Оскал фортуны - Анастасия Анфимова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марина надулась. Она опять взяла в руки обруч и начала его разглядывать, поворачивая так и эдак.
– А ведь это корона! – воскликнула она. – Точно!
Но едва она собралась водрузить ее себе на голову, вновь то же чувство опасности, что преследовало девочку в этом подземелье, заставило Марину замереть. Кольцо, кажется, стало холоднее, словно по гладкому металлу пробежали легкие разряды непонятной энергии. Девочка вновь поднесла кольцо к глазам. Цветы орнамента затрепетали, словно живые. Марина взглянула на портрет девочки. Или ей показалось, или скорбные морщинки в углу рта стали глубже, а глаза заблестели, словно от слез?
Саша, не церемонясь, выхватила из рук Марины корону, говоря:
– Дай-ка, – и водрузила себе на растрепанные волосы. – Ну, как мне? – попыталась позировать Алекс. Подруга фыркнула, в этот момент Саша чуть не упала.
– А она тяжелая, – пробормотала Дрейк с затуманенными глазами.
– Алекс! – взвизгнула Марина, глядя, как подруга стремительно бледнеет, медленно опускаясь на песок. – Что с тобой?! – Девочка бросилась к подруге и схватила ее за руку.
И тут корона вспыхнула ярко-синим светом, цветы орнамента почернели и покрылись шипами.
Марина завизжала. Алекс резко вдохнула. Открытыми невидящими глазами посмотрела она на подругу и открыла рот.
– Свершилось! – прогремел в пещере скрипучий нечеловеческий голос. – Открылась дверь между мирами! Невинное дитя обрело корону Владык Перехода! Я не зря ждал…
Ослепленная ужасом, Марина отпрянула и бросилась к выходу. Но зачарованная Александра нечеловеческим прыжком преградила ей путь.
– Твоя никчемная жизнь должна закрепить портал, – мертвенно-бледные губы подруги скривились в злобной усмешке, обнажив зубы.
– Саша, очнись! – закричала девочка. – Это же я, Марина! Очнись!
Вдруг она перевела взгляд на корону. Портрет девочки с грустными глазами исчез. Вместо него на Марину, злобно усмехаясь, смотрела перекошенная морда… Именно та, которую она видела при вспышке молнии.
Девочка рванулась в сторону, пытаясь обойти Дрейк, но зацепилась ногой за мешок со снаряжением и едва не упала. Александра надвигалась на нее, хрипло хихикая и выставив вперед руки с растопыренными пальцами.
Марина схватила подвернувшийся под руку предмет и на четвереньках бросилась прочь от монстра, в которого превратилась подруга.
В тесной пещере далеко не уползешь. Ткнувшись лбом в стену, девочка поднялась на ноги.
– Не прячься! Смирись, прими свою судьбу! – рокотал голос.
И тут Марина увидела, что сжимает в руке молоток, которым Алекс так неосмотрительно разбила стенку пещеры.
Монстр приближался. Только сейчас девочка окончательно поняла, что ее лучшей подруги уже нет, а если она промедлит, то не станет и ее.
Горевшие за спиной Алекса фонари делали фигуру девочки каменно-огромной. Синий, излучаемый короной свет освещал мертвенно-бледное лицо и пустые глаза. Теперь даже лицо ничем не напоминало лучшую подругу Марины. Морда на короне издевательски хихикала.
«Корона!» – молнией пронеслось в голове девочки.
– Умри!
Но прежде, чем руки Александры сомкнулись у нее на шее, Марина из всех сил ударила ее по голове.
Родители всегда говорили, что Марина счастливчик и ей всегда везет.
Острие из титановой стали ударило прямо в центр портрета, пробив мягкое золото и… череп Александры Дрейк.
Нечеловеческий вой заполнил пещеру. Тело девочки, охваченное черно-синим сиянием, рухнуло на пол. Окончательно потеряв голову, Марина, не разбирая дороги, бросилась вон из пещеры. Ей было уже нечего терять, кроме своей жизни. Алекс не вернуть.
Окончательно она пришла в себя от жуткой боли в ноге. Лил дождь. Она лежала на дне оврага, рядом падали каменные глыбы. Скорее всего, произошел обвал. Попытка встать привела к новой вспышке боли.
«Сломала ногу», – в отчаянии подумала Марина, и тут крупный камень ударил ее в плечо. Хватаясь за раскисшую от дождя землю, девочка поползла прочь от падавших со скалы камней.
Марину нашли только через два дня. Двойной перелом, двустороннее воспаление легких, многочисленные ушибы и полная амнезия о последних двух днях. Вот и все, что осталось на память ей об альпинистских опытах лучшей в мире подруги – Александры Дрейк.
– Что, братец, плохо? А все потому, что ты опять нарушил запрет Создателя!
– Тебя же считают доброй, сестра. И вдруг ты радуешься тому, что моя сущность так сильно пострадала!
– Создатель запретил нам вмешиваться в судьбы людей этого мира. Ты сам виноват, братец!
– Нет, не я! Ты виновата, сестра. Ты ушла со своего места, открыв Мост радуги.
– Ты же знаешь, что я не выношу крови.
– Конечно! Ты у нас вечная девочка, сестра!
– А ты вечный негодяй!
– Таким сделал меня Создатель. Вини его.
– Создатель безгрешен! Лучше подумай о том, что две души попали в ничто между мирами по твоей вине!
– Одна, сестра. Только одна. Другую еще можно вернуть в свое тело.
– Какой же ты мерзавец! Чистая невинная душа останется в вечном холоде и мраке, без надежды на новое перерождение, а черная душа предателя и убийцы вернется в свой мир, чтобы как должно завершить свой путь!
– Но тот человек жив, и портал открыт только туда! Второе тело умерло, а воскресить мертвых под силу только Создателю!
– Я, конечно, не Создатель, но не допущу такой несправедливости! Я отправлю безгрешную душу в тот мир, а своего адепта можешь забрать себе!
– Ха, ха, ха! Тело старика с душой девчонки – такое могло прийти на ум только тебе, Асиона, вечная девочка!
– И тем не менее я сделаю это! Я упряма, и ты со своей ослабленной сущностью не сможешь мне помешать!
– Тому телу осталось жить совсем немного, даже по меркам людей.
– Я позабочусь об этом.
– А как же запрет Создателя вмешиваться в судьбы людей?
– Я не вмешиваюсь! Я лишь исправляю твою ошибку, братец.
Прошла целая вечность и еще полвечности, пока Александра смогла приподнять налитые свинцом веки. Но окружающая действительность все никак не хотела проявляться. Перед глазами в бесконечном хаотическом хороводе кружились темные и светлые пятна. Девочка стиснула зубы, пытаясь сфокусировать зрение. В голове огненным пожаром разлилась боль.
«Ну уж нет!» – в бешенстве подумала она и с запредельным усилием наконец собрала взгляд в одну точку, разглядев куполообразный, темный потолок, освещенный неровным, колеблющимся светом.
