Лишенные плоти - Вэл Макдермид

— Думаешь, у нее было с кем-то свидание?

Альвин пожал плечами:

— А что еще могло заставить девочку врать своей лучшей подруге? В таких случаях все дело обычно в каком-нибудь парне.

— Наверное, она решила, что незваный гость в их чате — парень, и захотела с ним встретиться. Как тебе эта мысль?

— Не знаю. Вряд ли она была настолько продвинутой. Мне кажется, она пошла на свидание, чтобы выяснить что-то про «тайну», на которую он намекал.

— И если Гэри не совершит для нас чудо, мы так и не узнаем, что же это за тайна.

— Ага. Но пока он работает, мы могли бы поговорить с ее родителями. Выяснить, правда ли Дженнифер хотела испечь торт или он был просто отмазкой.

Дэниела Моррисона с самого рождения холили, лелеяли и баловали. Вряд ли в мире существовал другой ребенок, появления которого на свет ждали бы с таким же нетерпением. В стремлении сделать его жизнь как можно приятнее и удобнее родители не считались ни с какими соображениями и затратами. Во время беременности его мать Джессика отказалась не только от алкоголя и продуктов, содержащих насыщенные жиры, но и от лака для волос, дезодорантов, средств против насекомых и услуг химчистки. Любой продукт, подозреваемый в канцерогенности, тут же исчезал со стола Джессики. Если ее муж Майк возвращался из паба с намеком на табачный запах, то, прежде чем дотронуться до своей беременной супруги, он должен был переодеться и принять душ.

Когда после операции кесарева сечения Дэниела извлекли из аккуратного надреза и наградили высочайшими оценками по шкале Апгар, Джессика поняла, что ее старания не прошли даром. Она не замедлила поделиться этим открытием со всеми, кто был готов ее слушать, а также с теми, кто не был.

Но Джессика не удовольствовалась идеальными родами и принялась лепить идеального сына. На каждой ступени его развития она покупала соответствующие возрасту образовательные и развивающие игрушки. В четыре Дэниела записали в лучшую частную подготовительную школу Брэдфилда. На занятия он ходил, наряженный в серые фланелевые шорты, рубашку с галстуком, бордовый блейзер и кепочку — в пятидесятых подобный костюм даже выглядел бы не очень старомодным.

В таком духе все и продолжалось. Одежда от именитых дизайнеров, походы к лучшим стилистам; зимой поездки в Шамони, летом — в Тоскану; крикет и регби; «Цирк дю Солей», концерты классической музыки и театр. Если Джессика считала, что Дэниелу что-то нужно, Дэниел немедленно это получал. Будь ее муж другим человеком, он бы, несомненно, взбрыкнул. Но Майк любил жену — и сына, конечно, тоже, но не так, как Джессику. Ее он обожал и потому во всем с ней соглашался, лишь бы любимая была счастлива. Она баловала Дэниела, он баловал ее. В начале девяностых Майку повезло — он оказался в числе первых бизнесменов, обративших внимание на перспективы рынка мобильных телефонов. Это было даже лучше, чем просто печатать деньги. Кроме того, Джессика всегда умела разумно тратить деньги, и финансовых проблем у Моррисонов никогда не возникало.

Но недавно Майк Моррисон понял одну простую и неприятную истину: его четырнадцатилетний сын — на редкость противный субъект. За последние месяцы всем стало ясно, что Дэниел по горло сыт Джессикой и тем, что она целиком и полностью распоряжается его жизнью. У Дэниела появились собственные представления о том, что ему нужно, а благодаря Джессике, прежде потакавшей его капризам, он привык к моментальному исполнению всех своих желаний. Не раз и не два в их доме разгорались грандиозные скандалы, в результате которых Джессика заливалась слезами, а Дэниел уходил, хлопнув дверью, к себе в комнату, где и запирался в добровольной ссылке порой на несколько дней.

