Живописец смерти - Джонатан Сантлоуфер

Приблизившись, «галстук-бабочка» вперил в нее пристальный взгляд.

— А вы, позвольте спросить, кто такая?

— Меня зовут Катерин Макиннон-Ротштайн, — ответила Кейт. Затем подумала секунду и добавила: — Шеф полиции Тейпелл моя хорошая знакомая.

Было видно, что он зарегистрировал Кейт в своем компьютере под черепной коробкой и занялся беглым осмотром. Она чувствовала, как детектив ощупывает взглядом ее костюм, сумку от фешенебельной миланской фирмы «Прада», даже прическу. Все это время он издавал какие-то странные сосущие звуки, словно пытался достать языком что-то, приклеившееся к нёбу.

— А я Рэнди Мид, — произнес он, не подавая руки. — Старший детектив по расследованию убийств. Специальный отдел. А вы здесь оказались… по какому поводу? — Его глаза, и без того не очень большие, сузились, превратившись в горизонтальные щелки.

— Мы с девушкой были знакомы, — ответила Кейт.

— А обнаружил убитую, если я не ошибаюсь, этот юноша. Ему придется дать показания. Так положено.

— Насчет того, что положено, мне известно очень хорошо.

Галстук Мида чуть соскочил с его костистого адамова яблока.

— Неужели?

— Я десять лет проработала в полиции в Куинсе, — пояснила Кейт. — В районе Астория. Специализировалась на убийствах и пропажах детей.

— Асто-о-о-р-и-я-я-я, — насмешливо протянул Мид.

Уилли молча смотрел на нее. Выражение лица у него было такое, словно он одновременно восхищен и шокирован. Кейт попыталась вспомнить, говорила ли когданибудь ему, что работала в полиции, но не смогла.

— Очень впечатляет, — добавил Мид.

— Я рада. — Она раздавила каблуком окурок и посмотрела на Мида сверху вниз. Роста в нем было не больше метра семидесяти.

— Послушайте! — вмешался Уилли. — Вы должны сделать что-нибудь для…

— Помолчи, — прервала его Кейт. — Иди и жди меня в машине. Пожалуйста, Уилли.

Она повела Мида назад к подъезду.

— Вы, возможно, помните, что обнаруживший тело автоматически становится подозреваемым, — раздраженно прошипел он.

— Только, пожалуйста, не надо мне вешать на уши свою полицейскую лапшу. Ладно? Я же уже сообщила молодому человеку, что мы договорились встретиться здесь. А девушка… — Кейт на мгновение замолкла. Она чувствовала, как в ней поднимается дикая злость, и сделала глубокий вдох. После чего добавила уже спокойно: — А Элена, я уверена, вы это заметили, уже давно была мертва.

— Значит, наша уважаемая Тейпелл ваша хорошая знакомая? — Мид гаденько улыбнулся.

— Послушайте, — мягко проговорила Кейт, — я не собираюсь путаться у вас под ногами. Вы должны делать свою работу, это понятно. Но мне хочется вам помочь, объяснить несколько…

— А вот это действительно мило с вашей стороны… миссис Ротштайн. Я правильно назвал фамилию? Но мне кажется, я смогу справиться со своей работой сам.

Кейт пришлось сдерживать себя, чтобы не взять этого мистера старшего детектива по расследованию убийств за его дурацкий галстук-бабочку, приподнять и посмотреть, как начнет синеть его дерьмовое лицо. На секунду ее руки даже затрепетали от желания. Но Кейт удалось с собой совладать, хотя ее очень путала собственная злость и готовность взорваться.

Она вытащила мобильный телефон — слава Богу, хотя бы есть чем занять руки — и нажала кнопку автонабора офиса Ричарда, но в трубке заговорил автоответчик. Его мобильный телефон вообще не отвечал. Проклятие!

Мид в это время отошел посовещаться с двумя полицейскими, затем повернулся и бросил:

— Послушайте, миссис, хм… бывшая полицейская! Вам и вашему приятелю придется задержаться. Нам нужно вас допросить.

Уилли было душно в машине, даже с опущенными стеклами. Он не слышал, о чем говорили Кейт и Мид, но жестикулировали они не совсем дружелюбно. Детектив тыкал пальцем в сторону автомобиля, затем повернулся к двум полицейским и сказал им что-то. Уилли помахал Кейт, но она уже повернула обратно к зданию. За ней последовали несколько полицейских и людей в штатском. Чем они там занимались? Об этом Уилли мог только догадываться. Возможно, Кейт фотографировали и снимали у нее отпечатки пальцев.

Уилли повернул ключ зажигания и включил приемник. Хотелось как-то отвлечься. Беби Фейс с чувством исполнял балладу. Пел о том, как хорошо стать отцом. Этого было достаточно, чтобы Уилли вспомнил своего отца, которого никогда не видел. Каким он был? Умел ли рисовать? Уилли никогда не спрашивал об этом мать — она-то рисовать совсем не умела, — но кто-то же должен был передать ему эти способности. По щекам Уилли потекли слезы. Кого он оплакивал? Элену или отца, которого никогда не видел?

Беби Фейс скакнул на октаву выше и запел высоким фальцетом, но Уилли больше не вслушивался в слова.

Рядом затрещала полицейская рация. Уилли вздрогнул. Коп в патрульной машине сообщал детали:

— Женщина, латиноамериканка, ножевые раны…

Он старается отодвинуться от крупной женщины, по виду латиноамериканки. Бросает на нее недовольные взгляды, потому что она, стараясь все получше рассмотреть, суетится и бьет его по бедру своей огромной хозяйственной сумкой.

— Просто восхитительно, — произносит женщина, не отводя глаз от подъезда, где собралось множество полицейских, и кивает в сторону заполнивших улицу патрульных машин. И без того кинематографическая сцена дополнена звуковой дорожкой, которую обеспечивают сирены и прочие специальные звуковые сигналы. Прямо как в боевике.

— Погибла девушка: А вы этим восхищаетесь?

Темные глаза латиноамериканки щурятся от стыда.

— О, я не знала, что это девушка. — Она подозрительно смотрит на него. — А вам откуда известно? Живете в этом доме?

Женщина сверлит его глазами, но он не обращает внимания, потому что как раз в тот момент, когда она задает этот глупый вопрос, все его тело цепенеет. Из подъезда выходит Кейт. Он еле слышно охает, некоторое время напряженно наблюдает за ней и медленно отходит назад, позволяя толпе заслонить его. .

И как же ты будешь с этим разбираться?

Он пытается телепатировать этот вопрос Кейт, старается изо всех сил, так что начинает болеть голова.

Кейт затянулась, потом выпустила струю дыма, рассеянно глядя на толпу зевак. Ей бы вспомнить, что говорится в полицейском наставлении по поводу маньяков. Некоторые любят являться на место преступления, часто смешиваются с зеваками, подходят совсем близко, чтобы понаблюдать за суетой копов. Они получают от этого особое наслаждение.

Наконец Кейт вспомнила, как будто внутри включился какой-то тумблер. С ее глаз спала пелена, и она начала внимательно рассматривать зевак. Но поздно.

Его уже поглотила толпа. Он больше не может и не хочет ее видеть. Все в порядке. На этот раз чувство, овладевшее им, оказалось еще сильнее. Пора уходить. Он знает, что впереди его ждет много интересного.