Город Призраков - Ольга Гребнева

разные стороны баррикад…» Однако врать парень умел плохо, особенно выкручиваться в тех случаях, когда уже подловили пару раз, поэтому решил, что лучше действительно разобраться сразу, в относительно спокойной обстановке.

— Как я уже говорил, у меня фрагменты воспоминаний… прорываются во сне, — начал Влад. — Поэтому всё так… смутно немного, неточно. Я не могу с полной уверенностью сказать, что привидевшееся мне — абсолютная правда…

— Да не тяни кота за хвост! — не выдержал Арман. — Рассказывай уже, в каком эротическом сне я тебе явился.

Влад вздохнул и кратко изложил историю об осаде особняка неизвестного диктатора в какой-то «банановой республике», о том, как погиб весь его отряд, пошедший на штурм, о встрече с командиром наёмников в подвале-архиве и о взрыве, которым всё и завершилось.

Слушая рассказ о себе, Лерой отчаянно старался вызвать в мозгу хоть какие-то ассоциации с описываемыми событиями, вспомнить самую маленькую мелочь, которая подтвердила бы истинность сновидения Влада. Но память упорно не желала ни подтверждать, ни опровергать, она просто молчала.

— А потом взрыв. И больше ничего, — закончил Влад.

Арман ответил не сразу, укладывал по полочкам всю полученную информацию. В принципе выглядело всё правдоподобно. Ни одно из описанных своих действий не вызвало у Лероя возмущения, неприятия и вообще каких-либо отрицательных эмоций. Да, если б очутился в подобной ситуации, то именно так и поступил бы. Но проверить-то невозможно. Мало ли что там во сне приснилось… В конце концов, если память смогли затереть, то и ложные воспоминания в башку запихнуть, скорее всего, не составит труда. Француз покачал головой:

— Значит, вот почему ты на меня поначалу зверем смотрел. Я тебя понимаю, неприятно, наверное, когда на пороге победы обламывают и убивают. Кстати, удивительно, что ты ещё жив, если всё действительно произошло именно так. Я, конечно, не помню ничего, но со взрывчаткой обращаться умею, это точно. — Арман хмыкнул. — Интересные сюрпризы нам преподносит судьба. Слушай, не знаю, как тебе, Влад, а мне наплевать, что там было в прошлом. Здесь-то нету ни той страны, ни того диктатора, ни всех, кто воевал на той и другой стороне. Так что делить нам с тобой нечего. Я не прав? — и он выжидательно взглянул на собеседника.

Лерой отнёсся к сведениям очень спокойно. Конечно, Влад не ожидал, что тот бросится его убивать как старинного врага или забьётся в истерике, узнав, каким был подонком. Но вот такое ледяное непробиваемое выражение лица, а потом — непонятная усмешка… Комольцев почувствовал, что в душе закипает бешенство, несмотря на то, что казалось, он уже смирился с наличием под боком бывшего врага. «Наплевать ему? Делить нечего? А то, что он и его наёмники столько отличных ребят положили, это ничего? Ненавижу!»

— Значит, о тех, кто погиб, можно просто забыть?! — взбеленился парень. — Да из-за таких, как ты… — он буквально задохнулся от праведного гнева.

— Я этого даже не помню, — Арман говорил терпеливо, но чувствовалось, что ещё чуть-чуть и тоже сорвётся. — И не знаю, правда ли это. Но если и правда… Это была всего лишь работа. По твоим словам, ты тоже не родную землю от захватчиков защищал. Так что давай не будем орать друг на друга и припоминать былые стычки. Тем более, что у меня с припоминанием пока не слишком удачно. Вот как ты мне приснишься, так я, может быть, тоже слюной брызгать начну от ненависти. А пока… тебе не кажется, что у нас есть проблемы поважнее, чем считаться, кто кого хотел убить когда-то давным-давно?

Влад сжал кулак на правой руке, словно собирался броситься в драку, но умом уже понимал, что ничего подобного не сделает. Действительно, ирония судьбы. Так хочется наёмнику мозги вышибить, но невыгодно.

— Ладно, — пересилив себя, ответил он. — Будем считать, что заключили перемирие. Пока не разберёмся с этими чёртовыми артефактами, оборотнями и инквизиторами.

— Вот и отлично, — кивнул Лерой.

Арман не верил русскому. Ни капельки. Чересчур тот был непостоянен. С утра вроде нормально себя вёл, а сейчас, просто высказав вслух то, что и раньше знал, разъярился. Наёмник не мог понять, на каком решении Влад в итоге остановился: на словах, конечно, перемирие и сотрудничество, но в глазах ничуть не убыло неприязни. «Ох уж мне эти идеалисты, — вздохнул Лерой. — Сражался за какие-то никому не известные цели, которые не факт, что были прекрасны в своём гуманизме, а ведёт себя так, как будто я его любимую кошечку задушил. Придурок!» Француз с трудом заставил себя переключиться на другое, вспомнив об одном неотложном деле. Он бросил взгляд на постанывающего во сне Чезаре, самого слабого в данный момент человека в их отряде. «А ведь если не подлечим, то на себе тащить придётся. Мало радости». Не то чтобы Арману было сильно жалко практически незнакомого юношу, тем более которого пришлось спасать против своей воли, но перспектива обременения себя раненым совсем не радовала. «Надо что-то делать прямо сейчас, а то придётся потом неделю сидеть на одном месте, дожидаясь, пока у лучника горячка пройдёт. А если сдохнет, то и нам не поздоровится, с нашим-то магическим поводком».

— По-моему, раны мальчишке лучше сейчас промыть и перевязать. Да и вывихи вправить. Разведи костёр, Влад.

— А чего ты распоряжаешься? Кто тебя командиром назначил?

Лерой мученически закатил глаза.

— Если б я умел пользоваться этим… как его… огнивом, то поверь, предпочёл всё сделать сам, чем просить тебя.

Он откинул намокшие волосы со лба и повторил:

— Разведи костёр, — через секунду добавил, — пожалуйста. Или завтра ты раненого на своём хребте потащишь, когда он встать не сможет.

Влад, недовольно бурча под нос, принялся за дело. Хотя Арман и оформил свою фразу во второй раз как просьбу, но стальные лидерские интонации никуда не исчезли. И Влад не знал, что его бесит больше — то, что наёмник раздаёт приказания, или то, что в каком-то дальнем уголке души он сам рад этому. Тому, что тяжкая обязанность принятия быстрых и желательно верных решений упала на другие плечи.

Мокрые ветки долго не хотели загораться. Шипели, дымили, но яркого огня упорно не давали. Влад успел проклясть дождь, ночь, огниво, Лероя, Чезаре, оборотней, инквизиторов, экспериментаторов и свою несчастную судьбу, но в конце концов костёр родился. Сначала робкий, с невысокими язычками, он постепенно вошёл в силу и весело заполыхал.

Когда наёмник взялся за лечение, Чезаре, естественно, очнулся и в первый миг, наверное, мог подумать только одно: пытки продолжились. Мальчишка застонал и попытался оттолкнуть руки, тревожащие раны.

— Успокойся. Я понимаю, что больно,