорослый человек лет пятидесяти, с усыпанной веснушками молочно-белой кожей и кучерявыми, похожими на ржавую проволоку волосами.

– Конечно, помню. Приятно вновь встретиться с вами, доктор.

– Я тоже вас помню, доктор Лиланд. – Кейси сделал шаг вперед и пожал ей руку. – Всегда восхищался вашей работой. Даже хотел похитить вас для «Дельты».

Она посмотрела на Барнарда.

– Ты мне об этом не рассказывал.