Именины каменного сердца - Виктория Борисова

Почти три месяца Надя прожила словно в сладком бреду. С Гариком они встречались часто, почти ежедневно. Каждый раз он шикарным жестом доставал ключи от очередной «временно пустующей квартиры», и Надя иногда задумывалась – интересно, а кто там живет? И откуда ключи у Гарика? Ведь, по сути, она ничего не знала о нем – ни телефона, ни адреса, ни даже фамилии. Ей он рассказывал, что работает в засекреченном КБ, и, наверное, поэтому, когда звонил сам, называл ее Иван Иванычем. Это было немного странно, но Надя ужасно гордилась, что на нее обратил внимание такой замечательный человек – не пацан-ровесник с прыщами и комплексами, а взрослый, умный, состоявшийся мужчина.

Все в нем казалось ей необыкновенным: и то, что он одевался только в дорогие заграничные вещи, никогда не виданные в советских магазинах, и то, что в магнитофоне во время их свиданий звучала не какая-нибудь Алла Пугачева, а «Битлз» и «Матиа Базар», и даже то, что работа у него была не как у всех. Видимо, сотрудникам секретного КБ и в самом деле платили очень хорошо – за один вечер в ресторане Гарик мог оставить месячную зарплату честного советского труженика.

Но главное… Узнав, что Надя еще несовершеннолетняя, Гарик на секунду переменился в лице, а потом твердо сказал, что они поженятся, как только ей исполнится восемнадцать, только пока не надо никому рассказывать об их отношениях. Так жаль, что ждать еще долго – почти целый год! Надя немного подосадовала про себя на глупые условности, которые мешают быть вместе с любимым, но скоро успокоилась. В конце концов, она и так была счастлива. Можно потерпеть и до следующего лета.

Родителям Надя объяснила, что ей приходится много заниматься, а ехать до дома далеко, и потому она иногда ночует у подруг по университету. Мама посмотрела с некоторым недоверием, но ничего не сказала. Ей, как всегда, было не до нее… Как раз тогда отец в очередной раз собрался уходить, но почему-то все не уходил, и они с мамой ругались почти ежедневно. По вечерам, засыпая в своей комнате, Надя слышала, как сквозь тонкую стену долетали их голоса, а иногда – прерывистые мамины всхлипы.

В другое время она бы, конечно, расстроилась, но ей было уже все равно. У нее все будет совершенно иначе! Разве они с Гариком могут поссориться? Нет, нет и еще раз нет.

Как-то в погожий осенний день Гарик на свидание пришел веселый, счастливый, напевая себе под нос любимое «yesterday». Наденька сразу поняла, что в жизни любимого произошло что-то важное. Она засыпала его вопросами, и поначалу он только загадочно улыбался, а потом все-таки рассказал: да, произошло, можно сказать, свершилось! Руководство секретного КБ наконец-то выделило квартиру ценному сотруднику.

Красивый кооперативный дом поразил Надино воображение. Кирпичные стены, высокие потолки, просторные комнаты вовсе не напоминали родную панельную девятиэтажку. При одной мысли, что теперь она будет здесь жить, хотелось прыгать от радости. Правда, соседи были совершенно не похожи на ракетчиков и атомщиков, а все больше на работников торговли, но это было не важно, совсем не важно! К тому же и Гарик объяснил, что так надо в целях конспирации. Ответственные работники не должны привлекать к себе внимание.

Гарик притащил раскладушку, и тех пор они встречались там. Какое было счастье ходить по гулким, пустым комнатам и прикидывать, куда поставить шкаф или диван, где будет телевизор (непременно «Шарп»!) и стереосистема (обязательно «Грюндик»!), а потом любить друг друга где придется – на подоконнике, в ванной, прямо на полу… До сих пор запах свежей краски, обойного клея и побелки вызывает у нее нервную дрожь.

А вот финал был грубый. Однажды Гарик не пришел на свидание, и Надя битый час напрасно ждала его у памятника Маяковскому. Она заволновалась, не случилось ли чего, и решила сама поехать к нему. Конечно, в новой квартире идет ремонт и жить там пока нельзя, но вдруг… Другого адреса она все равно не знала.

Чего она только не передумала по дороге до «Юго-Запад-ной»! Может быть, он заболел и лежит один, беспомощный? Может, его отправили в срочную командировку? Или просто забыл о свидании, перепутал время?

Пальцы дрожали, когда Надя снова и снова нажимала кнопку звонка. Но того, что случилось дальше, она и представить себе не могла.

Дверь открыла женщина лет тридцати (тогда она показалась ей почти старухой!) в спортивном костюме и с шестимесячной «химией» на голове. В первый момент Надя подумала, что, должно быть, ошиблась квартирой, но прямо в прихожей громоздились знакомые рулоны обоев с цветочками, линолеума «под бук» и даже пеноплен, что Гарик недавно достал через знакомых с переплатой и был чрезвычайно горд своим приобретением.

– Вам кого? – спросила женщина, загораживая собой дверной проем, как будто нарочно не давая ей пройти. Так, наверное, в древние времена рыцари и простые горожане защищали крепостные стены своих замков от нашествия врагов.

– Простите… Мне Гарика! – еле вымолвила Надя.

К явлению незнакомки, да еще явно недружелюбно настроенной, она была совершенно не готова. В первый момент она еще надеялась, что все это просто недоразумение, которое вот-вот разрешится. Может быть, эта женщина – просто какая-то родственница ее любимого или малярша, нанятая для ремонта? Но она смерила Надю взглядом с головы до ног и процедила сквозь зубы:

– Нет его. И знаете, милая… Шли бы вы отсюда!

Она уже собиралась захлопнуть дверь, но в этот момент тихая, застенчивая девочка ощутила неожиданный прилив смелости. Ведь не может быть, чтобы ее просто так выставила из квартиры любимого какая-то чужая, посторонняя женщина!

– А вы кто? – спросила она.

– Я-то? – Выщипанные «в нитку» брови незнакомки взлетели вверх, и в голосе зазвучали металлические нотки. – Я его жена, законная, а вот ты что тут делаешь? Ишь, приперлась, бледная немочь! Много вас тут таких шляется, прошманд овки!

Надя вышла на улицу, ошарашенная и совершенно потерянная. Стоял хмурый осенний вечер, накрапывал противный холодный дождь, у нее не было ни плаща, ни зонтика. Надя скоро вымокла насквозь, но даже не замечала этого – просто шла не зная куда, не видя ничего вокруг. Обида застилала глаза серой пеленой, а в груди, там где сердце, поселилась такая боль, словно кто-то сильный и недобрый вложил туда пылающий уголь.

Только сейчас она поняла, что Гарик с самого начала ее обманывал. Даже странно стало – ну как она могла быть такой дурочкой? Как могла верить во все эти сказки про секретную работу, скорую свадьбу, а главное – что он любит ее? И как теперь жить, если любимый способен предать так жестоко?

Тогда ей хотелось только одного – уйти, испариться, не жить, перестать существовать.

Она бродила под дождем всю ночь. Надя не помнила, как она пришла домой, как добралась до кровати. Кажется, именно тогда она потеряла бабушкин браслет с бирюзой, но до того ли ей было! На следующий день она слегла с тяжелой простудой и проболела целую неделю. Снова и снова, то трясясь в ледяном ознобе, то задыхаясь в жару, Надя клялась себе, что больше никогда, никогда и никому не позволит так обмануть себя.