Игра лисиц. Секретные операции абвера в США и Великобритании - Ладислас Фараго

У Грибля это была самая необычная консультация в жизни, как для врача, так и для разведчика. Пока «пациент» лежал в кресле дантиста, он согласился объединить свою организацию со шпионской сетью Грибля.

Агент Секс с новыми силами приступил к работе. Весь 1933 год и большую часть 1934 года он был законсервирован, ломая голову, почему он больше не нужен абверу. Но все это время он не бездельничал. Он создавал и расширял свою сеть, чтобы быть наготове, когда придет команда из Берлина.

Его первые агенты Отто Фосс и Вернер Гуденберг были готовы добывать сведения, но, кроме них, были и другие. После того как Грибль и Лонковски объединились, в их группе появились уроженец Швейцарии, капитан армии США, поставлявший данные о новом вооружении пехоты, чертежник судостроительного завода из Нью-Йорка, конструктор-оружейник из Монреаля, инженер металлургической лаборатории государственного судостроительного завода из города Керни, штат Нью-Джерси, а также контактеры на военно-морских верфях в Бостоне и в Ньюпорт-Ньюс, штат Вирджиния, а также и на нескольких авиационных заводах. И все это, не считая Даниэльсена в Мэне.

Это была удивительная сеть, с высокими шпионскими данными и значительным потенциалом. Но она работала в вакууме. Абвер по-прежнему не подавал признаков жизни. Канарис еще не появился на сцене. Краус в Стелла-Хаус не знал, что ему делать с материалами, которые была готова поставить группа Грибля – Лонковски. Его руководство из гестапо не было заинтересовано в оборонной информации и не было подготовлено к работе с ней. Его курьерская организация стремительно росла, была готова в любой момент начать работу. Но в тот момент у Крауса курьеров было намного больше, чем отчетов, которые следовало доставить.

Эта аномальная ситуация резко оборвалась. В конце 1934 года в отделение абвера в Вильгельмсхафене, занимающееся военно-морской разведкой, был назначен новый заместитель начальника, человек, которого называли то «герр доктор», то «доктор Эрдхофф», то «Н. Шпильман». Его настоящее имя было Эрих Файффер, и он имел ученую степень доктора политэкономии. В сорок с лишним Файффер после пятнадцати лет пребывания в отставке, когда он занимался бизнесом, возвратился в абвер в скромном звании капитан-лейтенанта, связав себя с рейхсмарине в надежде, что флоту понадобятся его способности. Его назначили начальником агентуры, когда практически еще не было агентов.

Этот высокий худощавый человек в очках стал неуловимым организатором немецкого шпионажа в США на все последующее беспокойное десятилетие. Его фамилия встречалась в каждом деле о шпионаже, которое удалось раскрыть ФБР, и Файффер проходил как один из организаторов в нескольких судебных процессах в Нью-Йорке. Но следить за ним приходилось издали, а судить заочно. В лучших традициях великих организаторов шпионажа Файффер оставался призрачным, безликим кукловодом, он дергал за веревочки, но сам не показывался.

Судя о нем только по его неудавшимся операциям и по его провалившимся агентам, явно плохо подготовленным, американская контрразведка быстро списала его со счетов как упорного, но не компетентного тупицу, чей массированный налет на американские военные секреты был столь же решительным и рискованным, сколь глупым и нерасчетливым. Но количество его успехов значительно превышало число неудач, и он стал одним из лучших мастеров шпионажа этого периода «штурм унд дранг».

Это все еще была доканарисовская эпоха, когда контакты с нацистами были редкими и случайными. Файффер, как прагматик, не разделял антипатии капитана Патцига к ним. Едва появившись на Вильгельмсхафен, он установил рабочие отношения с управлениями гестапо в Бремене и Гамбурге и был сторицей вознагражден за это.

