Ядовитые стрелы Амура - Людмила Ситникова

Если на минутку предположить, что она действительно снимала комнату у Валентины и осведомлена о частной жизни Сабуровой, то на кой ляд делать из Катки дуру, рассказывая душещипательную историю об отце-тиране, мечтавшем насильно выдать дочурку замуж за сына лучшего друга?

Для чего она вообще впустила ее, Кату, в квартиру? Позволила ей принять ванну, снабдила чистыми вещами, напоила чаем.

– И отдала кольцо, которое Ден подарил Вале, – произнесла она.

– Что вы сказали? – мялся на пороге парень.

– Не обращайте внимания, просто мыслю вслух.

Получив вожделенный стакан воды, Катка залпом проглотила холодную жидкость.

Как только адрес Семена Андреевича оказался в ее кармане, Катарина поспешила к лестнице.

– Вы лучше сейчас их не беспокойте, – крикнула вслед соседка. – Сами понимаете, страшное горе на семью свалилось. Похороны предстоят, то да се. Не до разговоров им. Обождите маленько.

– Вы правы.

Из подъезда Ката вылетела, словно ошпаренная. Лицо пылало, желудок сжимался и отдавал острой болью.

– Ну и в историю я влипла, – твердила она, мчась домой. – Сюжетец похлеще любого детективчика будет.

Три последующих дня Катарина провела в метаниях. За это время Парамаунт с Лизаветой умудрились разбить два горшка с цветами, в словарном запасе Арчибальда появилась новая фразочка «Отвали, уродка, я в маске», а Розалия Станиславовна вымотала ей все нервы, денно и нощно, словно испорченная пластинка, твердя о жгучей необходимости завести в доме змею.

Во вторник, справедливо полагая, что похороны Валентины состоялись, Копейкина с тяжелым сердцем порулила к Семену Андреевичу.

Дверь ей открыла кареглазая девушка, на вид чуть старше восемнадцати лет. Не соизволив поинтересоваться, к кому и зачем пожаловала незнакомка, радушная хозяйка сразу предложила ей пройти в прихожую.

– Прошу вас, пожалуйста, снимите туфли. Я дам вам тапочки.

Копейкина повиновалась. Сунув ноги в мягкую домашнюю обувку, она не выдержала.

– Почему вы не спросили, кто я такая?

Девушка удивилась.

– А вы разве не из академии?

– Нет.

– Ой! А я решила, что вы к Семену Андреевичу пришли.

– К нему, только по личному вопросу.

– Он в кабинете, подождите тут, я должна его предупредить.

Девушка сделала пару шагов по коридору, а затем резко обернулась.

– Как вас представить?

– Катарина. Катарина Копейкина.

Оставшись в одиночестве, Катка увидела огромную белую мордашку шикарного котищи, высовывающегося из-за угла.

– Это кто такой красивый? – села она на корточки.

Кот не двинулся с места. Впившись оранжево-желтыми глазищами в незнакомку, он, очевидно, прикидывал, можно ли ей доверять и подойти поближе или же остаться в укрытии?

– Ну иди ко мне, не бойся.

Пушистый красавец замурлыкал. Подбежав к Катке, он начал тереться о ее колени, издавая громкое «Мр-р-р».

Девушка появилась в коридоре спустя минуту.

– Вижу, вы здесь не скучали, Семен Андреевич ждет вас.

– Как зовут вашего питомца?

– Ирбис. Шикарный кот, правда?

– Бесспорно.

– Мне его подарили на день рождения пять лет назад. Маленький он был такой забавный, запросто мог уместиться в ладошке, а теперь… – девица взяла четвероногого на руки и чмокнула в упитанную щеку.

Катарина почесала Ирбиса за ушком.

– Следуйте за мной, Катарина.

Одна из четырех комнат Сабуровых была переоборудована под кабинет для хозяина дома.

Семен Андреевич – слегка полноватый седовласый мужчина лет шестидесяти – восседал за письменным столом.

При появлении гостьи отец Валентины надел очки, отчего сразу стал похож на доктора Айболита.

– Здравствуйте, барышня, – добродушно молвил Семен, указывая на кресло. – Присаживайтесь. Леночка, дружочек, организуй нам чай с лимоном.

Кивнув, Лена вышла, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Ну-с, Катарина, что привело вас в мой дом?

– Убийство вашей дочери, Валентины, – выпалила Катка.

Густые брови Сабурова поползли вверх.

– Н-н-да… интересно, очень интересно, барышня. Но хотелось бы узнать поконкретней. Для начала извольте сказать, в каких отношениях вы состояли с Валентиной? Вы ее подруга?

– Нет. Более того, я ни разу не встречалась с Валей. Вернее, один раз я ее видела, мы мило побеседовали, но потом выяснилось, что меня обвели вокруг пальца.

Семен Андреевич на секунду снял очки, подержал их в руках и снова вернул на нос.

– Я вас не понимаю.

Боясь, что Сабуров примет ее за сумасшедшую, Катка быстро вывалила всю имеющуюся информацию. Она рассказала про Дениса, упомянула о поездке в институт, разговоре с Людмилой и, собственно, о встрече с лже-Валентиной.

Закончив говорить, Катка выдохнула.

– Вот в принципе и все. Признаться честно, мне вся эта история кажется несколько нереальной, неправдоподобной, я решила выяснить, кому, а главное, зачем понадобилось вводить меня в заблуждение.

Семен хмуро смотрел прямо перед собой.

– Вы правы, барышня, вы безоговорочно правы, история нереальная. В ней много неизвестного и пугающего. Не думаю, что Валя сдавала комнату. В этом не было абсолютно никакой необходимости. Деньги у нее имелись. Причем, прошу заметить, деньги немалые.

– Она работала?

– Я помогал Валентине. Каждый месяц клал приличную сумму на ее счет в сберкассе.

– Но та девушка беспрепятственно вошла в квартиру, принесла мне Валины вещи, и вообще, создавалось впечатление, что она ориентируется в двушке как в рыба в воде. Знала, где гель для тела, шампунь, кольцо, подаренное Осокиным.

– Будет лучше, если все вышесказанное вы повторите сотрудникам правоохранительных органов. Уверен, что для них данная информация будет полезна.

– А что вы сами можете сказать по поводу смерти дочери?

Сабуров грустно улыбнулся.

– Я до сих пор пребываю в состоянии шока. Жена колет мне успокоительные уколы, и лишь благодаря им я не рву на себе волосы. Произошедшее не укладывается в голове. Моя Валька, моя маленькая Валюшка мертва. Ее больше нет среди нас. Если бы вы знали, как я перед ней виноват! Она до последнего таила на меня злобу и ушла в мир иной с тяжелым камнем на сердце.

– Причина в вашей второй супруге?

– Да, в Лидочке. Когда мы расписались, Валя впала в ярость. Назвала меня предателем, наговорила много неприятных слов, а напоследок, заявив, что я никогда не любил ее мать, ушла из дома. Неделю Валентина прожила у бабушки, матери моей покойной супруги, потом вернулась. Атмосфера в квартире накалилась до предела. Бедная Лидочка боялась слово сказать в присутствии Валентины. Пока дочь была в институте, жена занималась хозяйством, а вечером закрывалась в спальне и читала книги. Ей не хотелось лишний раз сталкиваться с Валей.