Последний герой в переплете - Сергей Сакин

Черно-белые картинки на мониторах были нерезкими, четкости изображения мешала вода. Это был первый из сюрпризов, преподнесенных Игрокам, — несмотря на то что весь день шпарило солнце, ночью стеной разразился ливень и небо зашлось вспышками. Так обычно ведет себя природа в этих краях в это время года, но Игроки, понятно, об этом не знали.

Изнуренное долгой дорогой до твердой земли Племя оранжевых было не в состоянии сотворить хоть что-нибудь для защиты от стихии за те полчаса, которые оставались у них до заката солнца. И сейчас восемь человек метались под пальмами, пытаясь прикрыться то кусками полиэтилена, то собственной скудной одеждой, в общем, у них не было ничего, чем можно было хотя бы сдержать тяжелую картечь тропического ливня. Наблюдатели, толпящиеся в операторской, мыслей о том, что сейчас чувствуют Игроки, старались не допускать. С начала Игры прошли сутки, но Смотрящие уже поняли, чем был продиктован наложенный Богами запрет на эмоции. Все сильнее и сильнее замерзающие под дождем в выколи-глаз-темноте люди вызывали естественное человеческое желание помочь. (А помощь Игрокам была самым страшным преступлением, которое могли совершить Смотрящие или Хранители.)

На другом Острове положение было если и лучше, то лишь символически. Синие успели растянуть кусок полиэтилена над принесенным с берега плотом, но места под этим навесом на всех не хватало, кроме того, чтобы пленка не порвалась и ее не сорвало ветром, ее приходилось постоянно придерживать руками.

Смотрящие расхохотались — на одном из Игроков синих, 4-с, были только плавки (полагая, наверно, что одеваться при таком ливне все равно незачем), и после двухчасовой смены «удерживания крыши» он замерз так сильно, что это было видно даже на мониторах. Его гроздью облепили Игроки-девушки, согревая парня со всех сторон. «Хочу в Игру, держать домик!» — сказал один из Богов.

Тропический ливень, кажется, начал стихать. В сплошном трехмерном потоке (Игрок 7-и сказала: «Как в аквариуме». Но шутке никто не улыбнулся — это было слишком точно) стали прорезаться отдельные струи, в вспышках молний они казались лохматыми веревками, которыми тучи были привязаны к земле и морю. Еще через час (время названо условно, никто из Игроков не взялся бы определить, сколько времени прошло после заката, сколько продолжается ливень) ливень прекратился. Вместо него пошел обычный дождь.

Хотя ветер дул с прежней силой и молнии все так же ярко выхватывали своим белым светом лица Игроков, сидящих, лежащих и стоящих, все почувствовали облегчение. Даже дышать этим тяжелым воздухом, наполненным духотой испарений, стало легче. Заворачиваясь в промокшие спальники, Игроки один за другим замирали, проваливаясь в неподвижный сон очень уставших людей.

Ветер, не стихавший всю ночь, слизал своим упругим языком всю тучную темень. Дождь прекратился, и синее небо начало стремительно светлеть, насыщаясь безо всяких оттенков оранжевым. Раздавались скрипучие голоса черных небольших птиц, походивших на галок. Приближалось утро. Прошли первые сутки Игры, прошла первая ночь на Островах.

К рассвету (никто еще не успел после перелета перестроиться на местное время) Смотрящие и Хранители разошлись, оставив после себя в «третьем глазе» плотные слои сигаретного дыма и пару пустых бутылок. СК поднялся из кресла, стоящего перед экранами, и открыл окно. В комнату ворвался свежий рассветный воздух. Изображения на экранах стали совсем тусклыми, но СК продолжал смотреть на них. Он знал, что сегодня ему так и не удастся заснуть. На экранах транслировалась Жизнь. Жизнь, которую они сами вдохнули (поселили?) на этих мертво-не-обитаемых Островах. Он привыкал чувствовать себя демиургом.

