Линии - Рю Мураками

Так что, насколько он мог судить, вряд ли от его фирмы да и от самого себя можно было бы ожидать чего-нибудь, дающего повод к радости.

Поскольку все темы, способные заинтересовать пассажира, были исчерпаны, Коиде, вывернув на автостраду, вернулся к истории о психиатре.

— Хотя как знать? Про него можно было бы сказать, что это самый обычный человек, ведь теперь ни врачи, ни школьные учителя не носят костюмов-троек, ведь верно? Но все-таки что-то в нем было такое… Как я понял это? Ну, он заявил, что собирается на конференцию за границу. А тема конференции будет посвящена этой самой женщине, которая может видеть изображения и слышать звуки через кабельную сеть. Он говорил, что хочет представить ее собранию. Ну, я, конечно, попросил его, если его это не затруднит, рассказать мне немного… В тот момент я еще не верил в такие штуки. Н-да, и вот эта история про странную девицу… Ну, профессор вежливо все мне стал объяснять… мне! у которого мозгов-то как у лягушки! Я сразу все понял, но если бы вы попросили меня сейчас объяснить вам все это, то я бы, наверно, запутался… Вы бы меня не поняли. Ну а после я заинтересовался проблемами мозга, клеток… Я прочитал чертову уймищу книг и теперь уверен, что почти все понял. Короче, у нас в мозгу циркулирует… ну, когда различаешь цвет там или форму… слышишь звуки, ну, короче, все это — электросигналы. Вы уж извините меня, я не смогу рассказать вам так, как тот профессор. Иными словами, это напоминает электрический ток. И то, что циркулирует в кабелях, магнитофонах или в телефоне, — все это тоже ток. А то, что называется электротоком… Ну вот, например, животные, которые могут чувствовать разные вещи, не касаясь их. Вы смотрите эту передачу про животных, что по NHK показывают? Я-то смотрю редко… К примеру, летучие мыши славятся этим. Они живут в очень узких пещерах, их там сотни. И летают, не задевая друг друга. То есть они испускают электроны, которые, сталкиваясь… Нет, не то! Не электроны, а… ну, как их там? Ага, вот, ультразвуковые волны. Они испускают ультразвуковые волны и поэтому никогда не натыкаются друг на дружку. Но вот вопрос: как они видят, а? Как слышат? Я вас спрашиваю!

А-а, вот то-то и оно: психические сигналы! Даже современная наука ничего не может тут понять. Эти мышки совсем не похожи на нас, людей. Они-то знают… Что же он еще говорил? Ах да, о микробах! Он говорил о микробах, которые живут в болотах Южной Америки и Африки и, кажется, питаются потоком электронов. Ну, вообще-то электроны — не совсем то, что можно есть. Нет, пищей могут служить различные питательные вещества, протеины, жиры и тому подобное… Ну, одним словом, органическая материя. «Органическая материя»! Как звучит-то, а? Все наше тело состоит из органической материи, и ни из чего другого. Все тело, и даже кожа, мяконькая, словно бабу по жопе гладишь… Неплохо бы, а? Век живи, как говорится, век учись. Я после этого профессора настолько увлекся всеми этими делами… Жаль только, не спросил, где он работает. И визитки не взял. И то, что эта женщина слышит и видит всякие там изображения по проводам, ничего тут нет сверхъестественного. Ни-че-го! Нужно только рассматривать этот феномен строго в рамках психиатрической науки. Вот говорят про электромагнитное излучение, но в конце концов это тот же самый поток электронов. Ну, что-то вроде волны. Волны. Можно сказать, что эта женщина распространяет излучение. Она окружена электронным облаком. Вот тогда все и сходится. А рак? Тоже неплохой пример. Вот все трендят без конца: можно ли от него уберечься?

