Иисус и его мир. Новейшие открытия - Крейг Эванс

Они упоминают о его ремесле («плотник»), о его статусе («сын Марии»), о его братьях и сестрах, и за этими словами стоит презрение. Эти слова показались слишком оскорбительными евангелисту Матфею, так что у него просто говорится: «Не Мать ли Его называется Мариам?» (Мф 13:55). Выражение «сын Марии» у Марка (вместо более приемлемого для того времени «сын Иосифа»), возможно, указывает на толки вокруг его зачатия: они точно не знают, кто его отец. У Матфея нет ничего подобного (и, разумеется, в истории о рождении Иисуса он объяснил, что тот был зачат от Духа Святого и Иосиф принял Иисуса как собственного сына). Эти риторические вопросы показывают, что в глазах односельчан Иисусу не хватало авторитета для заявлений о приходе царствования Бога и исполнении библейских пророчеств. Поскольку Иисус – один из нас, думают жители Назарета, в нем нет ничего особого. В ответ на это скептическое отношение Иисус заявляет: «Не бывает пророк без чести, разве только в отечестве своем и между сродниками своими и в доме своем» (Мк 6:4).

Лука объясняет отвержение Иисуса иначе. Собравшиеся рады услышать, что пророчество Исайи исполнилось прямо сейчас (Лк 4:21, в буквальном переводе: «Ныне это Писание исполнилось в ушах ваших»), но их глубоко оскорбили слова о том, что Благая весть о царствовании Бога коснется и язычников, включая врагов Израиля, как то показывают деяния знаменитых пророков прошлого, Илии и Елисея (Лк 4:25–27). Упоминание об этих пророках особенно приковывало внимание людей по той причине, что Илия и Елисей были уроженцами северного царства Израиля, к которому во времена Иисуса относили Галилею. Эти пророки славились своими деяниями, а не словами. Они совершали исцеления (4 Цар 5:8-14), воскрешения умерших (3 Цар 17:17–24, 4 Цар 4:29–37; 13:20–21) и даже умножение хлебов (4 Цар 4:42–44). Илия даже ассоциировался в умах иудеев с грядущим днем Господним (Мал 4:5: «Вот, Я пошлю к вам Илию пророка пред наступлением дня Господня, великого и страшного»: см. также Сир 49:10). Во многом эти знаменитые пророки, «местные герои» в глазах жителей Галилеи, послужили образцами для самого Иисуса. Подобно им, Иисус исцелял людей и, как Илия, возвещал наступление особого эсхатологического времени.

У нас есть основания считать, что современники Иисуса относили пророчество из главы 61 Книги пророка Исайи только к праведникам Израиля: это подтверждает текст свитка, фрагменты которого были найдены в районе Кумрана. В документе 11Q13, который также называют Свитком Мелхиседека, пророчества Исайи 61:1–3 («Господь помазал Меня благовествовать нищим, послал Меня исцелять сокрушенных сердцем, проповедывать пленным освобождение») исполняет загадочный Мелхиседек (см. Быт 14:17–20, Пс 109:4). Он не только освободит Израиль и даст ему прощение грехов, но и сокрушит Сатану (или Велиала) и его союзников, то есть врагов Израиля. Если такая интерпретация пророчества Ис 61 в 11Q13 хоть сколько-нибудь пользовалась популярностью, жители Назарета, как можно предположить, верили, что помазанник Господень, о котором говорится в пророчестве, принесет благословение Израилю и осудит врагов Израиля. И если Иисус из Назарета был бы тем, о ком говорится в главе 61 Книги пророка Исайи (то есть помазанным вестником Божьим, несущим Благую весть о дне благоволения Господа), он должен был бы принести благословение жителям Назарета и наказать их врагов. Но Иисус понимал пророчество Исайи иначе, его слова о пророках Илии и Елисее указывают на нечто иное.

Собравшиеся в синагоге были возмущены словами о том, что Благая весть обращена не только к Израилю, но и к его врагам, и потому выгнали Иисуса из синагоги «и повели до обрыва горы, на которой построен их город, чтобы сбросить Его» (Лк 4:29). Хотя никто (за исключением экскурсоводов!) не знает, где находился этот обрыв, данное описание соответствует топографии Назарета и его ближайших окрестностей.

