Подставное лицо - Алексей Макеев

– В заявке указан маршрут по этому бульвару от Садового кольца до парка. Там их должен ждать автобус. Ранее они тусовались у этого памятника. Выперли «голубых» и стали проводить свои то ли собрания, то ли митинги. С одной стороны, ребята они вроде правильные – ни пьяных, ни обкуренных среди них нет. Не безобразничают, порядок не нарушают. А с другой – черт его знает. Кто и для чего готовит этих «коммандос»? Это у них первое такое показательное прохождение. Говорят, теперь будут так маршировать еженедельно.

Вернувшись в управление, Гуров позвонил Амбару. Константин Бородкин, судя по всему, в этот момент трапезничал, поскольку ответил причмокивая и подчавкивая:

– Але, когоит-то надо?

– Это я. Информация по Герману Ритушину.

– А-а-а… Дык это вы номерочком обшиблись… – хохотнул в трубку Амбар и дал отбой.

Во время последней встречи с Амбаром Гуров договорился с ним о новой системе обмена информацией. Если поручение предполагалось однозначным, не требующим долгих разъяснений и уточнений, Гуров передавал его по телефону одной фразой. Ну а коль в этот момент у Амбара оказывались гости, тот должен был ответить, что звонивший ошибся номером. Из сегодняшнего звонка Амбар должен был понять, что он срочно обязан выудить всю возможную информацию о гибели Германа Ритушина.

Стас почему-то задерживался, и Гуров решил позвонить судмедэксперту Дроздову, чтобы узнать о результатах вскрытия. По своей обычной привычке экая и хмыкая, Дроздов в общих чертах сообщил о том, что ему удалось «накопать» в ходе работы.

– Э-э… Внутренние органы в отличном состоянии, при таком здоровье он и сто лет прожил бы. А вот пулевые ранения… Э-э-э… Все до единого – смертельные. Выстрелы производились сзади, с расстояния семь-восемь метров. Всего выполнено три выстрела, в правое легкое, сердце и голову. Смерть наступила мгновенно. Судя по калибру и типу пули, был использован револьвер системы «кольт» с глушителем.

Положив трубку, Гуров взглянул на часы. Время приближалось к четырем, им предстояла масса бумажных дел, а Стас все не появлялся.

Отправляясь на задание, Станислав Крячко едва ли мог предположить, что ему, помимо обычных формальностей вроде опроса потенциальных свидетелей, доведется вести погоню за машиной каких-то странных и весьма подозрительных типов. Прибыв на улицу Льва Толстого, где в семиэтажном доме, некогда возведенном в стиле ампир, в своей городской квартире проживал Герман Ритушин, он первым делом разыскал обоих свидетелей. Это была супружеская чета пенсионеров, пребывающих в возрасте "божьих одуванчиков". Старики поздним вечером имели обыкновение выгуливать пуделя. Не изменили своей привычке и в тот раз.

– Мы только вышли из-за угла, – прижимая руки к груди, взволнованно говорила женщина, – как услышали несколько хлопков подряд. Тихих таких, как будто кто-то небрежно аплодировал. А от центрального подъезда в темноту метнулся мужчина во всем черном. Тут же загудел мотор, вспыхнули фары, и из-за детской площадки на улицу помчалась машина. Она свернула за угол и куда-то уехала.

– Да, а потом мы подошли к подъезду, а на ступеньках лежит человек без движения, ничком, – подхватил рассказ ее супруг. – Шагах в двух от него – другой, на спине, еще совсем молодой. У этого в правой руке был пистолет. Мы забежали на первый этаж к знакомым и вызвали от них милицию и "Скорую".

– А вот убегавший роста примерно был какого? – спросил его Крячко.

– Трудно судить, – ответила женщина. – Но, мне так кажется, немного выше вас.

В ходе дальнейшего разговора Стасу удалось выяснить лишь, что машина, в которой уехал киллер, выруливая со двора, свернула влево. Марку старики не смогли определить даже примерно.

