Одна помолвка на троих - Галина Куликова

– Я рада, что ты воспринимаешь все так оптимистично, – сообщила Агата. – Мы ведь сможем увидеться? Мне как раз нужно порасспросить тебя кое о чем…

– Ну конечно, мой жаворонок! Святослав обещал не надевать на меня строгий ошейник. Мелкие сопливцы иногда выбираются из дому с собственными родителями, и в такие дни я надеюсь на увольнительные. Ты видишь, как мне повезло. Я всю жизнь жила в свое удовольствие и должна была умереть в канаве, в нищете и беспросветности. Но мне подфартило! Наверное, потому, что я такая незаурядная…

Закончив разговор, Агата обратилась к сидевшей с независимым видом Кареткиной:

– Извини, но ты сама понимаешь – бабушка!

– Тебя вот есть кому поддержать, – предсказуемо заныла подруга. – Если вдруг что, с голоду не помрешь. А я одна, как бездомная кошка!

– Почему бездомная? У тебя прекрасная двухкомнатная квартира, – привычно возразила Агата. – И я всегда могу тебя поддержать, мы же подруги.

– Дружба тоже иногда проверяется, – странным истерическим тоном заявила Кареткина и без всяких комментариев отдала Агате коробку с приглашениями на свадьбу. – Приходит такой момент, когда надо точно знать, настоящая рядом с тобой подруга или нет. И что именно ты можешь ей простить!

– Еще по чизкейку? – спросила Агата и улыбнулась до треска в ушах: – В честь твоей отставки.

– Нет уж, спасибо! Ты останешься стройной, а у меня на боках появятся валики, – гордо ответила несправедливо уволенная. – Лучше я поеду домой и отварю кусок трески. Это здоровая еда.

«Да несчастная треска протухнет прямо на тарелке, если ты будешь ковырять ее с такой физиономией», – подумала Агата, терпению которой пришел конец.

Она честно довела страдалицу до метро, решив, что сама прогуляется пешком. Немного воздуха ей точно не повредит. «А вдруг, когда я выйду замуж, Роман станет вести себя примерно так же? – неожиданно подумала она. – Странно, конечно, сравнивать подругу с женихом, но чем-то они неуловимо схожи. Самоуверенные нытики. Нет, что за глупые мысли! Прочь их, прочь… Мой брак будет удачным, очень удачным. И я еще посмеюсь над своими страхами».

* * *

Глеб вошел в квартиру и с порога крикнул, что у него потрясающая новость. Домашние сразу сбежались: бабуля в фартуке, обсыпанном мукой, встревоженная младшая сестра Кристинка, заинтригованный отец.

– Что за новость? – первым спросил он, вопросительно подняв брови.

– Ребята, я сделал Дане предложение, – сообщил Глеб, стоя посреди гостиной с подобающе торжественным, как ему казалось, выражением лица.

Он примерно представлял, какова будет их реакция на это сообщение. Кристинка запросто может залиться слезами и убежать в свою комнату. Или фыркнуть и заявить, что она ни за что не придет на свадьбу. И неудивительно. Всего полгода прошло с тех пор, как ее собственный жених сбежал прямо из Дворца бракосочетаний: пометался по холлу, повращал глазами, а потом прихватил с собой вероломную подружку невесты, прыгнул в такси и был таков.

Отец наверняка похлопает его по плечу и спросит, не нужны ли сыну деньги. В любой сложной или просто значимой жизненной ситуации он поступает именно так и никак иначе. А вот бабушка наверняка будет счастлива и, возможно, даже заплачет от радости.

Он не угадал. То есть совсем не угадал. Кристинка взвизгнула и бросилась ему на шею. Щеки ее полыхали пионовым румянцем.

– Глебусик, я тебя поздравляю! Какое счастье! Я пойду на твою свадьбу, и чары падут! Я больше не буду бояться фаты и лимузинов. Боже, как я тебе завидую… Дана в свадебном платье будет смотреться офигенно!

Вместо того чтобы хлопать Глеба по спине и спрашивать про деньги, отец широко улыбнулся и громко крикнул, обернувшись назад:

– Марго! Марго, иди скорее сюда. Потрясающая новость – мой сын женится!

Из соседней комнаты появилась Марго – недоверчивый взгляд и прикушенная нижняя губа. Светлые волосы стянуты в узел, халат запахнут и крепко завязан поясом. Она всегда была именно такой – красивой и наглухо закрытой.

– Ты в самом деле женишься? – спросила она своим фирменным низким голосом. – Или это какая-то шутка?

Глеб с изумлением увидел, как ее вечно сухие и зоркие глаза увлажнились, и растерянно ответил:

– Нет, я не шучу, я сегодня сделал предложение, подарил кольцо…

И тут Марго неожиданно уткнулась носом в плечо отца и всхлипнула.

– Подождите, я ничего не понял, – сердито сказал Глеб. – С какой стати слезы?

– Не обращай внимания, – сказал отец с кривой улыбкой. – Мы с Марго давно хотели пожениться, но… Я решил, что это случится, только когда женишься ты. Так будет правильно. Не женив сына, я не могу устраивать личную жизнь. Так что теперь…

Он обнял Марго за плечи и прижал к себе.

– Мы поженимся? – глухо спросила она ему в рубашку.

– Конечно! Я же обещал. Как только дети определятся с датой свадьбы, мы назначим собственную, идет?

Марго отстранилась, быстро поцеловала его в губы и, подняв глаза на Глеба, сказала:

– Поздравляю тебя. Это… замечательно.

– Я вас тоже поздравляю. – Глеб растерянно смотрел на них.

Отец все еще производил впечатление – сухощавый, нервный, с густой копной темных волос и глазами врубелевского «Демона». Они с Марго идеально подходили друг другу. Глеб почему-то представлял их парой перчаток. Одинаковые перчатки – на правую руку и на левую. «Если продолжить эту странную аналогию, – подумал он, – то мама рядом с отцом всегда казалась перчаткой с чужой руки. Неудивительно, что их брак развалился».

– Выходит, я всех осчастливил, – заявил Глеб и посмотрел на бабушку, ожидая увидеть слезы радости на ее глазах.

Вместо этого он наткнулся на ее мрачный взгляд. Нос, испачканный мукой, опасно заострился.

– Ба, ну в чем дело? – спросил Глеб. – У тебя такой вид, как будто я записался в армию и уже собрал вещмешок.

Он подошел к ней, взял ее за руки и просительно заглянул в лицо, как в детстве.

Клавдия Васильевна покачала головой. Кожа у нее была пергаментной, изрезанной, словно лед коньками, тонкими пересекающимися морщинками. Но глаза по-прежнему жили своей яркой молодой жизнью, хотя и потеряли с годами большую часть оглушительной синевы.

– Ты правда ее любишь? – негромко спросила она.

– Ба, да ты чего! – Глеб опешил. – Мы с Даной уже сто лет вместе. Присмотрелись друг к другу, притерлись, поняли, что почем. Мы отличная пара, все так говорят.

– «Все говорят!» Милый мой, градус отношений меньше всего зависит от температуры окружающей среды, – проворчала Клавдия Васильевна. – Знаешь, что я тебе скажу? Ты на все смотришь будто со стороны. Уж очень тебя заботит, кто и что о тебе подумает. Боюсь, что ты просто не умеешь решать сердцем. Не умеешь, и все тут. – Она с сожалением покачала головой.