Суворов - Вячеслав Лопатин

Заметим, что в ходе Семилетней войны выдвинулись и приобрели боевой опыт такие известные русские военачальники, как П.А. Румянцев, А.М. Голицын, 3. Г. Чернышев, П.И. Панин. Научились воевать и многие офицеры. Подполковник Казанского пехотного полка Александр Суворов проверил себя на интендантской, военно-судной и штабной должностях, покомандовал кавалерийским полком. Человек творческий, он осмысливал полученный опыт и вскоре получил возможность применить его на практике.

Двадцать восьмого июня 1762 года взбалмошный и недалекий император Петр III был свергнут сторонниками его супруги. Переворот поддержали гвардия, войска столичного гарнизона и жители Петербурга. На престол взошла Екатерина II. Поход против Дании был отменен. Румянцев привел свои находившиеся за границей войска к присяге новой императрице, но Екатерина всё же заменила его Петром Ивановичем Паниным, которому было приказано готовить армию к возвращению на родину. В конце августа Панин составил донесение о состоянии армии, которое повез в Петербург подполковник Суворов. Как правило, за доставку важных известий посланцы получали ценные подарки и новые чины. Так было и в этот раз. Императрица лично приняла сына Суворова-старшего, который задержался с отъездом в Сибирь и оказался среди самых деятельных участников переворота. Василий Иванович был приближен ко двору и награжден весьма почетным чином премьер-майора лейб-гвардии Преображенского полка (полковником всех гвардейских полков числилась сама императрица).

С Суворовым-младшим Екатерина беседовала с глазу на глаз. 26 августа 1762 года последовал указ императрицы: «Подполковника Александра Суворова жалуем Мы в наши полковники в Астраханский пехотный полк». Через пять дней новый полковник принял командование.

Руководство полком является важнейшим и необходимым этапом в становлении полководца, само прозвание которого напрямую связано с этой основной ячейкой вооруженных сил.

Астраханский полк был полностью укомплектован и насчитывал по штатному расписанию 1893 человека. В это время он нес караульную службу в Петербурге. По заведенному порядку через год-два его должен был сменить другой полк. В 1762 году предусмотрительная государыня, отправляясь в Москву, где 22 сентября в Успенском соборе Кремля должна была состояться торжественная церемония ее коронации, оставила в Северной столице надежных, верных и толковых людей. Командир астраханцев попал в их число.

Всего семь месяцев Суворов прокомандовал Астраханским полком. Отметим интересную подробность: одним из шестнадцати капитанов полка значился Михаил Голенищев-Кутузов.

Шестого апреля 1763 года под командование Суворова был дан Суздальский пехотный полк. За пять лет суворовского руководства полк сделался одним из лучших в русской армии. После того как полк, окончив караульную службу в столице, вернулся на постоянные квартиры в Новую Ладогу, его командир в полной мере развернул свой талант организатора, военного педагога, новатора в военном деле. Строго соблюдая требования нового «Строевого устава пехотной экзерциции» (1764), при составлении которого специальная комиссия постаралась учесть опыт Семилетней войны, полковник искал и проверял на практике наиболее действенные способы обучения солдата. «Суздальским учреждением» назвал Суворов свою полковую инструкцию. Главный упор был сделан на подготовку солдат к действиям в боевых условиях. «По данному в полк моему учреждению экзерцирование мое (строевая подготовка) было не на караул, на плечо, но прежде повороты, потом различное марширование, а потом уже приемы, скорый заряд и конец — удар штыком. Каждый шел через мои руки», — писал он через несколько лет во время боевых действий в Польше. Суворов умел учить и того же требовал от своих подчиненных. «Солдат учение любит, — не уставал повторять в зрелые годы полководец, — лишь бы с толком и кратко».

В то время как европейские военные авторитеты копировали до мелочей военную систему Фридриха II, превращая солдат в автоматических кукол, командир Суздальского полка обратил особое внимание на нравственное воспитание подчиненных. «Зимою и летом я их приучал к смелой, нападательной тактике», — вспоминал Суворов и тут же пояснял: «Хотя храбрость, бодрость и мужество всюду и при всех случаях потребны, только тщетны они, ежели не будут истекать от искусства».

Эти два правила — нравственное воспитание и воинское обучение, как справедливо отмечает А.Ф. Петрушевский, «сливались у него в одно, и второе вполне служило первому». «Русская армия, — добавляет он, — всегда чувствовала склонность к штыку. Но эта склонность оставалась инстинктивной и неразвитой. Суворов взялся за дело рукою мастера. Драгоценная особенность русской армии, замеченная им в Семилетнюю войну, стойкость, была элементом, обещавшим Суворову богатую жатву. Предстояло дорогой, но сырой материал — пассивную стойкость — обработать, усовершенствовать и развить до степени активной настойчивости и упорства… Почти вся учебная программа прямо или косвенно сводилась к наступлению и удару».

Будучи искренне верующим, православным человеком, Суворов уделял большое внимание развитию у солдат религиозного чувства. «Немецкий, французский мужик, — писал он, — знает церковь, знает веру, молитвы. У русского едва знает ли то его деревенский поп; то сих мужиков в солдатском платье учили у меня неким молитвам. Тако догадывались и познавали они, что во всех делах Бог с ними, и устремлялись к честности».

Приведем редкое и ценное свидетельство современника: «Старожилы Новой Ладоги помнят и рассказывают, что Князь Александр Васильевич, находясь там полковником Астраханского (на деле Суздальского. — В. Л.) полка, учредил училище для солдатских детей. На своем иждивении выстроил для оного дом, был сам учителем арифметики и сочинял учебные книги, как то: молитвенник, краткий Катехизис и начальные правила Арифметики. Рукописный молитвенник мне показывали. Можно себе представить, какою любовью платили ему отцы за воспитание детей своих».

Суворова хватало на всё: на руководство постройкой силами солдат полковых конюшен и новой церкви, разведение сада, сооружение школы для солдатских детей, преподавание в ней и устройство при школе любительских спектаклей. Но главным было обучение и воспитание вверенных ему служивых.

«В Новой Ладоге делал он со своим полком разные маневры, повторяя беспрестанно: "Солдат и в мирное время на войне"… Весьма желал он показать полку своему штурм. На пути встречается монастырь. В пылу воображения тотчас готов у него план к приступу. По повелению его полк бросается по всем правилам штурма, и победа оканчивается взятием монастыря. Екатерина пожелала увидеть чудака. И сие первое свидание, как он сам говорил, проложило ему путь к славе», — читаем в собрании анекдотов о Суворове, изданном в 1827 году Егором Борисовичем Фуксом. И в написанной им биографии Суворова, и в собрании анекдотов встречаются неточности и передержки, послужившие основанием для некоторых распространенных мифов (в частности, о том, что Суворов был предан суду Румянцевым и что с ним враждовал Потемкин). Но Фукс лично знал полководца и привел множество драгоценных сведений о великом человеке, записанных по горячим следам. Эпизоду со штурмом монастыря можно верить.