Командир особого взвода - Вадим Шарапов

– Вы бы тогда, товарищ… Ольга, разбудили бы всех, а то непонятно как-то получается, – и тут же зычно скомандовал: – Па-адъем!

Солдаты зашевелились, будто бы от выкрика все разом вдруг включились. Сергей, словно во сне, видел, как они замедленными движениями разбирают автоматы, сложенные под ногами, кашляют, закуривают. Все это время он смотрел на Ольгу, склонившуюся над картой. А в голове билась только одна мысль: «Она-то зачем… с нами? Мало, что ли, солдат?»

Внезапно грузовик остановился. Заглох мотор, и в тишине стало слышно, как на ветвях, где-то рядом с дорогой пересвистываются синицы. Дверца кабины хлопнула, и вдоль борта послышались чьи-то шаги. А потом в кузов запрыгнул человек – он словно бы одним движением перебросил свое крепкое тело внутрь и вот уже стоял среди солдат, поправляя фуражку с малиновым околышем.

У Сергея екнуло сердце и на миг пресеклось дыхание, хотя вроде бы и вовсе было не с чего. Самый обычный старшина, в выгоревшей полевой форме, на ногах – не сапоги, а немецкие шнурованные парашютные ботинки. На левом бедре у старшины висела пистолетная кобура, из которой выглядывала перемотанная черной изолентой рукоятка – вроде бы «парабеллум». Все в нем было ладно и пригнано, но… неправильно, словно ему было наплевать на устав. Но Никольский не обратил внимания на форму, его притянули к себе глаза человека. Серые, ледяные, почти прозрачные.

Старшина обвел всех взглядом, снял фуражку и хлопнул ею об коленку. Потом улыбнулся, показав металлическую коронку.

– Понятно. Все проснулись. Ну что ж, самое время, поскольку мы почти что прибыли. Будем знакомы, я вроде как ваш командир – старшина Нефедов. Степан.

Тишина сгустилась, уплотнилась, еще немного – и можно будет резать ее ножом как масло. Сергей не понимал, что творится. Глядя на старшину Нефедова, он вдруг понял, что это и был тот самый человек, лицо которого под фонарем ночью врезалось в память. И похолодел, потому что разом понял еще одно – для него, Сергея Никольского, незнакомый Степан сейчас был больше, чем командиром. Ему нельзя было не подчиняться. Этот невысокий крепкий мужик, который так запросто разговаривал сейчас со всей разномастной командой, непонятно почему был властью.

Старшина за несколько минут успел пошутить о чем-то с Федором, попросил табачку у одного из солдат, вежливо поздоровался с Ольгой – все это как будто не замечая, что в кузове по-прежнему царит тишина. Солдаты хмуро глядели на Степана, и в их взглядах Сергей ловил тот же самый страх, что и у него.

На полуслове Нефедов оборвал анекдот, который рассказывал. Присел на скамейку. Седоусый старшина поспешно, словно от горячего, отодвинулся, освобождая ему место.

– Так. Понятно. Шутка не удалась, – усмехнулся Степан и сдвинул фуражку на затылок, – Ольга, разрешите-ка мне планшетку вашу.

– Старшина, – Никольский услышал в голосе медика звенящую нотку близкой истерики и вскинул на нее глаза, – собственно, по какому праву вы здесь командуете? Я старше по званию, и…

Нефедов на миг замер. Потом протянул руку к планшетке и, глянув в глаза Ольге, произнес какое-то слово. Вроде бы произнес. Сергей ничего не услышал, только губы шевельнулись, и показалось, что вокруг фигуры старшины вспыхнула светлая полоса. Мигнула и тут же пропала, и пропало все вокруг, а потом рядовой понял, что стоит коленями на шершавых досках, зажмурив глаза и низко опустив голову. «Да что такое творится?» – ошалевший Сергей рванулся с колен, и тут же оказалось, что он, как и прежде, на скамье, сжатый плечами соседей, а Степан уже держит в руке карту и что-то говорит.

– …на этом самом месте раньше стояла деревня Новодворово. Вот здесь, на карте, она отмечена. Богатая была деревня, колхоз-передовик. Только карта-то довоенная. Теперь там даже пепелища не осталось, все травой позарастало. Но, – старшина ткнул пальцем в сгиб карты, – позарастать-то позарастало, а лучше не стало. Посредине пепелища – колодец. Целый.

Капитан медицинской службы Ольга сидела с белым лицом и кивала, когда Нефедов во время разговора коротко поглядывал на нее, точно просил подтвердить слова. Еще недавно Никольскому это показалось бы странным, но сейчас и он, не замечая того, кивал, а слова Нефедова прочными кирпичиками ложились в голову.

– И вот что странно, – старшина откинулся на борт и закурил, не переставая водить пальцем по карте, – местного колдуна в Новодворово еще до войны не стало. Помер, и передать силу не успел никому. Ну, от этого крестьяне особо не печалились. Волколаков в этих местах сроду не водилось, на погосте тоже все спокойно было всегда. А как только спалили немцы деревню, так и началось. Окрестные хуторяне извелись все, житья не стало от призраков. Мы-то, конечно, после того, что тут каратели сотворили, чистили эти места еще в войну, да некогда было тогда как следует…

Сергей собрался с мыслями и все-таки посмел возразить, откуда-то на это взялись силы.

– Товарищ старшина. А мы-то там на кой? С бору по сосенке нас собрали, а теперь – призраки какие-то, нечисть…

Нефедов перевел взгляд на рядового. В глубине его зрачков метнулось удивление и тут же пропало.

– Ты, Сергей, вот о чем подумай. Кто-то этих призраков направляет, видно сразу. Гонит оттуда прочь, выпроваживает, чтобы с проклятого места ушли. Да только им уйти нельзя, они или к своему прежнему мертвому двору привязаны, или житья людям не дадут. И нам надо этого «кого-то» найти. Быстро найти, пока он еще смертей не наделал. Ясно? На то вы и солдаты, чтобы приказ выполнить.

– И что, много смертей было? – вопрос задал пожилой старшина, который только сейчас заметил, что самокрутка у него в пальцах давно исчадила и затухла.

– Хватает, – буркнул Степан, – недавно девчонка молодая в лес отправилась после заката. Ворожить на милого хотела, дура, а деда не послушалась. Нашли ее выпитую уже. А до этого еще троих – с пути сбились, демобилизованные солдаты. Заночевали около тех мест.

Ольга хотела спросить еще что-то, но тут старшина пружинисто поднялся.

– Приехали. Так. Всем из машины, строиться на поляне.

После построения старшина приказал проверить оружие, снять автоматы с предохранителя и выстроиться в цепь. Сам он расстегнул кобуру, достал «парабеллум» и загнал в него обойму. Потом повернулся к солдатам.

– Значит, вот что. Операция эта простая, ничего тут шибко сложного нет. Было бы сложное, нас бы с вами сюда не послали, а послали бы специалистов похитрее. Колдун этот тут прячется, больше ему негде, здесь ему проще всего силу поддерживать. Идем и берем. Ясно?

Цепь двинулась из леса на опушку, обходя пни и поваленные деревья.

Новодворово и впрямь было большой деревней. Когда-то было. Сейчас от нее осталось только широкое поле, сплошь покрытое буграми, заросшими лебедой и крапивой. Не уцелело ни единого дома, и посреди этой пустоты совсем неуместным казался совершенно целый колодец-журавель. Даже ведро, прочно окованное железом, не поржавевшее, стояло на краю колодезного сруба. Журавель тонко поскрипывал – угловатый силуэт на фоне серого неба.