Музей королевы Софии Мадрид - Нина Геташвили

Мадонна Рафаэля, на огромной скорости вознесшись над Кадакесской бухтой, предстает перед зрителем в виде корпускулов. По словам Дали, нет ничего веселее, чем столкновения и взрывы внутриатомной жизни, эти конфликты ядерной физики. Электроны, пи-мезоны, атомы… Все прыгает и скачет в сверхъестественном «эв-ритмическом» танце. При внимательном рассмотрении здесь можно увидеть и молекулу ДНК, модель которой была опубликована Джеймсом Уотсоном и Френсисом Криком в 1953. А среди молекул кружатся «рога носорога» — еще один фаллический «кирпичик» в здании далианской вселенной.

Сальвадор Дали (1904–1989) К «Размышлению о кубической форме» Хуана Эрреры 1960. Холст, масло. 59,5x56

Испанский архитектор, придворный, военный Хуан Баутиста де Эррера, живший в XVI веке, был строителем ансамбля монастыря-дворца Филиппа II в Эскориале под Мадридом. В следующем столетии формы, характерные для его творчества, легли в основу национального зодчества строгого стиля — «эрререско» или «десорнаментадо» (то есть «безорнаментальный»). Эррера получил философское образование в Вальядолидском университете, обладал глубокими знаниями в точных науках, особенно в математике. Результатом его теоретических изысканий стал трактат «Размышление о кубической форме».

Дали утверждал, что дворец в Эскориале — плод художественного экстаза и образец классического совершенства, а его главный архитектор — прародитель кубизма. Более того, еще до создания этого полотна живописец, увлеченный до наваждения трактатом Эрреры, на пресс-конференции в Риме в июне 1954 долго и подробно говорил о метафизике кубической формы. В данной картине он предложил собственную магию куба, составленного из букв и несущего в себе, словно сердце, другой прозрачный куб меньшего размера. Помещенный в облачном пространстве над родным кадакесским морем, он лишен ребер, но зато измеряем гвоздями. Строительными ли? От распятия ли?

Эрмен Англада Камараса (1871–1959) Народные гуляния 1954. Холст, масло. 86x122

Эрмен Англада Камараса родился и учился в Барселоне, окончил Академию изящных искусств, писал пейзажи реалистического толка. В 1894 состоялась его персональная выставка, тем не менее первые успехи не обольстили молодого художника, и он отправился совершенствовать мастерство в Париж. Творец занимался и в академии Жюлиана, и в академии Коларосси. Сильное впечатление на него произвела живопись Дега и постимпрессионистов, последователем которых Камараса вскоре стал. Поездки в Испанию, пребывание в Валенсии ввели в его творчество фольклорные темы, прежде всего наделив картины подчеркнуто ярким декоративизмом.

В представленной поздней работе с изображением народного праздника видно блистательное подтверждение сказанному. Сияющие, яркие краски пронизанного светом пространства сами по себе рождают ощущение веселья. Такие пейзажи живописец создавал на протяжении всей жизни, однако в последнее десятилетие они были редки.

Общеевропейский успех позволил мастеру открыть собственную студию в Париже, в которой обучались художники из разных стран. Исследователи обнаруживают влияние автора на молодого Пикассо и Кандинского. Кроме экспрессионизма, впрочем, находят явные черты фовизма и модерна (автор сотрудничал с Венским сецессионом). Камараса восхищал Максима Горького и Всеволода Мейерхольда, последний применил в одной из своих постановок в 1912 вдохновение от живописных образов испанца.

В период Первой мировой войны творец поселился на острове Майорка в Пуэрто де Полленса, где организовал художественную школу. Он с успехом представлял свои картины в выставочных залах Америки и Европы.

Жоан Миро (1893–1983) Сиурана. Дорога 1917. Холст, масло. 60,6x73,3

Самым красивым пером на шляпе сюрреализма назвал каталонского художника Жоана Миро основатель течения Андре Бретон. Но, приступая к этой картине, живописец не помышлял о сюрреализме, он возник позже.

Мастер родился в Барселоне в семье ремесленника, с детства вопреки воле отца мечтал стать художником. Культурная жизнь родного города пробудила в нем интерес к современным открытиям в искусстве. И, как часто случается, в начале творческого пути, в поисках собственного художественного языка живописец колебался от вполне реалистической манеры до приемов постимпрессионизма и новейших течений. В 1918 состоялась первая персональная выставка двадцатипятилетнего художника, на которой среди шестидесяти четырех картин (кстати, не нашедших покупателя) он показал и пейзажи, выполненные в окрестностях Таррагоны и несущие в себе элементы фовистской яркости.

На панорамы деревенек (таких, как Сиурана) Миро смотрит влюбленными глазами, по-детски упрощая формы. Цветные полосы борозд улыбаются у него радужными переливами. Те же веселые краски мерцают пятнами на стенах каменных домов. Четко выстроенное, но мозаично сложное пространство холмистого пейзажа, переданного цветными зигзагами, словно наполнено творческими ритмами природы.

Жоан Миро (1893–1983) Портрет II 1938

Буквы, слова, надписи прочно вошли в живописный словарь Жоана Миро. Прихотливо бегущие, кудрявые строчки стали подчас основным выразительным средством наряду слинией. Эти пристрастия иногда приписывают дружественным связям Миро со многими поэтами и писателями, такими как Тристан Тцара, Пьер Риверди, Генри Миллер, Эрнест Хемингуэй, Андре Бретон, Луи Арагон, и многими другими.

На данном произведении слово «ласточка» позволяет угадать в графическом символе и цветных пятнах летящую птицу. Вольные игры простых форм и линий, ярких, локальных цветов в безграничном пространстве сделались главным в творчестве Миро. Представленный, один из «воображаемых портретов», написан во Франции в самый тяжелый период биографии художника, который до глубокой депрессии переживал трагедию гражданской войны, раздиравшей горячо любимую им Испанию. И все же сама картина может легко послужить иллюстрацией к его словам: «Самые простые вещи порождают во мне идеи. И так кусочек нитки может стать началом мира». А. Бретон отметил, что в искусстве Миро есть «творческая свобода, идейность, спонтанность».

Жоан Миро (1893–1983) Дань уважения Пикассо. Женщина-птица-звезда XX век. Холст, масло

Птицы и созвездия, женщины и музыка наполняют картины Миро, становятся объектами его скульптуры (представленной в парке Жоана Миро в Барселоне). Конечно, речь идет об образах-знаках, сделанных гибкими линиями, цветными кружочками, бантиками, звездами. Линеарные волны и выразительные пятна-кляксы подчас воспринимаются как абстрактные элементы композиции, но мастер всегда опровергал такое понимание (вернее, непонимание) своего творчества. «Для меня форма никогда не бывает абстрактной, — говорил он, — она всегда — звезда, человек или еще что-нибудь». В совместных мероприятиях сюрреалистов художник участвовал охотно, однако отмечается и некая отдельность его существования по отношению к движению. Он создал свой собственный стиль — праздничный, наивно-ироничный, способный на волшебные преображения и открытия и при этом полный доброй надежды.