– Ну уж, наверное, не «Запорожец» – тягостно вздохнул Крячко, понимая, что с такими свидетелями убийц можно будет искать целую вечность.

– Нет, нет, это был не "Запорожец"… – горячо закивали старики, довольные тем, что хоть что-то конкретное с их помощью сыщик смог выяснить.

– Тогда это меняет дело! – изобразив на лице удовлетворенность, воскликнул Крячко. – Раз замеченный вами автомобиль не «запор», вдобавок не «КамАЗ» и не «КрАЗ», то найти его труда не составит.

Сознавая важность возложенной на них миссии, супруги не поленились спуститься вниз и показать на местности, кто, где и в какой момент времени находился. Записав в блокнот полученные данные с указанием временных интервалов, Крячко поблагодарил своих преисполненных энтузиазма помощников и отправился по этажам опрашивать других жильцов дома. К его огорчению, во многих квартирах хозяев не оказалось дома, кое-кто не захотел выйти, невзирая даже на то, что Стас весьма активно сообщал о своей принадлежности к милиции и многозначительно подносил к дверным глазкам служебное удостоверение.

Тем не менее кое-что выяснить ему все же удалось. Последней из тех, кто возвращался домой минувшим вечером, оказалась бойкая продавщица, работающая в магазине, расположенном по соседству. Она пришла домой в двадцать три двадцать, то есть, как прикинул Крячко, всего за три минуты до нападения. Незнакомых людей у подъезда она не заметила, но чужую темно-зеленую «десятку», которая пряталась за детской площадкой в тени тополей, разглядела вполне. Правда, на номер машины не обратила никакого внимания. Еще один пенсионер за два дня до происшествия заметил у дома подозрительного незнакомца. Несмотря на возраст, старик оказался достаточно внимательным и незнакомца запомнил хорошо. Стас договорился с ним о том, что тот подъедет в управление для составления фоторобота. Донельзя довольный достигнутым, он решил на всякий случай обойти и оставшиеся квартиры. В первых двух ему не открыли, сообщив через дверь, что ничего не знают и знать не желают. В следующих трех открыли, но помочь ничем не смогли.

В последней, на первом этаже, Стас чутким ухом сыщика уловил за дверью какое-то непонятное движение. "Ага! – возликовал он. – Дома, голубчики!" Он решительно нажал на кнопку звонка, однако, вопреки его ожиданиям, дверь ему не только не открыли, но почему-то даже не захотели подойти к дверному глазку. Более того – жильцы затаились и перестали подавать какие бы то ни было признаки жизни. Крячко сразу же заподозрил, что жильцы этой квартиры, несомненно, что-то знают. И знают именно то, что его интересует. Но, будучи по своей природе трусоватыми, информацией поделиться не хотят.

Но Стас не собирался отступать. Он прижал палец к кнопке и минут пять стоял, внимая бесконечному "д-з-з-з…", доносящемуся из-за двери. Когда и это не подействовало, он принялся методично молотить кулаком в надежде, что хозяева все же испугаются и начнут грозить вызовом милиции. Увы, жильцы были либо безнадежно глухими, либо информация, каковой они располагали, имела особую ценность, и делиться ею они не хотели ни с кем.

Пришлось пустить в ход свое красноречие:

– Эй, кто есть дома – выходите! Чего затаились? Я знаю, что вы там. Что, надеетесь отсидеться? Так я и до завтра подожду!

К удивлению Стаса, именно последняя фраза и оказалась тем волшебным "Сезам, откройся!", которая заставила хозяев квартиры задвигаться, зашаркать, заходить. Замок наконец щелкнул, и в приоткрывшейся двери, удерживаемой цепочкой, Крячко увидел встревоженное, даже напуганное лицо молодого мужчины в легком спортивном костюме, с коротко стриженными темными волосами и толстым носом.