Проклятый дом - Мила Серебрякова

Наташа только вздохнула.

После короткой паузы Катарина вдруг спросила:

– Наташ, а ты мне веришь? Только начистоту: веришь или считаешь, что я преувеличиваю?

– Я тебе сразу поверила, – заверила ее Натали. – Хочешь, поклянусь?

– Не надо. Ой, Натик, мне бы сейчас развеяться, встряхнуться, не могу я в четырех стенах сидеть! А из квартиры выйти страшно.

«Веселье» пришло в квартиру Копейкиных само. Ведь, как известно, если Магомет не идет к горе, то гора идет к Магомету.

Розалия Станиславовна пригласила в гости некую Эльмиру Яновну. Экстрасенса.

Зачем свекрови понадобилась экстрасенс – Катка, хоть убейте, не понимала, но, зная взбалмошный характер Розалии, не сомневалась – та в очередной раз затеяла какую-то новую авантюру.

– Детка, – затараторила Розалия, проникнув в спальню своей невестки. – Ты обязана присутствовать на сеансе Эльмиры! Она – лучшая, поверь мне на слово.

– Зачем вы ее позвали?

– Мне ее порекомендовала Анна Яковлевна.

– А кто такая Анна Яковлевна?

– Хорошая знакомая Инги Францевны.

– Понятно, – протянула Катка, не имея понятия, о ком идет речь. – Так зачем она здесь?

– Для проведения сеанса. Ты не ослышалась: Эльмира согласилась почтить наш дом своим визитом и сообщить мне, когда наконец я выйду замуж.

У Катарины отвисла челюсть:

– С ума сойти!

– Вот и я говорю – с ума сойти и не вернуться. Вставай, хватит валяться на постели, дуй в гостиную, сейчас Эльмира попьет кофе, и мы приступим.

– Может, вы приступите без меня?

– Вставай! Мне нужна моральная поддержка близкого человека.

– Пусть вас Натка поддержит.

– Мне нужна двойная поддержка! Давай, детка, шевелись. Не заставляй меня прибегать к ненормативной лексике. От тебя требуются сущие пустяки: сунь ноги в тапки и выйди в гостиную. Разве я многого прошу?

– Хорошо, я приду.

– Вот и славненько. Да, кстати, перед тем как ты выйдешь из спальни, будь добра, накрась губы. И глаза подведи. Не забудь накрасить ресницы. И пудры не жалей, ты очень бледная. Резинку с волос снять! Детка, если у тебя останется время, накрась ногти. Твой маникюр меня бесит. И помни: на все про все у тебя ровно десять минут.

– «Твой маникюр меня бесит!» – передразнила свекрищу Катка, оставшись в одиночестве. – Я вообще не обязана развлекать экстрасенсов, а уж тем более не обязана выслушивать их пламенные речи.

Но, несмотря ни на что, Катка подошла к трюмо, стянула с волос резинку и, вооружившись расческой, кисло улыбнулась собственному отражению в зеркале.

* * *

Спустя полгода Катарина пришла в себя. Она перестала вздрагивать от шорохов и резких криков, у нее нормализовался сон, она стала улыбаться, и жизнь уже не виделась ей в серо-черных тонах.

Каждую неделю Катарина ходила в церковь, ставя свечки за упокой душ убиенных Дмитрия и Татьяны. Она часто вспоминала Пучковых. В основном вечером, перед сном. И, хоть Катарина понимала, что она ни в чем не виновата, ее не покидало чувство вины. Мысленно она просила прощения у Тани с Димкой. Каждый день. На протяжении всех этих шести месяцев.

Сразу после старого Нового года, четырнадцатого января, в гостиной Копейкиных раздался телефонный звонок. Розалия, как обычно, заорала:

– Наталья, телефон. Пошевеливайся!

Натка сняла трубку, а спустя минуту толкнула дверь в Каткину спальню:

– Кат, это тебя.

Взяв телефон, Катарина отложила в сторону журнал с кроссвордом, ручку и, привстав на кровати, протянула:

– Слушаю.

На том конце повисла короткая пауза, а потом вдруг звонкий женский голос возвестил:

– Привет, Катка! Это Таня.

– Какая Таня? – Катарина крепче прижала к уху трубку.

– Ну, Таня. Таня Пучкова!

Сказать, что Катарина была шокирована, – значит ничего не сказать. Помимо шока, она испытала острую боль в затылке, которая постепенно начала распространяться на виски и лоб. Перед глазами у Каты все поплыло, очертания предметов стали нечеткими. Ката хотела что-то спросить, она открывала рот, но слов слышно не было – губы ее смыкались и размыкались, а в комнате царила тишина.

– Ката, куда ты пропала? Алло, Кат! Ты меня плохо слышишь? Я сейчас перезвоню.

Из трубки послышались быстрые гудки. Катарина опустилась на кровать, продолжая прижимать трубку к уху. В голове у нее образовалась каша, мысли стремительно проносились по извилинам взад-вперед, но сосредоточиться на чем-либо определенном не представлялось возможным. Ката отчетливо увидела упавшую на землю Танюшку Пучкову. Да: Таня лежит на спине, ее горло перерезано, из него хлещет кровь. Рядом валяется шампур с насаженными на него кусками свинины и кольцами репчатого лука. Ката отчетливо видит мертвую Таню. Мертвую! Таню убили – убили в тот роковой день в кошмарном особняке. Она не могла позвонить Катке. Но кто-то же все-таки позвонил. Позвонил и представился Татьяной!

Возникает вопрос: кому понадобилось напугать Катку до полусмерти? Значит, та история еще не закончилась. Катарина нутром чувствовала, что просто так ничего не утрясется – кошмар продолжается.

Быстрые гудки вернули Кату к реальности. Женщина сказала, что перезвонит, наверняка сейчас она пытается связаться с Копейкиной, но телефон упорно занят. Как поступить? Отключить аппарат или ответить на звонок?

Надавив на кнопку отбоя, Ката бросила телефон на кровать. Спустя секунду он затрезвонил.

Поднимать трубку было очень страшно, Кате казалось, что стоит только ей сказать: «Слушаю», – и произойдет нечто непоправимое.

Телефон продолжал надрываться. Из коридора послышался голос Розалии:

– Вашу мать, возьмет кто-нибудь трубку или нет?!

И Катарина решилась.

– Да, – прошелестела она ослабшим голосом.

– Кат, а сейчас хорошо меня слышно? Алло!

– Кто говорит?

– Таня Пучкова.

– Кто вы?! – сорвалась на крик Копейкина. – Что вам от меня надо, зачем вы звоните?!

– Я все тебе объясню, нам надо встретиться. Я сейчас в Москве, твоего нового адреса у меня нет, только телефон. Скажи, куда мне подъехать, и я приеду. Катка, не молчи!

– Таня Пучкова умерла, – зачем-то сказала Катарина.

– Нет, ты ошибаешься, – последовал быстрый ответ. – Я жива-здорова, и скоро ты в этом убедишься.

Катарина отсоединилась. Над ней издеваются, кто-то вздумал поиграть на Каткиных нервишках и затеял эту грязную игру. Но она не поддастся на провокации! Таня мертва, и Димка мертв. Пучковых больше нет. Звонившая может утверждать что угодно, но ведь Катка знает, что права она одна.