Мародеры Гора - Джон Норман

Другой отличительной чертой северных кораблей является то, что с обеих сторон у них имеется нос. Это позволяет им приставать там, где пожелает капитан. Их можно затащить на сушу с любого конца — полезное свойство в быстрых северных водах, изобилующих подводными камнями. Кроме того, гребцы могут мгновенно поменять направление движения, что, естественно, заметно увеличивает маневренность судна. Протаранить северный корабль практически невозможно.

Я повернулся и направился к храму, потому что хотел занять там местечко, с которого смог бы наблюдать за происходящим.

Процессия двигалась к храму.

Внутри тяжелым, удушающим облаком повис фимиам, который ел глаза, не давал дышать полной грудью. Меня подташнивало.

Молитва и дружные ответы прихожан смолкли, возле решетки выстроилось около двадцати Посвященных, которые под аккомпанемент систрамов принялись что-то петь на древнегорианском языке. Я почти не понимал слов. На возвышении внутри огороженного пространства четверо худеньких, бритых наголо мальчиков в одеяниях Посвященных звонкими голосами подхватывали определенные части гимна. В больших храмах часто пели целые хоры таких мальчиков. Это были юные рабы, Посвященные покупали их, кастрировали, а потом обучали особым религиозным гимнам. Думаю, что ценителю музыкального искусства их голоса показались бы удивительно красивыми. Лично мне было совершенно все равно. То, что здесь, на далеком севере, в Кассау, имелся хор прекрасно выученных мальчиков, распевающих церковные гимны на древнем языке, говорило об определенном уровне благосостояния Посвященных. Не думаю, что таких певцов можно найти в Лидиусе. Глава Посвященных в Кассау, вне всякого сомнения, человек с дорогостоящими вкусами.

Я огляделся по сторонам, большинство прихожан — бедняки: рыбаки, дровосеки, грузчики, крестьяне. Многие одеты в простую одежду из шерсти или домотканого полотна. Ноги обернуты шкурами. Спины согнуты, а в глазах — пустота. Убранство храма показалось мне просто великолепным — золотые украшения, цепи, светильники, наполненные привезенными из далеких краев маслами, источающими тончайшие ароматы. Я заглянул в голодные глаза ребенка, сидевшего в мешке на спине матери. Она молилась, непрерывно покачивая головой. Сам по себе храм оказался очень большим, около ста двадцати футов в длину и сорока футов в ширину и высоту. Крыша, выложенная деревянной черепицей, поддерживалась стенами и двумя рядами колонн. К колоннам и стенам неизвестные мастера прибили гвоздями золотые пластины, на которых начертали молитвы и обращения к Царствующим Жрецам. Горело множество свечей, отчего внутри становилось все труднее дышать. Высокий мраморный алтарь, установленный на мраморной же платформе, состоящей из трех широких ступеней, украшал огромный золотой круг, который считается символом Царствующих Жрецов. Он не имеет ни конца, ни начала и, насколько я понимаю, означает вечность. Иногда у подножия алтаря приносили в жертву зверя, крепко прижимая к полу его рога, кровь из перерезанного горла собирали в плоские золотые чаши, после чего выливали на алтарь; затем на ступенях алтаря сжигали куски мяса, а дым вырывался наружу сквозь маленькое отверстие в крыше. Храм построен так, что его фасад смотрит в сторону Сардара. Когда Глава Посвященных стоял лицом к алтарю, перед золотым кругом, он словно смотрел на далекую обитель Царствующих Жрецов. Он кланялся и молился Сардару, посвящая сожженное мясо жителям этих таинственных гор.

Насколько мне известно, на Горе нет ни изображений, ни статуй Царствующих Жрецов. Попытки воплотить в презренных красках или камне эти божества считались святотатством. Лично я разделяю эту точку зрения. Посвященные утверждают, что их божество не имеет ни размера, ни формы. Это не так, но зачем мешать Посвященным строить предположения? Я попытался представить себе, как выглядел бы огромный портрет Миска, висящий на стене храма. Интересно, что бы сталось с религией Царствующих Жрецов, если бы они решились показаться людям?

Я не взялся бы предсказать им светлое будущее.

Мой взгляд опять упал на стройную белокурую девушку, скучающую в толпе. И она снова посмотрела на меня, а потом отвернулась. Красотка была богато одета. Великолепный белый мех на плаще, алая жилетка, блуза из белой шерсти, длинная красная шерстяная юбка — все вещи отличного качества. Пряжка из Коса стоила немалых денег. Даже ботинки из черной кожи сделаны искусным мастером. Я предположил, что она дочь богатого купца. В толпе были и другие хорошенькие молодые девушки, в основном блондинки, как большинство северных девушек. На всех парадная одежда. В Кассау пришел праздник. Ивар Раздвоенная Борода в смерти, если не в жизни, совершил паломничество в храм, чтобы Глава Посвященных, проявив милость, благословил его кости. Этот слух принесли Главе Посвященных из гавани. И он в своем милосердии согласился исполнить просьбу Ивара. Раздались гулкие удары по пустым металлическим трубам, подвешенным на огромных цепях перед входом в храм. Ивар Раздвоенная Борода, разбойник и пират, который осмеливался сжимать свою руку в кулак в виде молота над кружкой эля, наконец в смерти, если не в жизни, осознав свои заблуждения и отказавшись от древних верований, кроткий как овечка, войдет в храм Царствующих Жрецов. В Кассау готовились к грандиозному празднику.

В толпе рядом с бедняками стояло немало состоятельных горожан Кассау, столпов города, которые пришли сюда вместе со своими женами и детьми. Некоторые из них — почетные граждане города и их семьи — занимали места на специальных помостах, справа от алтаря.

Я принялся разглядывать молодых женщин, стоящих на помосте. Однако никто из них не мог сравниться со стройной белокурой девушкой в плаще из меха морского слина. Впрочем, одна казалась довольно привлекательной: высокая, статная, высокомерная и гордая, с серыми глазами. Все на ней было черно-серебряным, длинное до щиколоток платье из роскошного черного бархата с серебряным поясом и тонкими серебристыми лентами, скрещивающимися над грудью и завязанными на талии. На поясе серебряный кошелек, который показался мне достаточно увесистым. Светлые волосы, собранные на затылке гребнем из кости и кожи, напоминали перевернутый равнобедренный треугольник, гребень держала крошечная черная ленточка, завязанная вокруг шеи, другая такая же лента обхватывала лоб. Плащ девушки из черного меха морского слина, блестящего и роскошного, доходил до самых щиколоток. Он был застегнут на левом плече большой круглой серебряной брошью, прибывшей, возможно, из Тарны. Вне всякого сомнения, эта девушка была дочерью богатого человека. И у нее наверняка масса поклонников.

Я снова посмотрел на Главу Посвященных, холодного, сурового, непреклонного человека с жестким лицом, который сидел на троне за белой оградой в высокой белой шляпе и церемониальных одеждах.

Около алтаря, в сундуках и на полках стояла дорогая посуда: золотые чаши для сбора крови жертвенных животных, кубки для возлияний в честь Царствующих Жрецов, сосуды с маслом, большие чаши для омовений; а еще там были маленькие тарелки с монетами — подношения бедняков, которые надеялись купить расположение Посвященных, чтобы те от их имени попросили у Царствующих Жрецов милости, хорошего урожая и чтобы не гнили сети, а рыба пришла бы кормиться планктоном, чтобы дети были здоровы, а вуло не переставали нести яйца.