НЕЙРОС. Часть третья. Черные слезы - Павел Иевлев

— И чем это отличается от обычного найма?

— Двумя вещами. Первое — импланты. Их можно получить так же, как в обычной аренде. Второе — дискретный контроль.

— Выражайся по-человечески, пожалуйста.

— Они так же будут отключаться, но не на всё время аренды, а только на момент выполнения боевых задач.

— Каких задач?

— Не, ты что, правда, дышку шмыгаешь? Блин, это же аренда в «Горфронт»!

— Ты не сказал.

— А, чёрт, да, может быть, извини. В общем, все новшества относятся именно к нему. Теперь низовой может арендоваться в шестнадцать, не прекращая того, что ошибочно считает мыслительной деятельностью, но только в «Городской фронт». Прикинь — не нужно ждать лишний год, денежки будут сразу капать на счёт, импланты за счёт города и героическая аура спасителя всего. При том, что вся кровь и говно войны проходит мимо. Утром посрал, умылся, выключился — вечером включился и на Средку! А всё, что между, — забота командира. Ты жил с низовыми, они купятся?

— Да бегом побегут. Теряя тапки. Средка не через десять лет, а прямо сейчас? На месте клановых я бы уже валил. Порвут даже без имплантов.

— Вот тебе и ответ «как».

— Ладно, допустим город сейчас соберёт армию из низовых подростков. Вышибет клановых со Средки — это вообще несложно, команда Слона зачистила бы этих гопников уже к утру. А дальше-то что? Куда их потом девать? Толпа малолетних долбоёбов с боевой имплантацией и невыключенными, но пустыми мозгами. Уже привыкшая оттягиваться на Средке, распробовавшая хорошей жизни и причастившаяся человеческой крови. Это же просто социальная бомба под здешние устои. Вряд ли они захотят потом переарендоваться в проституток и мусорщиков.

— Очень просто. Нет людей — нет проблемы!

— Наверное, недостаточно просто. Я не понял.

Дима закатил глаза, демонстрируя свою беспредельную толерантность к тупости окружающих, но снизошёл до ответа.

— Очевидно же! Унылая никчёмная войнушка затеяна именно ради этого!

— Чего, блин?

— Снижения демографического давления! Не тупи, папаша! Войны всю историю выполняли эту функцию! «До хрена людей на текущие ресурсы? — Ура, в атаку! Ресурсов стало больше, людей меньше — профит!»

— Чёрт, я знаю, что такое демографическое давление! Я не вижу его здесь! Город вымирает, кланы вымирают, население не растёт, а сокращается!

— Не ори, сестру разбудишь!

— Прости, — я осторожно погладил по волосам спящую Нагму. Она сморщила носик, но не проснулась.

— Если ты чего-то не видишь, это ещё не означает, что его нет, — покровительственно заявил Дмитрий. — Местная экономика построена на аренде, и в силу этого имеет кучу узких мест. В том числе соответствие трудовых ресурсов запросам промышленности. То есть, упрощая для тебя: каждый, кто достиг семнадцати лет, должен быть арендован.

— Не каждый. Есть интики. Есть всякие нонконформисты, вроде Тохии…

— Не придирайся, это статистически ничтожная часть. Каждый год, в День Аренды, в экономику вливается очередная порция трудовых ресурсов, которые должны быть освоены. Отказ недопустим — каждый, кто придёт в этот день на приёмный пункт, должен быть арендован хоть куда-нибудь. Да, с каждым годом их все меньше. Да, в последние годы уклонистов не преследуют. И всё равно, людей слишком много. Население сокращается, но экономика сдувается быстрее. Арендных нечем занять. Если смотреть открытую статистику, это не так заметно, она специально мутная, но если копнуть глубже… — Дмитрий потыкал пальцем в экран ноутбука. — То видно, что фактические рентные выплаты только формально не уменьшаются. На самом деле их съедает скрытая инфляция. Но промы всё равно несут убытки, потому что даже это платить не с чего. Они вынуждены набирать каждый год кучу арендных работников, которые им не нужны. Их нечем занять, потому что производство сокращается опережающими темпами, а выплачивать рент надо. Фактически, немалый процент арендованных не работает вообще, пребывая в «резерве». Они потребляют ресурсы, но ничего не производят, повисая гирей на шее и без того нерентабельных фабрик. Промы пытаются переложить это бремя на городской бюджет, отчасти успешно — город нанимает больше людей в сферу обслуживания, но это тришкин кафтан — бюджет города по большей части состоит из налогов с тех же промов. Даже проститутки на Средке сидят без работы неделями! Потому что нет достаточного количества платёжеспособных клиентов.

— Не думал, что всё так плохо, — признал я.

— Думать не твоя сильная сторона.

— Дима, не хами отцу.

— Ладно, ладно, извини. Думаю, даже среди здешних элит мало кто понимает, в какую жопу они загнали свою экономику. Но те, кто поняли, решили исправить ситуацию самым древним и проверенным способом — маленькой победоносной войнушкой.

— Это сработает?

— Без понятия. Думаю, в планах её организаторов резко сократить базу трудовых ресурсов. Быстренько сжечь их в войне.

— Радикально.

— У меня нет других версий. Кланы накачивают оружием, проводят мотивационную обработку, меняют недостаточно агрессивных премов, запускают в оборот боевые стимуляторы. При этом военные и полицейские киберы, которые могли бы вынести их ещё вчера, куда-то делись. Никаких объяснений этому не даётся, зато шестнадцатилеток в нарушение всех принципов сгребают в городское ополчение. Скорее всего, одних размажут о других. По странному совпадению, как раз незадолго до очередного Дня Аренды. На который, я думаю, прийти будет уже некому.

— То есть они собираются просто убить несколько тысяч подростков? — поразился я. — Не проще ли сократить воспроизводство населения? Ведь большая часть детей «инкубаторские», зачатые в пробирке и выношенные в аренде. Остановить этот конвейер куда проще, чем утилизовать лишнее население в войне.

— Это было сделано, когда твоя бывшая пациентка, а нынешняя Верховная, то есть мадам Калидия, зарезала своего папашу и встала у руля. Она практически сразу прикрыла лавочку, урезав воспроизведение населения. Но при этом число подростков не снизилось, они-то уже родились. В результате город имеет ситуационный кризис демографического перевоспроизводства, за которым последует резкий спад, но про спад никто не думает, все думают, куда деть этих. И, кажется, как раз придумали.

— Знаешь, Дим, — сказал я, осторожно сгружая с коленей голову спящей Нагмы, — мне, кажется, надо срочно поговорить с ребятами.

— Думаешь, они тебя послушают?

— Я хотя бы попробую.

— Зачем они тебе, папаша?

— Они ни зачем мне не нужны, Дим. Они не очень умные. Они эмоционально нестабильны. Они ничего не знают и не хотят учиться. Они упрямые, как ослы. Они часто неадекватны. От них куча проблем и ноль благодарности. Они развернутся и свалят, как только я стану им не нужен, и даже не обернутся посмотреть, что со мной сталось. Но знаешь что, Дима? Как будущий отец учти, с родными детьми ровно та же фигня. каждый родитель сталкивается с тем, что ребёнок собирается учинить какую-нибудь лютую хуергу, которая превратит его жизнь в говно. И как ни кричи, ни убеждай, какие аргументы ни приводи — он будет лишь злиться и отмахиваться от ничего не понимающего в жизни отца. Ты будешь отчётливо видеть, что следующий его шаг ведет в пропасть, но ни хера не сможешь с этим поделать.