Когда небо начало светлеть, а его восточная сторона стала все больше походить на апельсин, 7-и проснулась. В молодости она часто ходила в горы, ей нравилась эта единственная доступная в СССР романтика, наверно, поэтому мокрый спальник и горбыли плота под спиной не вызывали у нее такого органического ужасного неприятия (которое она увидела на лице одной из девушек). 7-и спокойно проспала несколько часов и сейчас, на рассвете, чувствовала себя вполне сносно. Только в животе заурчало — первый сигнал будущего голода.

Она открыла глаза и увидела над собой широкие пятерни пальмовых листьев, сквозь эти пальцы были видны быстро-быстро бегущие облака с просветами аквамарина между ними. Пальмы раскачивал ветер, но 7-и казалось, что это земля под ней зыбко качается, что Остров несет по волнам. Она проснулась с улыбкой и с улыбкой начала жизнь на Острове.

Один за другим выползали из-под пленки Игроки, теперь ей предстоит жить с ними вместе, они — ее родственники. Мужчины Племени имели пасмурный вид, двигались неуклюже, оказавшись на открытом пляже, потягивались и пытались делать какие-то гимнастические упражнения. 7-и догадалась, что у них у всех болят мышцы от вчерашней весельной работы. Девушки выглядели посвежее.

Потом все подошли к кромке волн умываться и чистить зубы, купаться. 7-и опять почувствовала восторженное удивление от того, какой теплой и прозрачной оказалась вода. Она ласкала и освежала, дарила чистую, ясную бодрость. 7-и еще раз обвела глазами свое Племя и увидела, что море подействовало так не только на нее — лица Игроков разгладились, исчезла оставшаяся после мрачной ночи сумрачность. На востоке идиллически показалось солнце, и воздух сразу стал горячим, прошло ощущение сырого холода. 7-и зашла в воду и, сев на бархатно-мягкий песок, повернулась к Острову. Она объездила множество стран, видела самые разные уголки природы, но этот клочок суши показался ей маленьким кусочком рая. Она удивилась сама себе: среди незнакомых людей, еды-воды нет и неизвестно когда будет, она чувствовала, как в такт мягким карибским волнам ее качают другие, невидимые волны — волны радости. Она чуть нахмурилась — ей вспомнилось то, что случилось с ней ДО Игры, то, от чего она так хотела убежать, спрятаться. И через несколько секунд 7-и снова улыбалась. «Удалось, получилось! — думала она. Ей удалось скрыться. — Да, вот поэтому мне и чудится рай на этом островке — здесь нет, здесь не может быть ничего, что… — она прогнала эту мысль. Поднялась и пошла к берегу — из лагеря, подзывая ее, махал рукой 4-с. — …Симпатичный он парень… Хорошо бы еще и человеком таким же оказался…»

СБ устроился поудобнее и увеличил громкость динамиков до максимума. Племя синих собралось на краю пляжа, на границе песка и сельвы. Камеры на деревьях удачно снимали этот первый Совет, но ближайший микрофон-жучок находился далеко, и чтобы разобрать, о чем они говорят, приходилось напрягать слух.

Впрочем, через несколько минут СБ уменьшил звук — все равно речь с трудом различалась между посторонними шумами и потрескиваниями, а для него сейчас вполне хватало выражений лиц и жестов Игроков. СБ хотел посмотреть, кто будет больше всех говорить и будут ли его слова значить хоть что-то для остальных, кто будет молчать и кто осмелится первым пойти на конфликт. В том, что это все произойдет в ближайший час, он не сомневался.

Восемь Игроков стояли и сидели в круг. Лица некоторых были улыбчиво открытые, кто-то (как 1-с), наоборот, смотрел на всех мрачно, явно не симпатизируя никому и не рассчитывая ни на чью симпатию. Первым заговорил Игрок 3-а. Его лицо светилось значительностью мудрости, сквозь очки он смотрел на всех чуть снисходительно. Жесты его были лаконичные и уверенные. Он говорил довольно долго, и реакция слушавших была разная. Девушки согласно кивали, Игрок 8-а улыбался явно недоверчиво, 4-с отошел чуть в сторону, и СБ увидел на его лице презрительную ухмылку (уже знакомую Игроку 1-с), а 1-с начал что-то горячо доказывать в ответ. 3-а слушал его со все тем же снисхождением, и было видно, как бесится, заводясь все больше, 1-с.