Всего лишь через несколько месяцев после прихода на Вильгельмсхафен, 2 января 1935 года, когда он еще и не начинал формировать штат агентов, неожиданный звонок из Гамбурга вовлек его в работу. Это был Краус, звонивший из Стелла-Хаус с вопросом, не хочет ли Файффер повидать двоих «друзей», которые привезли ему «подарок» из Америки.

– Я готов за них поручиться, – заверил Краус. – Они выудили очень крупную рыбку.

Друзьями были стюард с «Бремена» и инженер с «Европы», решившие предложить свои услуги абверу, а их «подарок» привел в восторг даже флегматичного и скептического Файффера. Инженер с «Европы», еще новичок в разведке, принес номер торгового журнала «Мэрии ньюс» и несколько старых номеров «Нэшнл джиографик». Но «подарок» стюарда был значительно более ценным – он привез первую посылку от Грибля и Лонковски.

Это было засекреченное руководство для ВМФ США по тестированию металлов на судоверфях, которое Грибль получил от инженера из Керни, и донесение Лонковски о некоторых фактах из личной жизни Фредерика Т. Бёрчхолла, главного европейского корреспондента «Нью-Йорк таймс», весьма досаждавшего Берлину своими яркими, дельными и аргументированными антифашистскими статьями. Он привез также образец теллура, который использовался в экспериментах по борьбе с коррозией на кораблях ВМФ США, и фотопленку с чертежами экспериментального самолета, разрабатываемого фирмой Сикорского в Фармингдейле, Лонг-Айленд.

Стюард сообщил доктору Файфферу, что может доставить гораздо большее количество подобных материалов, поскольку Грибль и Лонковски ждали только слова от абвера, чтобы развернуть широкомасштабную разведывательную работу. Стюард вкратце обрисовал предложения Лонковски в отношении будущего сотрудничества: он может вновь приступить к работе немедленно, восстановить все свои старые связи и вместе с Гриблем завести новые. Они планировали отправлять донесения в Вильгельмсхафен Файфферу с судовыми курьерами каждым рейсом «Европы» и «Бремена». Материалы предполагалось передавать на 35-мм фотопленке, а переснимать должен был Лонковски в лаборатории, оборудованной в его доме на Лонг-Айленде.

Как отмечал позднее Файффер, столь вовремя случившийся приезд Айтеля с этими «подарками» полностью изменил характер и направление деятельности отделения в Вильгельмсхафене. США заняли верхнюю строчку в списке объектов разведывательной деятельности, и были предприняты меры по ее расширению. Новые агенты были внесены в досье абвера. Карл Айтель, ставший главным курьером, числился в списках абвера под номером Р-2307[17]. Грибль получил псевдоним Илберг и новый номер – А-2339. Вся серия номеров 2300 была зарезервирована Файффером для агентов, задействованных в операции «Секс».

Наконец, 5 января Айтель с подробными инструкциями для Грибля и Лонковски отплыл обратно в США на «Бремене». После этого благодаря блестяще разработанным Файффером указаниям работа развернулась в строгом соответствии с правилами шпионажа. 12 января 1935 года у агента Секса в «Хофбраухаусе», немецком ресторанчике на Восемьдесят шестой улице, состоялась явка с агентом Р-2307. Началась новая многообещающая фаза операции «Секс».

Ровно через месяц после первого появления Айтеля в Вильгельмсхафене, 2 февраля 1935 года доктор Эрих Файффер был вызван в главное управление абвера в Берлине для отчета о работе в Америке. Он обрисовал детали операции капитану 3-го ранга Удо фон Бонину, заместителю начальника отдела военно-морской разведки, курировавшему разведывательную деятельность в США, и полковнику Гансу Пикенброку, который только что прибыл на набережную Тирпиц, чтобы возглавить подразделение, известное под названием «Амтсгруппе-1» в главном управлении абвера. Шесть дней спустя адмирал Канарис в сопровождении Пикенброка посетил Вильгельмсхафен с целью проверки деятельности отделения Аст-Х, внезапно ставшего в абвере самым активным и важным из всех.