Существуют ли люди, невосприимчивые к раку? Что это — продукт деятельности головного мозга? Рак — это живое явление. Может, он занесен к нам из космоса? Есть и такая мысль, хотя вряд ли… Космос! Легко сказать «космос»! А наследственность? В чем тут суть? Вроде бы все понятно, но в то же время не понятно ничего. Получается, что все-таки непонятно. Гуанин, аденин, систеин, тимин — вот и все. Наследственность определяет строение нашего тела. Потом открывают уратин и митахондрий. Это уже химия. Если скажешь: «Наследственность», так то и детям будет понятно. Но что это на самом-то деле? Гуанин, аденин, систеин, тимин, — вам это не напоминает заклинание? А потом говорят: «Нет, это был вовсе не уратин, а урасил. Погодите, никакой не тимин, а очень даже сининим». Что отличает наследственность и хромосомы? Никто не знает. Хромосомы состоят из колец, а эти кольца, в свою очередь, из более мелких колечек, а те, мелкие, — из мельчайших клеточек. Ну вот, а самое мелкое кольцо называется ДНК. Теперь — геном. Но геном очень длинная штука, просто ужас! Профессор что-то говорил об аксонах и нитронах. Впрочем, хрен с ними. Короче, раковые клетки — это мутировавшие клетки здоровых тканей. Это может произойти от чего угодно, например в результате действия ультрафиолетового излучения. Конечно, можно принимать солнечные ванны, но это очень вредно для организма. Моя сестра загорала на каком-то пляже, я уж и не припомню, где точно, недалеко от Чиба. Ну а потом вся пошла пятнами. Почему ультрафиолетовые лучи так легко вызывают рак? Да потому что они разрушают человеческий геном. Они нарушают наследственность. Правда, все не так просто. Он очень длинный — если геном человека полностью развернуть, то его длина составит десять сантиметров… э-э-э… нет, десять метров. А может, километров… Ну, в общем, он очень длинный. Очень тонкий и длинный, как писюн у гамадрилов… Раз уж об этом зашел разговор, то я родился на границе Чиба и Цукуба и…

Машина миновала границу третьей зоны, и они выехали на дорогу «Томеи». Далеко впереди, во встречном направлении двигалась вереница автомобилей. Их номерные знаки, подсвеченные желтым, равномерно распределялись по всей длине шоссе.

Коиде не любил выезжать по ночам на автострады. Там он терял ощущение реальности. Его частенько накрывало так, что он начинал сомневаться даже в факте собственного существования. Подобные мысли пронизывали и душу, и тело. Иногда он подносил руки к глазам и пристально рассматривал их, опасаясь, что его плоть вот-вот начнет растягиваться и распадаться. Перед ним, словно туман, вставала плотная пелена, потом все начинало искажаться и растягиваться, как будто он смотрел на мир через сильно искривленную линзу. Но поскольку никто в его семье да и среди товарищей не испытывал подобных ощущений, Коиде почитал за благо помалкивать об искривлении пространства.

Отец Коиде работал на лакокрасочном заводе, а мать занималась выращиванием кукурузы и арахиса. Двое братьев увлекались кендо и мотокроссом. В квартале, где он проживал, селились люди не самые выдающиеся, и достать учебник по психиатрии было решительно невозможно. А таких слов, как «аутизм» и «шизофрения», никто и не употреблял… В конечном счете Коиде укрепился в мысли, что такое происходит не только с ним одним, но и с другими. И, наверно, у каждого накопился кое-какой опыт по этой части. А молчат все потому, что нет никаких особенных причин обо всем этом говорить.

Когда он оканчивал начальную школу, родители как-то раз повели его в зоопарк, который находился недалеко от не* дома. Все шло прекрасно до тех пор, пока они не подошли к клетке с гамадрилами. Родители расположились на травке, и Коиде залюбовался своим отцом, который после нескольких банок пива вдруг сделался ужасно разговорчивым. В это время один из трех гамадрилов принялся мастурбировать. Глядя на розовый обезьяний член, который становился все длиннее и длиннее, Коиде почувствовал, что окружающий пейзаж стал каким-то образом изменяться. И ребенком, и уже взрослым, Коиде имел возможность наблюдать такие метаморфозы окружающего мира несчетное количество раз. А образ гамадрильего мужского достоинства оставался у него одним из самых сильных воспоминаний. Розовый и необычайно длинный, он напоминал язык какого-то пресмыкающегося. Коиде казалось, что этот член так и будет расти до бесконечности, где с легким шелестом и исчезнет.