Обе версии евангелистов, рассказывающих о неудачном посещении Иисусом Назарета, соответствуют тому, что мы знаем об этом селении из скудных археологических данных и из общей доступной нам картины тогдашней жизни в Галилее. Данная история отражает умонастроения жителей маленькой галилейской деревни, где люди серьезно относились к традиционной вере и ожидали исполнения пророчеств Писания. Когда галилейские иудеи размышляли о предсказаниях местных пророков древних дней, они полагали, что их ждут благословенные времена. Но это благословение касается только народа Божьего, оно для Израиля, но не для прочих, не для язычников и тем более не для врагов Израиля. И ни один местный человек, включая плотника, чью семью прекрасно знало все селение, был не вправе понимать это как-то иначе.

Можно предположить, что конфликт между Иисусом и жителями Назарета начался раньше, чем во время описанного евангелистами посещения этого селения. Как говорят Евангелия, в самом начале своего служения Иисус, оставив Назарет, «пришел и поселился в Капернауме приморском» (Мф 4:13). Что вынудило Иисуса переселиться в Капернаум? Не происходило ли нечто, подобное тому, что случилось в назаретской синагоге, уже в самом начале его общественного служения? Евангелисты описывают и другой случай, который однозначно свидетельствует о напряженных отношениях между Иисусом и его родственниками. Неясно, где именно это происходило, вероятнее всего, в Капернауме. По словам евангелистов, когда Иисус узнал, что его разыскивают мать и братья, он ответил, обведя взором своих собеседников: «Вот матерь Моя и братья Мои; ибо кто исполнит волю Божию, тот брат Мой и сестра и матерь» (Мк 3:34–35, Мф 12:4850, Лк 8:21). Как бы ни рассказывали эту историю евангелисты, она ясно указывает на то, что отношения между Иисусом и его родственниками были напряженными.

Мы не можем однозначно ответить на вопрос о причине этой напряженности, но рассказы о проповеди Иисуса в синагоге дают нам важный ключ к пониманию. Родственники Иисуса, подобно большинству жителей Назарета, не могли поверить в то, что он – один из них – был вправе возвещать Благую весть о царствовании Бога и тем более толковать значение этого царствования непривычным для всех образом. В конце концов, один из первых учеников Иисуса вопрошал: «Из Назарета может ли быть что доброе?» (Ин 1:46). Стоит ли удивляться тому, что жители Назарета сомневались в Иисусе и что даже его братья не верили в него, по крайней мере, сначала (Ин 7:5)?

В данной главе мы немного говорили о синагоге. Я полагаю, что именно синагога дает нам тот контекст, в котором нам следует понимать развитие Иисуса и его мышление, а вовсе не город, такой, например, как близлежащий Сепфорис, где на Иисуса могла бы повлиять греческая философия. В следующей главе мы подробнее поговорим о синагоге. Существовали ли синагоги во времена Иисуса? Что об этом может сказать археология? И если они существовали, как они выглядели и какую роль в жизни людей играли?

Канонические Евангелия говорят о том, что Иисус часто посещал синагогу – место, где иудеи собирались для молитвы и чтения Писания, – и что посещение синагог было для него привычным делом. Так, евангелист Матфей говорит: «И ходил Иисус по всей Галилее, уча в синагогах их и проповедуя Евангелие Царства и исцеляя всякую болезнь и всякую немощь в народе» (Мф 4:23). Подобным образом евангелист Лука отмечает, что Иисус «вошел, по обыкновению Своему, в день субботний в синагогу» (Лк 4:16). Иисус у Иоанна в более апологетическом тоне провозглашает: «Я всегда учил в синагогах и в храме, где все Иудеи собираются» (Ин 18:20). Как показывает книга Деяний, первые христиане либо существовали в рамках синагог, либо тем или иным способом участвовали в их жизни. Таким образом, даже после воскресения Иисуса и возникновения христианской церкви синагога продолжала оставаться важным местом для верующих.