Проигравшему достается жизнь - Наталья Андреева

– Да.

– Это вам не палец пришить, хотя и палец тоже неимоверно трудно. Операция длится десять часов, без перерыва. Потом вам придется все время пить таблетки, поддерживать иммунную систему, чтобы ваше новое лицо организм не отторгнул. Придется учиться заново им управлять, у вас какое-то время будут затруднения с речью и прочие неприятности.

– Я готова.

– Вы упрямая девушка. Но вы правы, все это можно преодолеть. Главное настроиться, а вы, как я вижу, человек целеустремленный, и решение уже приняли. Но… Есть еще один момент, крайне сложный.

– Какой?

– Ваше новое лицо. Где его взять?

– У нас что, модели не погибают в автокатастрофе? На их жизнь никто не покушается? Они что, не умирают молодыми?

– А вы жестоки, – Георгий Рубенович достал сигарету. – Извините, я закурю… Случается, что и умирают… – затяжка, – молодыми. Но… Лицо должно быть взято у дышащего донора…

– Как так – у дышащего?

– Его сердце должно биться. Иначе все это не имеет смысла.

– Но… Как биться?

– Тук-тук… – затяжка. – Он должен быть в коме… Донор….Подключен к аппаратуре… Живой мертвец… И чтобы отключить его, нужно согласие родственников… – затяжка.

– Но… как же? – беспомощно сказала Марта.

– Что, об этом вы не читали? А это и есть главная проблема. И все ваши деньги… И мое умение… – затяжка, – это вторично… Хотя мне безусловно хотелось бы провести эту уникальную операцию, это очень интересно, тем более с таким материалом.

Он затушил сигарету и вновь взялся сильными пальцами, пахнущими табаком, за ее подбородок. Повернул так, чтобы свет падал на нижнюю половину лица.

– Пересаживают подбородок, губы, нос… То, что у вас явно не удалось… Да, для вас это единственный выход…

– Я согласна!

– Вы-то согласны, – Георгий Рубенович вздохнул и опустил руку. – Но где взять донора? Ту самую почти уже мертвую модель?

– Но раньше это как-то решалось?

– Предлагаете пойти на преступление? Или, может, у вас есть связи с мафией? Привезут вам с Украины какую-нибудь красотку… Или из Молдавии… Хотите стать молдаванкой? Волосы красите? – неожиданно спросил он.

– Что? Да, крашу.

– Это не имеет принципиального значения. Нам нужна белая женщина лет двадцати с небольшим… Или, может, мужское лицо хотите? Шучу… Белая красавица… Лет двадцати… Знаете что, Марта… Вы, конечно, пройдите полное обследование, так, на всякий случай. Всякое бывает. Но в вашем случае остается только ждать.

– Сколько?

– Быть может, всю жизнь, – усмехнулся Георгий Рубенович. – Я не могу вам обещать труп модели. Все остальное могу, а это нет.

– Хорошо, – она встала. – Но если он все-таки найдется…

– Я буду иметь вас в виду. Если я и решусь на эту уникальную операцию, то только с вами. Из-за вашего «космического» здоровья, дорогая моя. Я уверен, что вы справитесь. Но пока… – он развел руками. – Больше ничего для вас сделать не могу.

– Спасибо. Я оставлю свой номер телефона.

– Обязательно! Всего хорошего.

…Вечером она размечталась. Пересадить лицо… Такое, как у Майки… Или у той красавицы из бассейна… И весь мир у твоих ног! Надо, конечно, похудеть, переменить прическу, нарастить ногти, сделать педикюр… И период реабилитации займет какое-то время. Придется потерпеть, зато потом… Ах, какие возможности открываются!

Марта представила, как идет по улице, с новым лицом, постройневшая, и все на нее смотрят. Машины замедляют ход, сигналят… Одна, самая шикарная, останавливается, и из нее выходит принц… Нет, конечно, не принц, просто мужчина, красивый, богатый, как, скажем, ее бывший шеф Игорь Павлович…

Почему именно Игорь Павлович? О нем Марта даже мечтать, не смела. Но он такой… такой… Словом, принц. И вот он останавливается, выходит из своей шикарной машины и – к ней. И спрашивает:

– Девушка, как проехать на…

Тьфу ты! Ну, конечно же, он не это спрашивает!

– Девушка, вы не хотели бы со мной поужинать?

– Ну, я не знаю…

Надо, чтобы он помучился, потому что притормаживают и другие машины. А она все тянет с ответом.

– Если не сейчас, то когда? – не унимается «принц». – В любое удобное для вас время… В любой день.

Он начинает ее умолять… Потом становится на колени… Нет, это уже слишком! И Марта торопливо поднимает шефа с колен. Зачем же так? Всего лишь поужинать…

В следующий момент она выходит из роддома со свертком на руках. В свертке, разумеется, ребенок. Мальчик. Обязательно мальчик. Марта протягивает его Игорю Павловичу:

– Наш сын.

И он плачет от счастья. Она тоже плачут. Все плачут. Титры. Конец.

Она вздрогнула и посмотрела на экран. Фильм и в самом деле закончился. Размечталась! Тебе же сказали: новое лицо надо ждать. А главное, донор должен быть дышащим. А еще его родственники… Нет, это невозможно!

Она пришла в отчаяние. Что толку мечтать о невозможном? Но мысли о новом лице упрямо лезли в голову. А вдруг?..

Деньги Рина достала. А клинику пластической хирургии порекомендовала подружка. И врача. Увидев ее, Георгий Рубенович повел себя так же, как все мужчины, когда-либо имевшие дело с Риной Кудрявцевой. Невольно втянул живот и выпрямил спину, сказал ласково:

– Ну-с? С чем пришли? Садитесь.

Она села. Георгий Рубенович на правах врача взял ее сильными пальцами за подбородок, повернул к свету:

– Ах, какая красавица! Ко мне-то зачем?

– Хочу увеличить грудь!

– Ах, это… Ну, раздевайтесь. Как зовут?

– Рина.

– Раздевайтесь, – с удовольствием повторил Георгий Рубенович.

Рина сняла кофточку, кружевной бюстгальтер и осталась в одних джинсах. Георгий Рубенович, улыбаясь, осмотрел ее стройную фигурку.

– Ну, просто красавица! По профессии, конечно, модель?

– Конечно! – тряхнула она льняными кудрями.

Он положил сильные, пахнущие табаком пальцы на ее грудь.

– Да, маловата. Впрочем, вполне соответствует вашему телосложению. Жировой прослойки нет совсем, одна только грудная мышца. Наверное, диетами себя изнуряете?

– Не без этого, – притворно вздохнула Рина.

– Если поправитесь, грудь увеличится сама собой. На размер, а то и на два. Смотря на сколько поправитесь.

– Мне толстеть нельзя. Мне грудь нужна для работы, а если я буду жирной коровой, толку с нее? Я хочу быть худенькой, как сейчас, но с большой грудью.

– А какие сейчас параметры?