Восход двойного солнца - Александр Ярославцев

Не желая идти на открытую конфронтацию с генералами победителями, Трумэн молча проглотил эту выходку Паттона, но в своей записной книжке поставил против его фамилии три восклицательных знака. Время конфликтов со звездными генералами пока не наступило.

Бросая русскому медведю бременскую «кость раздора», Черчилль очень надеялся, что американский орел немедленно бросится в бой, к великой радости островитян. Стравливание двух сильных мира сего было излюбленным коньком британской дипломатии на протяжении последних пятисот лет и, как правило, всегда приносило нужный для империи результат.

Черчилль с большим нетерпением ожидал возникновения громкой склоки между Москвой и Вашингтоном после занятия советскими войсками Бремена, но к огромному его разочарованию, ничего серьезного не возникло. Нет, со стороны Госдепа, конечно, раздался властный окрик в сторону Кремля, напоминающий русским, что они вступили в священные владения Америки, но дальнейшего продолжения не последовало.

Хитрый дядя Джо заметил подстроенную англичанами ловушку и попытался ее обойти. По его приказу войска маршала Рокоссовского лишь взяли под свой контроль мосты через Везер и прилегающую к ним территорию. Вся власть в городе осталась в руках американской военной администрации.

После этих событий Москва и Вашингтон обменялись дипломатическими нотами. В них одна сторона объясняла причину своих действий, а вторая грозно требовала соблюдения статус-кво в вопросе о Бремене.

Красная черта конфликта вновь так и не была пересечена, что вызвало громкое негодование со стороны Черчилля. Едва это стало известно, как он разразился потоком громких проклятий в адрес дилетанта Трумэна, предавшего Англию в столь трудный для нее момент.

Запасы бренди в штабе Александера стали стремительно сокращаться, что заметно сказалось на речи премьера. Выражая свое негодование в отношении американского президента, Черчилль не особенно стеснялся в выражениях, более свойственных простолюдину, чем британскому лорду.

Трудно сказать, во что могло все это вылиться, но положение исправил звонок с той стороны Большого пруда. Доброжелатели британского премьера призывали его быть мужественным и держаться. В самом скором времени в политике Белого дома грядут большие изменения, как в отношении Лондона, так и в отношении Москвы.

Большего заокеанские доброжелатели сказать не могли, но и то, что услышал Черчилль, хорошо взбодрило его. Старый ястреб моментально почуял ветры перемен и вопреки советам своей свиты остался в штабе фельдмаршала Александера.

Тем временем советские танкисты продолжали свое стремительное наступление. Перейдя Везер, подопечные генерал-лейтенанта Панфилова, не дожидаясь подхода тылов, двинулись вперед, но не совсем в том направлении, как предполагали англичане.

Поднятые в воздух самолеты разведки утром 14 июля засекли продвижение советских подразделений в направление столицы Нижней Саксонии. Об этом было незамедлительно доложено фельдмаршалу Александеру, и обороняющие подступы к Ганноверу войска были приведены в полную боевую готовность. Сотни противотанковых пушек, танков и самоходок застыли в ожидании врага, готовясь разгромить его бронированный клин сокрушительным ударом. Десятки самолетов, выстроившись на летном поле, ждали команду на взлет, чтобы, взмыв в небо, обрушить смертоносный груз на головы противника. Англичане с нетерпением ждали танки врага, но они так и не появились.

Безрезультатно прождав обещанного противника всю первую половину дня, англичане забеспокоились его исчезновением. На поиски русских танков были подняты в небо разведчики, которые вскоре смогли внести ясность в этом загадочном явлении. Оказалось, что советские танкисты остановились на рубеже городка Мазен, в двадцати километрах от Нинбурга. Этот порт на Везере был передовым пунктом обороны англичан к северу от Ганновера.

Получив это известие, англичане решили, что русские накапливают силы перед штурмом Ганновера. Единогласно утвердившись в этом решении, они позволили противнику продолжить накопление живой силы на занятом им рубеже до вечера. Когда же стрелки часов показывали 17.00, с аэродромов взлетели самолеты с приказом уничтожить всех и вся в районе Мазен.

Поднятые в воздух «москито», «ланкастеры» и «галифаксы» четко выполнили поставленное перед собой задание. Поднявшись на высоту пяти тысяч метров, они достигли нужной точки и дружно распахнули свои бомболюки. Естественно, при такой высоте ни о каком точном попадании речи и быть не могло. Славные сыны Альбиона произвели классическое накрытие по площадям, стремясь одним мощным ударом прихлопнуть зловредную русскую блоху.

О том, что удар состоялся, было понятно по многочисленным точкам пожаров, хорошо видимых в наступающих сумерках. Прожорливые языки пламени жадно пожирали разнесенные в пух и прах дома местных немецких бюргеров. Долгие шесть лет страшные ужасы войны обходили стороной саксонские равнины, но теперь пришла и их пора пить горькую чашу печали.

Под сводящий с ума свист бомб и их оглушительные взрывы сиротели дети, распадались семьи, уходили в небытие целые фамилии. За какой-то миг добротный немецкий городок превратился в пылающий ад, в котором удалось уцелеть лишь нескольким домам. Все остальное было превращено в дымящиеся руины.

Именно их многострадальный вид и был запечатлен фотокамерой английского разведчика, пролетевшего над городком рано утром следующего дня. Блестящие глянцем фотографии дымящихся руин Мазена несколько подняли настроение фельдмаршала Александера, расстроенного потерей во вчерашнем налете одного «галифакса» и «ланкастера».

Сам налет был проведен блестяще. Площади были полностью накрыты, глаз радовался от проделанной работы, но случилась досадная неприятность. Два звена бомбардировщиков, отправленных на бомбежку русских танкистов, несколько запоздали. Когда они приблизились к Мазен, все было кончено. Город пылал, и просто так высыпать бомбы в столбы пламени для командиров королевских летающих крепостей было верхом неприличия.

После недолгого размышления они решили продолжить охоту, благо для этого были все предпосылки. Горючего было вдоволь, самолетов противника не было, а с земли никто не бил из зенитных орудий. Сказано – сделано, и снизившись, пилоты стали искать достойные для себя цели.

Делая этот шаг, англичане полностью позабыли, что лучшее – враг хорошего и удача переменчива. Не успели они опустошить свои бомболюки, как неожиданно появились советские истребители. Они не были посланы на защиту попавших под бомбежку частей. У них было другое задание, но, встретив противника в воздухе, советские пилоты не смогли пролететь мимо просто так.

По здравому и логическому размышлению, легкие истребители никак не могут помешать налету таких стратегических бомбардировщиков, как «Галифакс» и «Ланкастер». Прекрасно вооруженные и с довольно приличной скоростью они могли достойно постоять за себя. Одни только находящиеся в хвосте самолета пулеметы чего стоят.

Однако у напавших на британские бомбардировщики советских летчиков была своя логика. В отличие от сидящих за штурвалами самолетов королевских пилотов, у них на первом месте стояло служение Родине, а не стремление любой ценой сохранить свою драгоценную жизнь. Поэтому, вопреки логике и правильным рассуждениям, они вступили в бой с врагом, будь он трижды стратегическим бомбардировщиком.