Но Майк переживал не из-за ссор, хоть они расстраивали и злили Джессику. У него тоже когда-то был переходный возраст, когда он регулярно устраивал бунты против родительского всевластия. Беспокоило Майка недавно зародившееся подозрение, переходящее в уверенность, что он понятия не имеет, чем набита голова его родного сына.

Он помнил, каково это — быть подростком. В четырнадцать лет его мало что заботило. Футбол — и по телику, и на настоящем поле; девчонки, выдуманные и настоящие; сравнение достоинств групп «Крим» и «Блайнд Фэйт»; страх, что ему придется еще очень долго ждать, прежде чем его пригласят на вечеринку с травкой и выпивкой. Майк рос вовсе не пай-мальчиком и надеялся, что собственное бунтарское прошлое и непохожесть на консервативных родителей помогут ему наладить отношения с сыном, когда тот станет подростком.

Как же он заблуждался! На все попытки отца поговорить Дэниел реагировал одинаково — пожимал плечами, презрительно усмехался и совершенно не желал его слушать. Отчаявшись, Майк неохотно признал, что даже не догадывается, о чем думает и чем живет его сын. Мечты и желания, страхи и фантазии, склонности и хобби Дэниела — все это оставалось для него тайной за семью печатями.

Майк мог только предполагать, как его сын проводит многие часы вне дома. Варианты, которые подбрасывало воображение, ему совсем не нравились, так что он решил вообще на этом не зацикливаться. Похоже, что Дэниела это полностью устраивало.

Кто бы мог подумать, что это полностью устраивало и убийцу Дэниела.

Иногда совещания лучше всего проводить в нерабочей обстановке. Кэрол, руководствуясь интуицией, всегда придерживалась этого правила, а недавно Тони подвел под ее поведение рациональную базу.

— Когда людей вырывают из привычной обстановки, общепринятая иерархия перестает работать. Человек чувствует себя не в своей тарелке и одновременно пытается показать, на что он способен, старается как-то выделиться. Потому на таких совещаниях люди проявляют больше смекалки и чаще выдвигают интересные предложения, без которых эффективная работа любой опергруппы невозможна. В такой четко структурированной организации, какой является наша полиция, поддерживать поток свежих мыслей и теорий очень трудно.

Для команды Кэрол результативность работы была особенно важна. Как подчеркнул Джеймс Блейк, элитные группы привлекают к себе гораздо более пристальное внимание, чем обычные подразделения. Самый простой способ обезоружить критиков — предлагать эффективные инновационные методики работы. Теперь на Кэрол и ее сотрудников давили сильнее, чем прежде, но она верила в них и знала, что они будут сражаться за команду так же яростно, как она сама. Потому и сидела сейчас в караоке-зале любимого тайского ресторана и выясняла, кто что будет пить.

Заодно она оттачивала методику, о которой ей рассказал Тони: по его мнению, глядя с определенной точки зрения на то, что предлагает сделать человек, можно многое о нем сказать. Ей выпал шанс сопоставить знания с личными ощущениями и посмотреть, насколько ее представления о своих сотрудниках соответствуют принимаемым ими решениям.

Легче всего было со Стейси Чен. Они работали вместе уже три года, и Кэрол ни разу не видела, чтобы их компьютерный гений пила что-нибудь, кроме чая «Эрл Грей». В стильном кожаном рюкзачке Стейси всегда лежал запас чайных пакетиков. Попадая в бар или клуб, где чай в принципе не подавали, она заказывала кипяток и сама заваривала себе напиток. Стейси была из тех женщин, кто четко знает, чего хочет. Определив для себя цель, она упорно шла к ее достижению, невзирая ни на что. При этом была скрытной до полной непроницаемости. Если человек никогда не высказывает сомнений ни в чем, не афиширует ни радость, ни горе, невозможно понять, какие эмоции его одолевают. Такая закрытость была характерна и для Стейси. Кэрол признавала, что ее оценка попахивает расовыми стереотипами, но факт оставался фактом: она никогда еще не встречала такого непостижимого человека, как азиатка Стейси.